- Что? - изумилась я. – Есть еще принцы?
— Это дети нашего дяди Рагона, родного брата матери…
Вот так я узнала, что у меня есть еще больше подводной родни…
- А почему он хочет идти к тем… камням… как их?
- Священные Камни Обнажения, - подсказал Эри. – Это очень могущественные предметы, в которых заключена магия предков. Говорят, духи прародителей до сих пор правят миром через эту магию. Если камни признают императора и его народ более сильными, то… людям придется покинуть эти земли безоговорочно, потому что магия просто-напросто изгонит их…
Удивленно слушая все это, я прикидывала, что через пять веков на этих землях жили именно люди, а не жители моря. Выходит… мы победили????
Впервые я задумалась о том, что исход этой борьбы предрешен и нам с Леонардом известен.
Я посмотрела на принца. Похоже, к нему пришли те же самые мысли.
- Мы победим, - прошептал он, и я вдруг заулыбалась, глядя в его воодушевленные глаза. Однако в самой глубине их я видела большую печаль.
«О чем ты так грустишь, мой принц?» - хотелось спросить мне, но я не посмела, а потом подумала и пообещала себе, что обязательно узнаю об этом потом, когда мы решим судьбу этих земель в пользу людей. Я спрошу Леонарда о его затаенных чувствах и постараюсь развеять его скорбь. Он ведь мой лучший друг…
- Скорее! – выкрикнул нам невесть откуда взявшийся воин. – Вас вызывает Совет Князей!..
Глава 42
Элоиза
Они не спрашивали и не предлагали. Князья приказывали!
Приказывали вступить в состязание и обязательно победить.
На нас с Эри смотрели с глубоким презрением, как будто мы были рыбами, спрыгнувшими вдруг с обеденной тарелки и посмевшими заявить, что тоже что-то значим и принадлежим в королевскому роду.
Глава Совета – усатый князь Доминик – особенно сверлил нас неприязненными взглядами. Честно, стало даже обидно. Мы, типа, должны тут всех спасти, а нас не то, что не просят, нас даже нормальными мыслящими существами не считают!
Лайманир откланялся князьям и вывел нас всех троих из шатра.
- Пойдёмте, поговорим… - попросил он устало, и мне стало его жаль.
В его личной палатке нас приняли с уважением, угостили теплыми напитками, фруктами.
Вскоре к нам присоединился Оллеро, и начался серьезный разговор.
Разговор о том, что от этого магического испытания зависят сотни тысяч жизней и что у этой земли совершенно нет никаких шансов без нашего с Эри участия.
Правда, Оллеро этого не говорил. Он был хмур и постоянно смотрел в пол. Когда Лайманир закончил излагать свои просьбы о помощи, ярин резко поднял голову и произнес:
- Я не хочу рисковать жизнью своего ребенка!
Его заявление было подобно грому среди ясного неба.
Лайманир изумленно замер с открытым ртом, а потом обескураженно выдохнул.
- Но Оллеро…
- Ты видел их, Лайманир! Они воротят нос от Эла, да и от нас с тобой тоже…
- Но речь идет не только о нашей чести, Оллеро, - возразил некромант, - на кону тысячи жизней простого народа…
Ярин понимал, что он прав, и от этого тяжело вздохнул, а я осторожно положила руку на пальцы отца и сжала их.
- Не волнуйся, отец… - прошептала я, а он посмотрел на меня виновато и горько. – Мы действительно должны помочь простому народу. Возможно, мы с Леонардом ради этого и появились здесь…
Я имела в виду наше путешествие из будущего, и ярин понял меня. Кивнул, соглашаясь.
После этого разговора я уже больше не сомневалась ни в чем.
После наступления ночи Эри вышел из лагеря и направился к океану: ему требовалось поплавать пару часов в воде, чтобы набраться сил. Без родной стихии он ощущал себя слабым.
Мы же с Леонардом уединились под деревом на соседнем холме, откуда отчетливо просматривались не только ряды густо поставленных военных шатров, но и полоска океана вдалеке, а также островки хвойного леса, начинающиеся на другой стороне горизонта.
- Эл, я все время думаю о том, почему мы все-таки сюда попали, - проговорил принц, смотря вдаль уставшим взглядом. – Это ведь не случайность, правда? Нас сюда забросили русалы нашего времени? Или, может, просто произошла ошибка? Или же… действительно судьба?
- Хочу верить, что последнее, - тихо проговорила я ему в ответ, наблюдая, как отражаются последние закатные блики на кончиках его длинных ресниц.
Сейчас Леонард выглядел снова опрятным, гладко выбритым, даже величественным. Если бы только не глубокие тени под глазами и измученный взгляд.
- Ты волнуешься? – еще тише спросила я, и принц повернул ко мне лицо. Мы сидели совсем рядом друг с другом, а теперь стали еще ближе. Лица едва ли не соприкасаются, и мне впору отодвинуться, но я… не хочу. И никакой голос разума не помогает.
Как никогда, хочу сейчас быть к нему близко. Хотя бы просто, как друг…
А Леонард вдруг протягивает руки ко мне, обнимает и крепко прижимает к себе. Немного ошеломленная, я окунаюсь в его терпкий мужской аромат, и мне совсем не хочется похлопывать его по плечу, как брат брата, а, наоборот, мне бы разомлеть от удовольствия, как девица на свидании.
Первое делать не хочу, а второе – не смею, поэтому замираю, как изваяние.
- Будь осторожен, Эл… - шепчет мой принц, и я наконец позволяю себе уткнуться лицом в ворот его рубахи и почти не дышать.
Мы сидим так долго, очень долго. Друзья так никогда не делают…
Но я не хочу отпускать его. Не сейчас. Я не уверена в нашем завтра. Я вообще ни в чем не уверена! Поэтому хочется побыть с дорогим человеком как можно дольше...
И Леонард тоже не спешит размыкать объятья. Я слышу, как торопливо и взволнованно стучит его сердце.
Волшебные мгновения. Как будто нет сейчас всего мира. Как будто нет между нами никакой пропасти. Как будто все это вообще сон…
Наконец, я перестаю дышать ему в шею и медленно поднимаю лицо.
Слишком близко. И соблазнительно.
Не смей, Элоиза! Не надо!
В темноте, уже сошедшей на землю, я вижу лишь очертания его лица. Но блеск глаз виден отчетливо. Леонард смотрит прямо на меня и… в его взгляде волнение!
- Эл! – шепчет он неожиданно дрогнувшим голосом, а пальцы его осторожно касаются моих выбившихся из тугого пучка волос. – Ты ведь мой лучший друг, правда?
Такое чувство, что он хочет в этом удостовериться.
- Да, - отвечаю я. – Самый лучший, мой принц…
Тяжелый вздох из его груди, рука опускается обратно.
- Лучший друг…
