— Ох, Мэри, в столице все хорошо. Много дел с наследством, но сейчас уже легче.
— Покойный граф гордился бы вами, — и на глазах женщины заблестели слезы.
— Ну что ты… Все хорошо. Дедушка ушел достойно, — я проглотила ком в горле. Нельзя расстраивать еще и Мэри.
— Летти, расскажи, как там наш дом? Где ты любишь проводить время? Собираешься ли замуж? — на последнем вопросе старушка лукаво блеснула глазами.
— Ох, и не начинай. — Разговоры о моем замужестве и детях были любимой темой разговора Мэри.
— А что такого? Я вас нянчила с Михаэлем. Надеюсь еще и ваших детей.
— Возможно, однажды, — уклонилась я от ответа.
— Ты помнишь Кармен? Вы в детстве вместе играли в куклы. Она сейчас здесь. Не хочешь повидаться?
— В другой раз, в этот визит хочу побыть одной.
— А зря. Я встретила на днях экономку Кармен, и она рассказала преинтересную историю! Оказывается, Кармен приехала сюда не просто так! В наших краях обитает известный на всю империю лекарь! Все графини, все высшее общество ездит к нему и лечится!
— Да, и чем же так знаменит этот лекарь?
— Он делает удивительные примочки из пиявок! Говорят, это средство очень хорошо снимает стресс!
— Примочки из пиявок? Снимают стресс? — я аж поперхнулась.
— Именно! Очень действенное средство.
— Правильно я понимаю, что болотные червяки, кусающие до крови, снимают стресс?
— Летти, и как ты не слышала? Говорят в столице все только этим чудо средством и пользуются.
— Я не пользуюсь. И ты не вздумай, — я сурово посмотрела на Мэри.
Няня доверяла всему и всем.
— Не хватало еще, чтобы какой-то шарлатан своими пиявками тебе какую заразу занес! Почувствуешь недомогание, я сразу пришлю к тебе лекаря. Но к таким невеждам даже не думай обращаться.
— Ох, Летти, и сложно же тебя чем-то удивить.
— Скептицизм мне достался от деда.
Мэри кивнула в знак согласия.
Главой нашей семьи был мой дедушка. Он, рано потерявший жену — мою бабушку, сам воспитывал моего отца. Нрав у дедушки был веселый, но помимо этого, он обладал завидным упрямством. В детстве мне нравилось это качество дедушки, и я всячески ему подражала. А он потворствовал моим капризам и прихотям. Когда два года назад деда не стало, все бремя по управлению имуществом перешло ко мне. В ту пору мне исполнилось девятнадцать лет. Брат был еще слишком юн. Да и, откровенно говоря, совсем не горел желанием заниматься делами семейными. Поэтому все обязательства по управлению на себя взяла я. Через год, когда брату исполнилось восемнадцать, он попросил отдать ему старую мастерскую в Блеутоне. Ей владел дед с незапамятных времен и иногда уединялся там для проведения своих экспериментов и научных открытий. Помню, как дедушка уходил и наказывал нам слушаться Мэри. Что сказать, мы с братом были такими шумными детьми, что даже родному деду приходилось иногда от нас прятаться.
— Спасибо за завтрак, Мэри, я пойду в кабинет дедушки, нужно еще разобраться с делами.
— Да, конечно, иди. Обед будет в два часа. Я пошлю за тобой служанку, — ответила няня.
***
Заперевшись в кабинете деда, перво-наперво я еще раз проверила тайник. Ничего.
— Мог ли дед поменять место хранения артефакта? — буквально на минуту задумавшись, я тут же отмела эту мысль. После похорон я проверила все сейфы и тайники. Все было на своих местах. Сразу же забыв про них, я начала заниматься имуществом, твердо уверенная, что никто, кроме меня, не знает о нахождении реликвий семьи. Даже Михаэль этим не интересовался.
Кто еще мог знать? Кроме брата, у меня нет родственников на всем белом свете. Мама была поздним и единственным ребенком. Дедушка и бабушка также не имели братьев или сестер. Кому-то из друзей или окружения дед вряд ли стал бы рассказывать.
— Может, обратиться к жандармам? Нет, это не выход, — одернула я себя.
Инквизитор ни разу не поверит, что артефакт, который мог доказать мою и брата невиновность или причастность к измене, был украден. Скорее всего, решит, что я сама его спрятала.
Я села в дедушкино кресло и мысли унеслись прочь из Блеутона.
***
— Едем к Хосе, — дала я распоряжение кучеру, и лошади помчались по широкой мостовой.
Мой учитель знал ответы на все вопросы. Прибыв в империю около десяти лет назад, он поступил на службу к моему деду. Граф поручил ему заниматься с нами. И несмотря на то, что мне уже двадцать два года, я все еще приходила на уроки. Хосе был умным мужчиной средних лет. Очень внимательным к деталям, скрупулезно преподающий точные науки, историю, географию и алхимию. Начиная с двенадцати лет именно Хосе был тем, кто отвечал за наши знания. Экзамены у него сдать было непросто. Он придирался к каждой мелочи, дотошно пытался завалить меня и брата.
— Знания — единственная валюта в жизни, — не уставал повторять наш учитель.
Сейчас Хосе жил уединенно — в небольшом особняке на краю столицы. Дважды в неделю он приезжал в мое поместье, и мы занимались. Я знала, что у Хосе есть и другие ученики. Свободное же от занятий время он проводил в императорской библиотеке или на научных собраниях. Михаэль говорил, что они с Хосе там пару раз даже встречались. Брат был ужасно рад видеть учителя, ведь с переездом он потерял контакты со многими людьми в столице.
Немного ворчливый Хосе был членом моей семьи, как и Мэри. Я всегда искренне справлялась о его здоровье и интересовалась, не нужна ли помощь учителю.
Карета завернула на узкую улочку, и мы приехали к невысокому дому. Одноэтажный, спрятанный за диким кустарником дом неприветливо зиял темными окнами.
Надеюсь, учитель на месте.
Открыв железную калитку, я прошла в сад. Листья засыпали всю дорожку к дому. Я знала, что Хосе не любит уборку, как и не любит посторонних людей в доме. Раз или два в неделю к нему приходила помощница. Она убирала сад, наводила порядок в доме и готовила Хосе еду на пару дней. Особенно ревностно Хосе относился к своему кабинету. Там он наводил порядок сам. Или не наводил, что вполне вероятно, если знать его слишком хорошо.
Стыдно признаться, но даже мне был запрещен вход в кабинет. А я знала Хосе половину своей жизни. Меня всегда терзала мысль: был ли кто-то, кому позволялся доступ в это сакральное место?
Поднявшись по ступеням, я нерешительно постучалась в дверь. Никакого ответа. Постучалась еще раз. Опять тишина.
Ну что ж, подождем, и я устроилась прямо на ступенях.
Минут через сорок я услышала конский топот, и к калитке подъехал всадник. Спешившись, он вошел в сад и изумленно замер, увидев меня.
— Хосе, — увидев учителя, я вскочила.
— Мисс Летиция, кажется, на сегодня у нас не назначена встреча.
