– Как твое самочувствие? – киваю на ее живот.
– Спасибо, через месяц станет легче.
– Оставлю вас, – отец поднимается с дивана и идет на выход из гостиной, по дороге на секунду прижав маму к себе и поцеловав ее в висок. – Омар, ты останешься на ночь?
– Да, – отвечаю ему. Мне надо немного времени, чтобы подумать над тем, что происходит в моем браке.
Мы с мамой, не сговариваясь, идем на кухню, где я делаю нам чай, и мы усаживаемся на высокие барные стулья. Она внимательно всматривается в мое лицо, по ее же пробегает тень тревоги.
– Ты плохо спишь? – спрашивает она, погладив морщинку у меня между бровями. – Такой серьезный, напряженный.
– Мам, что мне делать с Нисой?
– А что с ней делать? – спрашивает она, ее брови поднимаются выше. – Любить и заботиться.
– Мы не умеем спокойно разговаривать. Каждая встреча заканчивается скандалом.
– А о чем скандалите?
– Она ревнует, – срывает меня на резкий тон. – Как фурия. Ведет себя неадекватно, бросается в меня всем, что под руку попадется, руки распускает.
Мама улыбается, слегка прикусив губу.
– Потому что любит тебя, вот и ревнует.
– Она не умеет любить. Просто эгоистка, – цежу сквозь зубы.
– Так это из-за нее ты не спишь?
– Я сплю.
– Но не отдыхаешь.
Тряхнув головой, смотрю в свою чашку.
– Я не понимаю, как вести себя с ней.
– А как ты ведешь? Достаточно ли внимания уделяешь? Даришь ли ласку и заботу? Она ведь в положении, а в это время женщина крайне уязвима, и у нее усилена потребность в том, чтобы чувствовать себя любимой.
– Я ее не люблю, как я могу демонстрировать то, чего нет?
– Что ж, сынок, тогда все гораздо сложнее. Если ты не испытываешь к ней никаких чувств…
– Какие-то испытываю, – прерываю маму неожиданно даже для себя самого, – но вряд ли это можно назвать любовью.
– И какие же?
– Злость, – выпаливаю первое, что приходит на ум. – Она постоянно доводит меня до ярости своими сумасбродными поступками.
– А заставляет ли она тебя улыбаться?
– Редко.
– Но это все же результат. Что еще ты испытываешь к ней?
– Я не знаю. Не умею идентифицировать чувства. В основном злость, – повторяю я.
– Омар, я понимаю, что тебе сложно, – она накрывает мою руку своей прохладной ладонью. – У тебя две жены, и обе нуждаются в твоем внимании. Вам всем нужно немного времени на то, чтобы научиться жить в новых отношениях.
– Боюсь, что слишком много времени у меня нет. Ниса безрассудная, может в любой момент на эмоциях совершить какой-нибудь дурацкий поступок.
– Будь снисходителен, ей всего восемнадцать. Амира тоже поддалась чувствам и столько всего наворотила.
– Почему Яра не такая? Она ведь моложе и сильнее подвержена сменам настроения.
– Яра совсем другая. Она воспитывалась иначе, да и характер у нее покладистый, в отличие от твоей второй жены.
– Я хорошо сплю только рядом с Нисой, – признаюсь, прикрывая глаза.
– Потому что любишь ее, – ласково отвечает мама, и я вскидываю на нее взгляд, полный недоумения. – Не спорь со мной, – улыбается мама. – Мне сложно объяснить тебе признаки твоей влюбленности, но со своего места я вижу, что это так. Когда ты говоришь о ней, в твоем голосе проскальзывает нежность. Даже когда рассказываешь о том, как злишься на нее. Рядом с ней твоя кровь вскипает, а это самый главный индикатор.
– Я слышал сердцебиение нашего ребенка, – улыбаюсь, глядя на маму.
– Это волшебные моменты беременности, сынок. Наслаждайтесь ими, пока есть возможность. Позже у вас будут новые заботы и новые радости.
– Я бы хотел переехать в дом в пустыне и жить там с Нисой, – произношу серьезно. – Но понимаю, что это обидит Яру. Я и так в квартире бываю набегами. Здороваюсь, справляюсь о ее делах и ухожу к Нисе. Все остальное время провожу на работе.
– Ты не можешь жить с одной и не жить с другой. Что, если перевезти Яру в пустыню?
Я задумываюсь над словами мамы и понимаю, что вся моя сущность противится тому, чтобы мои жены жили на одной территории. Во-первых, я понимаю, какой Армагеддон устроит Ниса. А, во-вторых, я и сам не хочу этого. Просто, потому что Ниса нужна мне безраздельно, все свое свободное время я хочу отдавать ей.
– Нет, – отвечаю коротко, не вдаваясь в подробности своих размышлений.
– Тогда тебе придется как-то сглаживать острые углы и учиться быть идеальным мужем для обеих.
Я киваю, понимая, что разговор с мамой еще больше запутал меня.
– Мам, как ее порадовать?
– Кого?
– Нису.
– Спроси у нее, чего она хочет.
– Сказала, что хочет, чтобы я поставил ее на первое место.
– По отношению к Яре? – киваю. – Это же невозможно. Они равны.
– Как же ей донести это? – задумчиво бормочу я, наконец и сам осознавая, что мне отчаянно хочется, чтобы Ниса была единственной. Да, ведьма. Да, злющая фурия. Но моя. Временами неадекватная, но уже такая родная и близкая.
– Попробуй уделять ей больше внимания. Подари подарок, своди ее в какое-нибудь красивое, романтическое место. Дай ей почувствовать собственную значимость.
После этих слов лампочка в моей голове загорается. Конечно! Я должен поухаживать за ней. Показать ей, кто она для меня, и что ее место совсем не второе. Но не успеваю я продумать все это до конца, как мама резко отодвигает чашку и вцепляется в столешницу с глухим стоном.
– Мам! – подскакиваю со своего места и оббегаю кухонный островок, когда маму складывает пополам. Подхватываю под локоть, помогая встать. – Мама, что случилось?
– Зови отца, – тяжело дыша, сипит она. – У меня воды отошли.
– Рано же еще!
– Зови Заида! – резко выкрикивает мама и снова сгибается.
Глава 44
Я бреду вдоль границы территории, зная, что за мной наблюдают. Цепные псы Омара не спускают с меня глаз. Мысленно отмечаю еще одну камеру видеонаблюдения на высоком заборе, бросаю взгляд на предыдущую, просчитывая слепую зону.
Я дала Омару сутки с момента, как он уехал, и пообещала себе, что, если в течение суток он не вернется, я сваливаю отсюда. Мне надоело жить взаперти в ожидании милости от моего благодетеля-мужа. Я устала каждый раз напрашиваться на ласку, подавлять в себе эмоции и чувства, делая вид, что меня устраивает нынешнее положение дел. Ни черта меня не устраивает! Ни его первая жена, ни то, что он проводит с ней гораздо больше времени, чем со мной. Ни то, что ко мне он приезжает, судя по всему, только трахаться. Некоторое время проводит в доме, судя по всему, чтобы у меня не было ощущения, словно меня пользуют. Хотя именно так он и поступает.
