Что такое? Он знает что-то, что мне неизвестно?
Через несколько минут Эл начал успокаиваться, хотя и продолжал бормотать что-то невразумительное. Я просто сидел рядом и устало смотрел на его страдающее лицо, как вдруг он отчетливо, хотя уже и не криком, произнес:
- Леон, можешь идти к своей девице, а я… - его плечи мелко затряслись, - а я останусь здесь и буду умирать от боли, ведь ты… ведь ты никогда не сможешь полюбить меня…
Последние слова он прошептал и начал… плакать, как ребенок.
Я же замер, глубоко сраженный услышанным в самое сердце. Что??? Что он только что сказал??? Он страдает от того, что я никогда не смогу его полюбить????
Мое сердце так сильно застучало, что болезненно сдавило виски. Неужели он говорит о том же, о чем страдаю я??? Нет, это невозможно! Такого не может быть!
- Леон… - слегка подвывая, прошептал Эл, и я увидел, как по его шрамированной щеке потекла слеза. Мое горло сдавило. Неосознанно я нащупал его ладонь, и он схватился за мои пальцы, как утопающий за соломинку. – Леон…
Смятение накрыло мою душу, так как впервые в жизни я допустил мысль, что мои запретные и совершенно безумные чувства могут быть ответны…
Но… так нельзя! Мы не имеем права!!! Несмотря ни на что, не имеем права…
Эл затих и, наверное, уснул. Я просидел с ним почти до самого утра, а потом просто отполз в сторону, оставив с ним Эри, и просто лег на траву. Веки смыкались от безумной усталости, но разум отказывался спать.
Что-то во мне безумно радовалось, а что-то страшно ужасалось от всего того, что произошло. Мысль, что мои чувства могут быть взаимны, окрыляла, другая – трезвая и реалистичная, сообщающая, что это безумно, порочно и совершенно неприемлемо – наоборот, накрывала душу настоящим ужасом. Я чувствовал себя в ловушке, потому что я безумно хотел быть с Элом, но при этом не менее безумно этого не желал.
Я не тот, кто опозорит королевский род извращенными предпочтениями! Я не тот, кто погубит свою честь, как беспечный эгоист! Где бы я ни был, я наследный принц королевства Элейвейз, и я не могу любить мужчину!!!
Но я люблю его! Люблю так сильно, что не в силах представить свою жизнь без него…
С этими мыслями я провалился в сон, наполненный кошмарами, мраком и тяжёлыми душевными метаниями…
Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко.
Открыв глаза, я присел, но тут же вздрогнул от неожиданности, потом что рядом на корточках сидел Эл. Сидел и напряженно смотрел мне в лицо. Я нервно сглотнул, а потом хрипло прошептал:
- Я очень рад видеть, что тебе лучше, брат мой…
Эл прерывисто вздохнул и с усилием заставил себя улыбнуться.
- Я тоже… рад, - проговорил он, но его лицо мгновенно снова стало серьезным. – Нам нужно поговорить, Леон…
Глава 39
Элоиза
Да, я очень серьезно опозорилась и, что еще более ужасно, подставила Леонарда. Что о нем теперь подумают воины?
Впрочем, боялась я не только этого. Мне было ужасно стыдно. Неимоверно стыдно и за свои слова, и за истерику со слезами, о которой мне тоже сообщил Эри…
Глубокое внутреннее отвращение к себе и своим позорным слабостям заставило меня решительно сжать кулаки. Я поговорю с принцем и… принесу ему извинения. Пообещаю, что ничего подобного больше не повторится, и с этих самых пор выброшу его из своей головы.
Даже если бы я не была под личиной парня, я бы не посмела мечтать о нем. Ну не для меня он, и точка! Каким бы титулом я не обзавелась сейчас в этом времени, в моей настоящей жизни (а я считаю своей жизнью именно проживание в королевстве Элевейз) это не имеет никакого значения!
К тому же, мои шрамы… Одно только это ставит на моих чувствах крест…
Решительно затолкав вовнутрь себя боль и страх, я направилась к Леонарду.
Чувствовала я себя уже довольно сносно, только слабость в ногах говорила о произошедшем вчера ночью.
Принц спал недалеко прямо на земле, и при виде него мое сердце сжалось. Он был грязным, одежда местами изорвана, волосы всколочены, на лице снова щетина и…боль.
Что ему снилось, я не знаю, но, переборов накатывающее смущение, я осторожно разбудила его.
Леонард почти вскочил и сонно уставился на меня. Потом пришло узнавание, сменившееся удивлением и… печально-радостным выражением, которое казалось странным, но удивительным образом действительно возникло на его лице…
- Я рад, что тебе лучше, брат мой… - проговорил он хрипло, а я ощутила очередную волну стыда.
Как парень, я вела себя вчера просто ужасно. Эти крики, слезы, признания… Безумный позор! Я больше не позволю себе такого никогда! Я выжгу из себя это нытье раз и навсегда!!!
Пунцовая от распирающих меня чувств, я, тем не менее, постаралась придать голосу твёрдость и приглушённо произнесла:
- Нам надо поговорить, Леон!
Принц присел ровнее и ощутимо напрягся. Я продолжила:
- Я должен извиниться перед тобой за вчерашнее, - сказала я, невольно опуская взгляд. – Я… вел себя недостойно мужчины! Прости, что… тебе пришлось стать свидетелем этого всего…
Принц отчего-то нервно сглотнул, потом вдруг побледнел, но все-таки утвердительно кивнул.
- Я понимаю… - его голос дрогнул, а мне стало еще тяжелее.
- Давай забудем об этом, брат… - попросила я, и принц мне вымученно улыбнулся.
- Хорошо, Эл… Давай забудем…
Я кивнула смущенно, тоже заставила себя улыбнуться и… поспешно отошла в сторону.
Несмотря на разговор, я остро ощущала, что наши отношения действительно стали другими…
***
В путь мы выдвинулись через пару часов.
Оллеро очень беспокоился обо мне, но я наотрез отказалась задерживать отряд из-за своей слабости. Ярин принял мое решение, хотя был недоволен. Я понимала, что он просто беспокоится обо мне, потому что знает мой истинный пол, но меньше всего я сейчас хотела ощущать себя женщиной.
Некоторые воины смотрели на меня косо, и я прятала от них глаза, делая вид, что не замечаю этого. Во время одного из привалов, уже ближе к вечеру, я случайно услышала чужой разговор. Два воина шептались между собой, не заметив меня за соседним деревом.
- Этот мальчишка… Эл… а ведь на него сирена не смогла воздействовать голосом…
- Но этим чарам неподвластны только женщины!
Первый оглянулся вокруг, а потом еще тише произнес:
- Говорят, у них с этим его другом… вот эти самые отношения… как у валлийской знати… ну… мужик с мужиком…
Второй скривился.
- Какая мерзость… Да, наверное, именно поэтому сирена ему не страшна…
