Но на языке странности не закончились – голова поплыла, взгляд стал мутным, ладони соскользнули с ткани, а сама я не удержалась на ослабевших ногах и начала заваливаться назад. И упала, точно бы упала, не окажись рядом Тори.
– Аллисан! – воскликнула она, перепугавшись не на шутку.
– Запах, – только и смогла выдавить я, прежде чем потерять сознание.
* * *
Матрас мягко прогнулся под тяжестью чужого тела. Незваный гость замер на мгновение, затем послышался вздох.
– Не хотел будить, – негромко проговорил за спиной риян Йорген.
И лёг рядом, забрался под уже укрывающее меня одеяло, а едва я попыталась отползти подальше – обнял рукой поперёк живота и рывком прижал к обнажённому телу.
Я застыла. Агвид, радуясь отсутствию сопротивления, хотя и оно его особо не останавливало, пробежался кончиками пальцев по моей бледнеющей щеке, заправил волосы за ухо, стянул распущенные пряди с шеи на подушку за спину.
– Не волнуйся, – насмешливый шепот и невесомый поцелуй в плечо, – у тебя обнаружили сильное эмоциональное потрясение и моральное истощение. Я, конечно, сказал лекарям, каким народным средством это всё лечится, но твоё ещё и магическое истощение не оставляет мне выбора.
И, вдруг тяжело вздохнув, Йорген просунул подо мной ладонь, обнял уже двумя руками и практически вжал в себя, будто таким незамысловатым способом пытался претворить в жизнь выражение «одно целое».
Мне дышать было нечем, и есть нехорошее подозрение, что вина тут не в сжимающих руках, а в банальном страхе пополам с потрясением.
– Не хочу тебя принуждать, – уткнувшись лбом между моих лопаток, глухо простонал… теперь уже практически король, нужно полагать.
Боясь издать хоть звук, хоть одним движением заставить его передумать и действовать, я, едва шевеля губами, прошептала дрожащее:
– Вы убили брата?
И замерла, с ужасом ожидая ответа. Хотя ещё всего секунду назад была уверена, что замереть сильнее просто невозможно.
– Да, – простое, спокойное… безразличное.
– И вам ничуть не жаль? – спросила прежде, чем успела прикусить язык.
Но Агвид, вопреки ожиданиям, не разозлился. Он вообще никак не отреагировал, лишь подумал несколько мучительно долгих мгновений и всё так же равнодушно сказал:
– Нет.
У меня в голове не укладывалось, как можно так спокойно говорить об убийстве членов собственной семьи, самых родных людей. Хотелось спросить, ударил ли Агвид в спину, но это было уже откровенной провокацией, а потому я, пользуясь его разговорчивостью, задала иной вопрос:
– Днём вы сказали…
– Ты, – перебил маг решительно.
Растерявшись, не поняла совсем:
– Что?
Прекратив утыкаться лбом в мою спину, Агвид приподнялся, вновь поцеловал плечо… спустился ниже, оставил дорожку обжигающих поцелуев на шее, бессовестно пользуясь тем, что я не могла освободиться, напрочь проигнорировал все попытки отодвинуться, а после и вовсе чуть развернул меня прямо в своих объятьях, лёг гладкой щекой на плечо и со вздохом пояснил:
– У нас завтра на рассвете свадьба, так что никаких «вы», теперь только «ты», сладкая моя.
– С-сладкая? – Переспросила заторможено.
Было отчего тормозить! Свадьба на рассвете, например, очень достойный повод для растерянности.
– Ты очень сладкая, – подтвердил мужчина с улыбкой и, чтобы у меня никаких сомнений не было, лизнул нежную кожу.
Меня передёрнуло. Слишком ощутимо, чтобы это осталось незаметным, но маг лишь хмыкнул и прижал к себе сильнее. И ведь точно синяки останутся… если от меня самой хоть что-то будет.
– Так что я там днём? – напомнил Йорген насмешливо.
Насмехались надо мной, но уж лучше пусть так, чем как в тот вечер, когда я едва в тюрьме не умерла.
Сглотнув, медленно проговорила:
– Вы сказали, что она не оставила вам выбора. Речь о королеве, верно?
– Ты. Верно, – сухо подтвердил Агвид.
И вновь поцеловал моё несчастное плечо, в этот раз как-то иначе, дольше, затем и вовсе прикусил – не клыками, обычными зубами, и совсем не больно, но появилось ощущение, что он в последний момент просто заставил себя остановиться, отпустить кожу и вернуться к поцелуям.
Мне же говорить совсем трудно становилось, животный ужас в целом не оставляет возможностей для ясного ума и светлых мыслей, но я всё же попыталась.
– Что она сделала такого, что вы её убили?
Выпалила и замерла без движения и даже дыхания, лишь только сердце перепугано трепыхалось в груди, как пойманная в сети птица.
– Алиса, – вновь назвал меня моим настоящим именем маг, что наталкивало на не самые воодушевляющие раздумья, – ещё раз выкнешь – пеняй на себя.
Я подумала, испугалась и решила придерживаться самого безопасного пути – молчать.
– Она приняла решение отослать тебя из страны, – сказанное с демонстративным равнодушием, но… Агвид продолжал вжимать меня в своё тело, я чётко ощущала, как напряглась каждая его мышца. – На Чёрную гору. Ты не знаешь, что это, верно?
Припомнив всё, о чём успела прочесть, пришла к неутешительному выводу: кажется, вся эта литература оказалась абсолютно бесполезной.
Не говоря ни слова, отрицательно покачала головой.
И предприняла ещё одну попытку осторожно, хоть на чуть-чуть отодвинуться.
Пусть риян ничего и не делал, но… страшно было. До крупной дрожи во всём теле, стоящем в горле коме и пелены перед глазами.
Пожалуйста, пусть он отпустит меня, просто отпустит, просто уберёт руки и позволит отодвинуться на самый край, а ещё лучше покинуть постель… спальню… замок… мир!
Но вместо этого мужчина тяжело вздохнул и вдруг совершил молниеносное, не отслеживающееся сознанием движение!
И я осталась всё так же лежащей в плену его рук и в непозволительной близости к обнажённому телу… только теперь уже на другом боку, уткнувшись носом в лишённую волос мускулистую грудь!
– О, Боже, – выдохнула, чётко ощущая, что нахожусь на грани потери сознания.
Жаркое дыхание сорвалось с губ, оттолкнулось от мужского тела и обдало теплом моё лицо.
– О, нет, – вторил мне маг хрипло, – так мы точно до твоего восстановления дойдём.
И развернул меня обратно, как и лежала, затылком к себе.
Лично я не поняла, что это сейчас такое было, а Йорген решил не заострять внимания, вновь обнял меня так, что и не высвободиться, уткнулся лбом теперь уже в мой затылок и приглушенно, явно максимально сжато пояснил:
– Чёрная гора – храм на севере, попасть в него можно лишь по собственному желанию, а покинуть… а покинуть нельзя ни при каких условиях.
