Когда я понял: что именно держу в руках, я едва не сорвался и не разбудил этого трупного граваля! Что он сделал с бедной девочкой?! И это еще я — не маг, и смог только половину свойств этой дряни просмотреть. Да, Лилия не моя предназначенная, но необходимо открыть ей глаза — это отвратительно: быть куклой в чужих руках. А потом эта кукла мелькнула в дверях спальни и застыла в дверном проеме, обнаружив меня.
«Боги, да вы издеваетесь надо мной!» — едва не задохнулся я, когда вдох встал в горле: потому что Лилия выронила полотенце. Я не мог смотреть на эту картину равнодушно, поэтому сам вывел девушку из ступора — и она побежала одеваться. Я упорно собирался с мыслями и гнал навязчивую идею: «схватить и унести, спрятать…». «Не моя, не моя…» — повторял я себе раз за разом, пока она не вернулась.
Она села на диван напротив, и я заговорил с ней о браслете, и обо всех сопутствующих факторах. На протяжении ее ответов, я все больше и больше понимал: насколько же ловко окрутили девушку паутиной лжи. Но с ней ведь и стараться не надо — иномирянка. Посчитав свою миссию выполненной, я уже собрался уходить, как вдруг в голове мелькнула мысль о подлости поступка Дилана — как богиня смогла такое допустить в отношении миель: столпа магии Аэритоса? Свои мысли я и высказал девушке, а она…
— Богиня даже мне цветы подарила… — она подняла руку.
Мое сердце пропустило удар: рисунок рядом с запястьем — тот самый странный цветок, которыми осыпала меня Диония в храме. А ведь я так и не нашел в книгах такого растения, выходит: что оно так же иномирно, как и сама Лилия. «Диония, прими мои искрение молитвы!» — резко рассек я клинком морок брачного рисунка на руке своей предназначенной. «Вот теперь можно схватить и унести… Правда… Далеко не унесешь миель клана…». Я видел ее растерянность, мне изо всех сил хотелось ее обнять, успокоить, но… она мне сейчас не поверит.
«Да чтоб тебя жварлы разодрали, Дилан!!!» — скрипел зубами я, не в силах что-либо сделать с ситуацией. Лилия только что осознала: насколько неслабо ее обманывали — как мне теперь хоть что-то говорить ей? Чтобы я сейчас не сказал: она просто не поверит мне! Шок девушки стал постепенно оформляться в мысли, и я уцепился за возможность — вот она: путешествие в храм! Сомневаюсь: что Саргас ей ответит, хотя… ей, иномирянке, которую сам и перенес в наш мир, может: и ответит. Лилия не полетит одна, и это мой шанс стать девушке ближе!
— Когда я предложил ей сопровождать ее в храм… — глубоко вздохнул я. — В ее глазах было столько страха к вынужденному доверию ко мне, что я думал: она не согласится. Теперь я не знаю: как ей обо всем рассказать… — закончил я свое повествование.
— Ты не очень хорошо начал с ней, Джеймс: со лжи! — укоризненно покачал головой папа. — Ложь о путешествии — ведь в связке с магами-воздушниками можно добраться за четыре дня, если без непредвиденных ситуаций. Ложь о брачных узах: сначала самозванец назвался мужем, а потом настоящий муж сам себя назвал самозванцем…
— Отец прав: если она узнает сама или от кого-то другого, она и тебе больше доверять не будет. Сейчас ее доверие очень хрупкое, и держится оно лишь на советнике и тебе — ты не можешь ее разочаровать, тебе следует признаться, — грустно вздохнула мама.
— Вы меня не слышите? Я вас как раз и спрашиваю о том: как ей все рассказать — именно потому: что не хочу обманывать, — шумно выдохнул я.
— Здесь особо ничего не придумаешь: какими бы ни были слова — суть от них не поменяется. Хочешь: мы расскажем? — предложил родитель.
— Ну, уж нет. Она либо попробует доверять мне — либо нет, третьего не дано, — я поднялся из-за стола и отправился в свои покои: надо срочно выпить и забыться сном — голова сейчас вообще не соображает.
Едва я переступил порог своих апартаментов, как уже хотел идти и искать прислугу: что за беспорядок? Но уже спустя мгновение я понял: это не моя одежда на полу… Я прошел вглубь покоев и подошел к дверям спальни. «Нет, ну, Боги действительно нешуточно испытывают меня…» — в моей постели спала Лилия. А когда я увидел верхнюю часть нижнего белья девушки у самой ножки кровати, то уперся лбом об косяк и едва волком не завыл: где мне взять столько терпения?
И как только прислуге пришло в голову привести ее в мои комнаты? Хотя, если вспомнить наше появление, а потом и реплику отца о продолжении в спальне… Мдаааа… у стен есть уши. Я ухмыльнулся, вспоминая милое личико: когда Лилия прыгнула на меня. Я уже хотел извиниться за столь неуместную реакцию организма — но не увидел на ее лице возмущения. Наоборот: прочтя в ее взгляде удивление — я и сам опешил от ее реакции. Она что, не может допустить мысли: что желанна?
Я приблизился к кровати, мазнул взглядом по оголенным соблазнительным ножкам, и накрыл девушку одеялом. Я осторожно пальцами подцепил длинные локоны и убрал их с безупречного личика: большие глаза, длинные ресницы, пухлые губы…
— Моя жена… Как же тебе сказать об этом? — задал я вопрос вслух, но естественно: ответа не дождался.
Прекратив нависать над спящей Лилией, принялся раздеваться. Нет, у меня возникла мысль: чтобы воспользоваться гостевыми покоями — но я быстро пресек свои благородные порывы. Не хочу отказывать себе в таком удовольствии: как милое смущение девушки. Пусть это будет нагло, пусть она рассердится — но самому себе я не собираюсь врать в своих желаниях, и пусть ей будет известно о том: что хочу ее и она не удивлялась больше. Да, я рисковал поссориться с Лилией — но я так же понимал: что до нее нужно донести свое отношение и намерения.
Глава 24
Не знаю: сколько я спала, но проснулась я внезапно, как будто что-то разбудило меня. И не удивительно: ведь меня самым наглым образом лапали! Первые секунды пробуждения я даже не поняла: где нахожусь, но, повертев головой и слегка повернувшись, насколько это было возможно, увидела поверх плеча мирно спящего Джеймса в лунном свете. И если мужчина спал, то вот его конечности — нет! Одна рука сжимала мою грудь, а в полупопие упиралось нечто весьма в неспокойном состоянии. «Что ты вообще тут делаешь?! Своей спальни мало?!» Стоп! Такие же апартаменты, как и мои! Да это же его комната!
Немного поерзав, я попыталась высвободиться из объятий, но блондин держал крепко. Тогда я решила просто выползти из кольца рук. Я принялась медленно соскальзывать под одеяло, и уже совсем скоро легла на соседнюю подушку. Джеймс продолжал спать, вот только потеряв игрушку-обнимашку: как у маленьких детей, он перевернулся на спину.
«Какой же ты все-таки ахренетильно красивый…» — я поднялась на локти и подползла к блондину поближе, снова внимательно изучая его совершенную во всех смыслах мордашку. Странно: что он оказался свободным мужчиной при таких-то данных. И смазлив, и миал с собственным кланом… Видимо: у него в голове такие откормленные тараканы — что угодить ему просто невозможно…
«Интересно, а ты во всех внешних параметрах весь такой идеальный?» — не знаю: какой сигнал с космоса я поймала в тот момент, но мне стало очень любопытно, и я осторожно и медленно потянула одеяло вниз. Оно съехало с мускулистой груди, и я нервно выдохнула, а когда лунный свет упал на кубики пресса — то меня и вообще в жар бросило… «Остановиться или нет?» — застыла я в нерешительности. Передо мной встала дилемма: с одной стороны, если я сейчас не посмотрю — то так и буду мучиться любопытством, но с другой… А вдруг я потом ни о чем больше думать не смогу, глядя на мужчину — а нам еще двадцать дней находиться рядом друг с другом. Я так задумалась, что уже давно отпустила одеяло и теперь, едва касаясь, очерчивала подушечками пальцев кубики пресса — я такое только на картинках в интернете видела, но не на живом человеке. Дилан тоже физически весьма крепок и мускулист, но на нем нет таких ярко выраженных рельефов.
