— Понимаю, — она кивает на уже очищенный мандарин в моих руках. — Я когда была беременна, тоже их хотелось. А сейчас ем по привычке. Вспоминаю время, когда мой малыш был во мне.
— У тебя есть ребенок?! — я непроизвольно перехожу на ты.
Просто девушка настолько ошарашивает меня этой информацией, что я не могу поверить. Она не намного старше меня, а может и вообще одногодка и уже ребенок? Так рано?
— Нет, — она мотает головой, а в ее глазах появляются слезы. — Меня привезли с кровотечением. Попался плохой врач, который не стал сохранять беременность. Меня отправили на чистку и… в общем, ребенка больше нет.
— На чистку?
— На аборт, — поясняет. — После у меня начались осложнения, из-за которых я больше никогда не смогу иметь детей. Так что береги себя, — она улыбается. — Побегу, мне работать нужно.
О том, что после аборта возможны осложнения мне почему-то никто не сказал, и я спрашиваю о них у врача, которая осматривала меня утром. Она попадает ко мне случайно. Ищет другую пациентку, но когда я ее останавливаю, не уходит и отвечает на мои вопросы. Да, после аборта у нерожавших, да и у рожавших женщин, могут быть осложнения.
— А в вашей… практике были такие случаи?
— Были, — женщине словно неприятно об этом говорить. — Всякое случалось за двадцать лет работы. Даже единичный смертельный случай.
О том, что при аборте тоже можно умереть мне, конечно же, никто не сказал, а расспрашивать женщину и дальше мне не дают. Приходит мой врач и она уходит.
— Ну что, у вас прекрасные анализы. Готовы к процедуре?
Глава 38
Лиза
В операционной, куда меня заводит медсестра, пахнет спиртом. Я морщусь и задерживаю дыхание. Пока мне указывают на кушетку, другие готовятся к процедуре: раскладывают инструменты, проверяют освещение, готовят какую-то аппаратуру.
— Вы не волнуйтесь, — говорит та девушка, что привела меня сюда. — Вы ничего не почувствуете.
— Когда будет анестезиолог? — спрашивает врач, который должен сделать мне аборт. — Только его ждем. Как и всегда.
Проходит минут пять или даже больше. Я начинаю мерзнуть, когда в операционной появляется коренастый парень. На первый взгляд ему не больше двадцати пяти, и я начинаю волноваться. Он — анестезиолог?
— Не волнуйтесь, — снова говорит девушка. — Павел выглядит молодо, но ему тридцать два, работает у нас уже больше пяти лет и с обязанностями справляется отлично.
Я не знаю, от чего прихожу в себя. От резкого света, который ослепляет меня, или от иглы, которую подносят к моей вене, но я резко шарахаюсь в сторону. Чувствую, как руку царапает иглой, а еще вижу ошарашенных присутствующих.
— Вы боитесь уколов? — уточняет Павел.
— Изабелла Тимуровна, что происходит? — а это спрашивает уже врач.
Я резко встаю с кушетки. Стремительно спрыгиваю с нее на пол и выдаю:
— Я передумала. Никакого аборта не будет.
— Подождите, — доктор ловит меня за запястье.
— Вы меня не услышали? — хмыкаю холодно. — Я сказала — аборта не будет.
— Но ваш отец…
У меня внутри все леденеет от ужаса. Я смотрю на крепкие цепкие пальцы доктора и думаю о том, что мне не дадут уйти. Просто не позволят. Силой уложат на кушетку, сделают анестезию и все. Как я могла быть такой идиоткой? Дурой, что доверится доброму отцовскому слову. Да папа в жизни не разрешил бы мне родить от Тараса. В принципе родить в девятнадцать. Еще и будучи незамужней.
— Роман Семенович, у нас проблемы? — тишину нарушает уверенный голос анестезиолога Павла.
— Нет никаких проблем, — отвечает резко. — Изабелла Тимуровна, вы создаете проблемы, которые никому не нужны. Вы ведь пришли в операционную, задерживаете время других пациентов, вы ведь были уверены в выборе, что изменилось?
— Роман Семенович, — голос Павла звучит совсем рядом. — Девушка передумала. Уверен, операционная не лучшее место для уговоров. Сделаете это в ее палате. Не будем задерживать операции другим пациентам.
Павел подхватывает меня под руку и помогает выйти и уже в лифте спрашивает этаж и палату. Я отвечаю машинально, на автомате. Мысленно же прокручиваю разговор с отцом, его тон, взгляды, добродушную улыбку. Папа был странным. Обычно он вел себя совершенно иначе, а тут, его словно подменили! Господи, неужели это для того, чтобы я приняла решение избавиться от ребенка? Самостоятельное, а не навязанное им!
— Все в порядке? — уточняет Павел в палате.
— Да, нормально. Простите, что я так… просто резко подумала, что совершаю ошибку.
— Ничего, — он улыбается и на его щеках появляются привлекательные ямочки. — У вас, в отличие от многих других пациентов, есть выбор. А он, как известно, дан, чтобы им воспользоваться.
— Считаете, я сделала правильный выбор?
Понятия не имею, почему спрашиваю об этом совершенно незнакомого мужчину, но мне сейчас важно услышать, что я не сглупила хоть от кого-то. То, что я поступила по-идиотски я обязательно услышу от отца. Почему-то сейчас в этом уверена.
— Не знаю, правильно или нет, но думаю, всегда лучше давать жизнь, чем отнимать ее.
Павел извиняется и уходит, говорит, что ему нужно присутствовать на следующей операции. В палате я остаюсь одна. Примерно через полчаса ко мне заявляется доктор, с которым я практически не разговариваю. Я его даже не слушаю. Думаю о том, почему вдруг я решила избавиться от ребенка и почему отец с такой легкостью это принял. Не спросил, почему я хочу этого. А мама… Почему не поинтересовалась она?
Отец появляется в палате спустя примерно два часа после того, как я отказываюсь от операции. Я ожидаю увидеть прежнего папу, но заходит тот же добрый, внимательный и заботливый.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает первым делом.
— Хорошо. Голова немного кружится.
— Хочешь поговорить о том, что случилось?
— А что случилось? — пожимаю плечами. — Я передумала. Хочу родить этого ребенка.
Впервые с момента моего возвращения папа поджимает губы, словно хочет что-то сказать, но намеренно молчит.
— Считаешь, что я не права?
— Ты вправе сама решать, — говорит он. — Но я бы рекомендовал еще подумать. Времени достаточно, я поговорил с врачом. Несколько дней побудь здесь, подумай, точно ли ты приняла окончательное решение.
— Я не могу подумать об этом дома? Зачем мне находиться здесь?
— Конечно, можешь, — кивает папа. — Если хочешь, я заберу тебя прямо сейчас.
— Хочу.
— Тогда поехали.
На сборы уходит довольно мало времени. Я почти ничего с собой не брала, так что уже через пять минут стою в коридоре и жду отца. Он отошел, чтобы сообщить врачу, что забирает меня. Папа появляется спустя пару минут. Следом за ним семенит и доктор. Что-то лебезит о том, что ему очень жаль за сложившуюся ситуацию в операционной, а напоследок желает мне здоровья и легких родов.
