– Лучше бы спал. Уходи, Омар, – повторяю и, обняв себя за плечи, отворачиваюсь от него. Через пару секунд дверь в ванную с грохотом закрывается.
Глава 39
Омар
Выбравшись из душа, я спускаюсь в свой кабинет, по дороге попросив Зухру принести мне туда обед. Есть хочется просто адски. Оно и немудрено, я столько энергии потратил в спальне своей жены. Усаживаюсь в кресло тут же открываю ноутбук и приступаю к работе, которой занимаюсь целый день с перерывом на перекус. Мне чертовски сильно хочется увидеть Нису, но я пока не готов столкнуться с ее демонами.
Закончив работу, откидываюсь в кресле, потираю нижнюю губу, которая все еще хранит на себе вкус моей младшей жены, и хмуро таращусь на дверь. Тяжелый вздох срывается с моих губ, когда я представляю себе, как эта дверь распахивается, и в кабинет врывается Ниса. Улыбающаяся, довольная. Как бы мне хотелось, чтобы она так и делала. Но я не знаю, что должен сделать, чтобы Ниса расслабилась. Я не могу развестись с Ярой. По крайней мере, пока не подыщу для нее достойного мужчину, который будет любить ее и заботиться о ней.
После смерти Мустафы я как будто взял на себя его братские обязанности. Забочусь о Яре, пекусь о ее безопасности и комфорте. Делаю все возможное, чтобы девочка ни в чем не нуждалась. Конечно, ей не требуется дополнительная защита. Смешно было бы предполагать такое, зная, кто ее отец и на что он способен. И все же она потеряла старшего брата, который также был ей надежной опорой. Или просто опорой, понятие надежности, как оказалось, к Мустафе было едва ли применимо.
После легкого ужина, который я съел, конечно же, в одиночестве, поднимаюсь из-за стола.
– Зухра?
– Да, господин? – она, как всегда, появляется из ниоткуда.
– Ниса поужинала?
– Нет, господин, отказалась. Но съела фрукты, – спешит она добавить, когда я хмурюсь.
– Обед?
– Да, господин. Витамины выпила, даже немного прогулялась перед тем, как вернуться в свою комнату.
– Распорядись обустроить угловую гостиную на втором этаже для Нисы. Пускай привезут мольберт и все необходимое для рисования. Поинтересуйся у госпожи, чего бы еще ей хотелось иметь в этой комнате, и обеспечь ей это.
– Простите, господин, я вмешиваюсь не в свое дело, но мне кажется, госпоже было бы приятнее, если бы вы поинтересовались у нее сами. Это ведь вы выполняете ее желание.
Она права. Нисе было бы приятнее. Хотя кто ее знает? Она как угодно может воспринять мой жест. Это же Ниса: непредсказуемая и сумасбродная.
– Выполни мою просьбу, – настойчиво прошу я и, дождавшись вежливого кивка прислуги, иду на выход из столовой. – И на сегодня можете быть свободны.
Хочу, чтобы в доме было пусто и тихо. Чтобы все свалили в домик прислуги на краю участка.
Проходя мимо гостиной, бросаю взгляд через стеклянные двери, ведущие на задний двор, где поблескивает вода в бассейне. В спальне переодеваюсь в купальные шорты и спускаюсь к бассейну. Воздух на улице еще горячий, но температура постепенно идет на убыль. Я осматриваю двор, который постепенно приобретает черты утвержденного мной проекта. Мне очень нравится то, что получается. Жаль только, что пока не удалось разжечь огонь и посидеть возле него. Мне хотелось сделать это с Нисой, но с ней разве договоришься?
Мысленно зарычав, ныряю в бассейн. Каждый раз, когда думаю о своей младшей жене, моя кровь закипает. В ней бурлят возбуждение, ярость, нежность и замешательство. Клянусь, я за всю жизнь не испытал столько эмоций, как за несколько месяцев знакомства с Нисой. Шайтан, а не женщина. Ведьма, причем злая. Но как же она сексуальна, когда злится!
Даже под водой мой член напрягается, когда я вспоминаю, какая она в ярости. Как горят ее глаза, когда она крушит все вокруг себя. Ее грудь вздымается часто-часто и, кажется, даже можно услышать безумный грохот сердца.
Но как же хочется иногда снова увидеть Нису такой, какой я видел ее до того, как в тот злополучный день усадил в самолет: спокойной, умиротворенной. Она так искренне и так широко улыбалась, что уголки моих губ сами невольно приподнимались, зеркаля ее настроение. Ниса потрясающе красива, и ей так идет улыбка.
Наплававшись, я немного отдыхаю на шезлонге, а потом поднимаюсь к себе, чтобы принять душ и, захватив стакан и кувшин с джаллябом, расположиться на балконе провожать солнце. Закат в пустыне – это явление длительное и одновременно с тем слишком быстрое. Если ты хочешь по-настоящему увидеть закат, не отводи взгляд от горизонта. Так учил меня отец, и я склонен с ним согласиться. Каждая секунда этого волшебного времени уникальна. Цвет уже не повторится, барханы уже не окрасятся так же, тени уже не лягут под тем же углом. Казалось бы, что же тут уникального, если завтра будет точно такой же закат? Но я бы поспорил, потому что за ночь ветер изменит очертания барханов, и картинка уже будет совсем другой.
Глядя на пустыню, невольно снова приходит сравнение с Нисой. Она и правда похожа на это место, словно была создана для него. Такая же капризная и злая. Мне нравится то, как она меня ревнует. Не знаю, почему, никогда не задумывался. Но хочется больше ее эмоций, правда, теперь все чаще со знаком плюс. И все равно вспышки жены меня заводят. Я не хочу вызывать в ней негативных чувств или принуждать чувствовать то, что доставляет ей дискомфорт. И все же между нами постоянно какие-то скандалы, стычки. Мы как будто не умеем разговаривать цивилизованно.
Усмехаюсь сам себе. А мы ведь вообще не умеем разговаривать. Любой – даже самый короткий – разговор тут же перерастает в скандал. Мы или трахаемся, или ругаемся. Откровенно говоря, я ее немного побаиваюсь. Не знаю, что сказать так, чтобы она тут же не взорвалась.
Проводив последние лучи солнца, я читаю перед сном, а потом гашу свет и пытаюсь уснуть. Но каждый волосок на моем теле настроен на присутствие Нисы в доме. Я буквально ощущаю ее физически. И хочу. Снова.
Переворачиваюсь на живот, сминаю подушку и медленно, мучительно медленно погружаюсь в сон. А просыпаюсь от ощущения прохладных пальчиков на своей спине. Из меня вылетает шумный выдох облегчения. Когда она рядом, вот такая спокойная, мягкая, как кошка, внутри меня успокаивается вечный тайфун.
Переворачиваюсь на спину и тяну Нису ближе, заставляя прижаться к моему боку. Обнимаю крепко, не давая сбежать, даже если захочет, и мягко уплываю в глубокий сон.
И пускай завтра мы снова будем ругаться. Ночь – это время примирения. Время ласк и нежности. Время ненадолго усмирить демонов Нисы и моих собственных.
Глава 40
Ночью, когда мне снова приснилось, как Омар ласкает Яру, я проснулась в холодном поту. Меня раздражает то, что я так остро реагирую на это, что ревную просто до дрожи. Бесит, что я вообще думаю об этом! Но ничего не могу изменить. Возможно, у меня нет силы воли, ну и пусть.
