Сложно сказать, что я почувствовала в тот момент, когда это существо появилось в выделенной под мой сон спальне. Страх? Без сомнений. Здоровые опасения за свою жизнь? Да, они тоже присутствовали. Во всей красе. Удивление? Не то слово! Я была в чистейшем изумлении!
– Асаин Шерман, хвала лесным духам! Ты очнулась!
Звонкий голос незнакомки был похож на пение птиц, и на журчание ручейка, и на весеннюю капель… на всё вместе! Удивительный, чистый, приятный. Его хотелось сидеть и просто слушать.
– Нужно было позвать меня, – разглядев осколки и воду, мягко пожурила она, как сделала бы бабушка или добрая нянюшка.
Не смотря на особенности строения тела, незнакомка нравилась мне всё сильнее. От неё исходили тепло и доброта, забота и любовь. Ощущалось что-то родное, домашнее.
В комнате зажёгся яркий, но не слепящий свет. Он словно струился по стенам, и мне пришлось очень постараться, чтобы не коснуться рукой одной из них, самой ближней.
Через секунду внутрь, тихонько перешёптываясь и забавно семеня короткими ножками, вплыли ещё три… нужно полагать, тоже женщины. Очень низких, мне чуть выше колен, плотного телосложения, с тёмной, грубой на вид кожей, в шапочках, тёмных платьях и белых передниках.
Неодобрительно что-то выговаривая, каждая из них покосилась на меня, но ругаться открыто никто не стал.
Всего лишь за минуту, орудуя исключительно раскрытыми ладонями и короткими непонятными фразами, троица избавилась от следов моей неосторожности. У них не было швабры или тряпки, я не видела никакой ёмкости для осколков. Они просто пришли, что-то поговорили и ушли, но пол после них остался сухим и чистым.
Как удивительно.
После этого зашедшая первой женщина принесла новый графин, только в руки не дала. Сама наполнила стакан прозрачной, призывно журчащей водой. С величайшей осторожностью передала его мне, с понимающей улыбкой наблюдала за тем, как я с жадностью выпиваю всё до капли.
Потом ещё раз. Третий стакан до дна выпить не получилось – в животе появилась неприятная тяжесть.
– Как ты себя чувствуешь, мой мир? – заботливо поинтересовалась незнакомка, отставляя стакан на столик.
Это для меня она незнакомка, я для неё – «мой мир». Интересно, прозвище символичное или просто звучит красиво? Что-то мне подсказывает, что просто так знакомых своим миром не называют.
– Лучше, – тщательно подобрав слово, осторожно проговорила я.
Хотелось сказать что-нибудь ещё, может, что-то спросить, но я, сколько ни соображала, так и не смогла подобрать безопасных слов. Как мне действовать? Какого поведения придерживаться? Каким статусом обозначить эту добрую незнакомку?
Могу я ей доверять? Что-то подсказывало, что Аллисан Шерман, за которую меня тут пусть и не все, но принимали, этой женщине доверяла всецело.
А если так, то первое моё слово, любое неосторожное движение мгновенно раскроет обман.
К счастью, незнакомка первой нарушила затянувшееся молчание.
– Я так переживала за тебя, Аллисан! Места себе не находила. Думала, руки на себя наложу, если с тобой…
Она оборвала саму себя, досадливо поджав губы, едва разглядела искренний страх на моём лице. Вот только личностей с самоубийственными наклонностями мне и не хватает.
– Ну, что ты, мир мой, так переживаешь? – не совсем верно истолковала она выражение моего лица. – Хорошо, что в конце концов ты осталась жива и невредима. Риян Йорген, пусть берегут его духи, отыскал, да домой воротил. Благородный он да самоотверженный, кто бы что ни говорил!
Между только что прозвучавшим «Риян Йорген» и «Агвид», мужчина со шрамом на лице, в голове материализовался большой знак равенства.
Значит, полное имя этого человека – Риян Агвид Йорген, если я ничего не напутала и всё верно поняла. Девушку, на которую я так сильно похожа, зовут Аллисан Шерман, но эта женщина называет меня «асаин Шерман». Если слово «асаин» – местное обращение, то, возможно, к ним относится и слово «риян».
Или это всё же часть имени? Нужно выяснить.
И понять, наконец, что происходит.
То, что это не мой дом, я уже осознала. Тяжело, с натужным скрипом, отказываясь быть принятыми, в голове ворочались и другие мысли. О том, что не только дом, но и реальность в целом – не моя. Чужая.
Чужой мир.
Как в многочисленных фэнтези книгах, где героини переносятся из привычной им жизни в условия, для которых они совершенно не приспособлены. А дальше каждый выживает в силу своих умений.
Своим глазам я доверяла, в трезвости ума сомневаться не приходилось. Сваливать вину в происходящем на тронувшийся ум не получалось при всём желании.
Остаётся один относительно адекватный вывод: я оказалась в другом мире.
Глава 2
Ничего полезного незнакомка более не сказала. А через минуту, сославшись на мою слабость и не до конца отпустившую болезнь, и вовсе ушла, погасив свет и прикрыв за собой дверь. Правда, неплотно. Видимо, чтобы услышать, если вдруг понадобится.
Она служанка? Очень на неё похожа.
Не став понапрасну тратить время, я вновь удобно улеглась. Неизвестно, сколько мне ещё дадут времени на отдых, а он мне и правда сейчас очень нужен. Мышцы продолжало ломить, как при слабой температуре, в голове всё ощутимее болезненно пульсировало. Ноги под одеялом начали «крутить педали», верный для меня признак жара.
Я провалилась в липкий неприятный сон, и проснулась, по ощущениям, целую вечность спустя. Когда меня приподняли за голову, поднесли к губам стакан и заставили выпить сладко-горькую жидкость, сильно пахнущую травами.
После этого сон был уже крепким.
А на рассвете вернулась женщина с необычной внешностью.
– Утро, мир мой, – громко объявила она, одним резким движением открывая тяжёлые шторы на окне.
Я чувствовала себя уже намного лучше, почти полностью выздоровевшей. Только в голове, где-то далеко, на грани ощутимого, продолжала глухо стучать боль.
– Просыпайся. Её величество желает завтракать с тобой.
Ох, чёрт!
Безымянная помощница – называть её слугой язык не поворачивался – куда-то удалилась, едва убедилась, что я сижу на постели и спать дальше не собираюсь.
Пользуясь её отсутствием, я откинула в сторону край одеяла, спрыгнула на пол. Покачнувшись, чуть не упала, но вовремя схватилась за столик. Постояла так десяток секунд, после поспешила к окну.
Предчувствие не подвело.
На горизонте, находясь на небольшом расстоянии друг от друга, зрели, величественно выплывая, два нежно-жёлтых солнца. Их по-утреннему прохладный свет заливал раскинувшийся под моими окнами сад.
Многочисленные высокие деревья, листва на которых отчётливо отливала синевой. Пышные кусты с крупными цветами всевозможных расцветок. Извилистые каменные дорожки, розовые статуи, фонтаны с чуть мерцающей водой. По коротко стриженному мятному газону с важным видом прогуливались белоснежные крылатые кошки.
