— Откуда ж мне знать?! — всплеснула руками моя родительница. — Я же говорю: это странно!
— Предлагаю посмотреть самим, — тяжело вздохнул Джеймс. — Хочу увидеть: какого гхарна мы здесь собрались. Далеко лететь?
— Прилично. Полетим сами или сразу в бой?
— С дороги надо отдохнуть, да и сумерки уже скоро. Оливер, насколько опасно оставаться здесь у границы? — нахмурился владыка.
— Именно здесь опасно. Видимо: у меня им жарко, потому что на юг они вообще не ходят, да и на запад в сторону крепости тоже не охотно… Они нацелились на твои земли, Брион.
— А я — на их задницы. Да у нас с ними взаимная любовь, — хохотнул тот, залезая на красивого коррана цвета морской волны.
— Римус, веди бойцов на северо-запад и схоронитесь на ночлег в подобном этому месте. Мы посмотрим на портал и нагоним. Оливер отправляй гонца в крепость: нужна еда, вода, бинты и стрелы в объемах телег, а через несколько дней и наши обозы подтянутся, — принялся распоряжаться Джеймс. — Лэйарин, направление: запад. Оставляешь Снежану в крепости, а сам возьмешь свободного наездника и полетишь встречать союзников…
— А какой в этом смысл? — вздернула бровь Лиля. — Снежана все равно потребуется здесь уже с самого утра.
— Я хотел: чтобы она отдохнула по-человечески в комфортных условиях.
— Я не устала. Я полечу с Лэйарином, — отозвалась я.
— Ладно, летите. Встретьте подмогу и возвращайтесь. Постарайтесь к ночи присоединиться к нам. Так, все. Всем в воздух! — скомандовал Джеймс.
Через несколько минут над пролеском завис десяток корранов. Все уставились вдаль в ожидании увидеть стертую грань миров. Все, кроме одного… Лиля взяла себе за спину владыку Айникель и теперь Джеймс недовольным взглядом сверлил супругу, а не изучал местность. «Милота…» — это действительно мне показалось милым: ревновать жену спустя двадцать лет совместной жизни. Небольшой стаей они двинулись вперед, лишь мой Мрак устремился на запад.
Глава 17
Едва пролесок остался у нас за спинами, я немного развернулась и впилась в желанные губы долгожданным поцелуем.
— Мммм… Мой сладкий эльф…
— С твоей стороны было неосторожным попроситься лететь со мной. Джеймс далеко не слепой, — водил подушечками пальцев по моей шее Лэйарин.
— Плевать. У меня перед глазами до сих пор стоит картина: как ты бледный лежишь на снегу в той тряпке… ну, или что это было: посмертный саван?
— Ты не можешь везде летать со мной. Во мне будет нуждаться твой отец, а в тебе — раненные. Ты должна взять себя в руки и думать о своем клане.
— Считаешь: я могу о чем-то думать, пока ты летаешь неизвестно где и неизвестно в каком состоянии? Думаешь: я смогу спокойно лечить других, при этом не допускать мыслей: что ты можешь оказаться на их месте, а меня не будет рядом? Я не прошу тебя ходить со мной за ручку, я прошу быть неподалеку: чтобы успеть помочь.
— По-твоему: я совсем беспомощен? — усмехнулся «ледышка».
— По-моему: ты совсем не бессмертен! — парировала я. — Я едва не потеряла тебя, Лэйн! И не хочу повторения!
— Я действительно не дышал? Римус говорил правду?
— Правду. Я еле нащупала пульс на сонной артерии… — мужчина нахмурился, и я дотронулась пальцами до его шеи. — Вот тут… В общем: не суть. Важнее то: что ни биения сердца я не услышала, ни дыхания… Ты как будто действительно был мертв.
— Хочешь сказать: что ты сильнее других миал и миель? Как в свое время была Лилия?
— Нет. Я научилась управляться с холлинс и знаю свою меру. Хочу сказать: что я ни при чем. Мне тебя вернули, ну или помогли вернуть.
— Создатель? — вскинул брови эльф.
— Понятия не имею, но кому, как ни ему играючи жонглировать душами? Я много читала про божеств вашего мира и не находила в историях вмешательств других именно в жизненный цикл души. Остается только он.
— Но зачем ему какой-то эльф?
— А зачем ему я? Кто бы мне ответил: по какой причине он перенес меня на Аэритос? И ведь как странно: один миал с Шоэма умер, а ни я, ни Арман не перенеслись в тот клан… Если я нужна не в качестве главы, то зачем? Что бы ни задумал ваш Бог, но это точно не касается наследия и правления как в случае с Лилей. Тут что-то другое… Что-то ему нужно именно от меня самой… Что я могу нафеячить такого, что даже Лиля бы удивилась?
— Здесь я тебе не отвечу. Мне иногда и вас обеих понять сложно, а чаще всего: вы говорите такие вещи, что я удивляюсь: почему такое простое решение никому не пришло в голову? — расплылся в улыбке эльф, глядя на движущееся в нашу сторону облако существ.
— Кто?
— Оба. Владыка Эйлин и миал Глэйдис. Нужно подождать их, — перехватил Лэйарин рожки Мрака из моих рук, и направил его к земле. — Отправь его охотиться, — спрыгнул эльф на землю вместе с дорожными сумками в руках.
Я последовала его совету, и мы остались одни. Лэйарин расстелил на земле одеяло и принялся доставать наш паек, планируя перекусить, вот только я не разделяла его планов в отношении пикника. «Охотой займется не только корран…» — стянула с плеч я свою курточку и бросила на землю, лукаво улыбаясь любовнику. Вслед за ней полетела и майка.
— Снежа, в этих землях полно этих тварей из-за грани миров…
— Они не ходят на запад…
Попытка меня образумить была провальной, потому что губы Лэйарина говорили одно, а жадный взгляд — совершенно другое. Следующими в сторону отлетели ботинки, и я опустилась на одеяло.
— Нас могут застать врасплох как животные, так и люди. Несколько часов, и союзники будут здесь, — сказал он, а сам уже и забыл про сумку с продуктами и следил за каждым моим движением.
— Несколько часов, — повторила я, стянув с ножек кожаные штаны.
Игриво облизнувшись, я медленно подползла к краю одеяла, уцепилась пальчиками за бегунок и потянула вниз, расстегивая куртку на Лэйарине… Уже через несколько минут среди разбросанной одежды и сумок посреди крохотной полянки в толстых одеялах двое утоляли жажду друг по другу. Как я сегодня убедилась повторно: моему «ледышке» далеко до ледышки. Быть может: он и сдерживает свои порывы, но стоит только спровоцировать, как весь его самоконтроль летит в бездну.
Не прошло и получаса, а я уже была готова молить о пощаде, и в этом своя прелесть: в свои семьдесят эльф поражал меня исполнением страстных танцев. По сравнению с ним я чувствовала себя: не познавшей постельных утех монашкой. Это не было похоже ни на животную похоть, ни на чисто физиологическую технику, или вообще: на розово-сопливое нечто. Естественно, в свои почти тридцать у меня всякое было, но так как с ним — не было. Лэйарин ловил каждую мою эмоцию при том или ином движении, действии. Он как будто кайфовал не от процесса, а от моего отклика: заставляя кричать до срыва голоса, плавиться воском и до боли впиваться ногтями в мужскую спину от переполняющих эмоций. У меня создалось впечатление, что каждая клеточка моего пела так: как он этого хотел.
