– Ревнуешь? – успеваю спросить, но ответить у Кирилла времени нет.
К нам подступают Тагаевы. Улыбаются, поздравляют, Демьян же… смотрит на нас как-то странно. Мне вообще кажется, что он снова под кайфом, хотя в последнюю нашу встречу в клубе он был нормальным и говорил, что не употребляет. Я не сильно верю, конечно, потому что он довольно долго баловался, и просто так отказаться невозможно, а на лечении, насколько я осведомлена, он не был.
Тагаевы что-то там говорят, я же почему-то ежусь под взглядом Демьяна, а когда он приближается и сгребает меня в охапку, вообще в ступор впадаю и веду себя, как безвольная кукла.
– Вот как, значит, – шепчет мне на ухо. – А отец обещал, что ты моей будешь.
Я его натуральным образом боюсь, но Демьян отстраняется, кривовато усмехается и отходит. Я же… я сразу за Кирилла хватаюсь. Обнимаю его руку и буквально повисаю на ней. Он, по застывшему телу чувствую, напряжен.
– Пойдем подышим, – предлагает и уводит меня от бесконечной толпы гостей.
Выходим с ним на небольшую веранду, расположенную в левом крыльце ресторана. Там только пара официантов. Стоят, курят, но при виде нас сразу же сигареты тушат и ретируются. Оставляют наедине.
У меня учащается сердцебиение, когда Кирилл опирается на ограждение веранды и поворачивается ко мне. Проходится по мне взглядом, словно сканером, прощупывает.
– Что он тебе сказал? – задает вопрос.
– Демьян? – переспрашиваю и после утвердительного кивка молчу.
Не знаю, что ему говорить. Правду боюсь сказать, не хочу, чтобы Кирилл думал, что мой отец готов отдать меня замуж за такого, как Демьян Тагаев. Я уверена, что папа никогда бы не пошел на такие меры, что бы ни говорил, но Багров может думать иначе. Тем более, у них разногласия.
– Поздравил…
– Ты испугалась.
– Он мне неприятен, – говорю чистую правду.
Ухаживания Демьяна Тагаева мне всегда были неприятны и непонятны. Мы друг другу не пара, хоть и ровесники. Он – разгульный мажор, а я… я влюблена в своего мужа. Без памяти влюблена.
– А что? Ты ревнуешь? – спрашиваю игриво.
Мне хочется, чтобы он прекратил быть таким серьезным. Сегодня наша свадьба, а он хмурится и смотрит на всех как-то подозрительно. Так и хочется подойти ближе и разгладить складку, что залегла между его бровей. Хочу, чтобы вместе со мной радовался. Улыбнулся хотя бы раз. Я ведь знаю, что он умеет, хоть и не показывает этого другим. Он ведь не всегда был таким серьезным, умеет веселиться, я знаю.
– Кира… – ни тени улыбки на лице.
– Что? Это невозможно… ревновать свою жену?
– Невозможно, – вгоняет меня в краску.
– Почему? – шепчу.
Улыбка на моем лице гаснет, когда он так со мной разговаривает.
– Потому что ты согласилась выйти за меня замуж, Кира, а это безоговорочная верность.
– С твоей стороны тоже?
– Верно.
Это меня хоть и успокаивает, но разбушевавшийся внутри ураган утолить довольно сложно. Это потому, что ярость вспыхивает во мне, стоит вспомнить о Лике, снующей среди гостей. Не представляю, как не ревновать Багрова, когда вокруг него постоянно крутятся женщины. Еще и бывшая на свадьбу явилась.
– Я хочу, чтобы ты меня услышала, Кира, – говорит он. – С сегодняшнего дня мы – муж и жена. Ты больше не можешь позволять себе близость с другими мужчинами, включая объятия и поцелуи, теперь ты должна помнить о замужестве.
Близость? Какая, к черту, близость?..
У меня не было никого, а у него, судя по разговору, были женщины. Господи, да что за глупости, конечно, они были! И этот факт съедает меня изнутри. Я все равно его ревную, несмотря на то, что мы не были вместе. Дико ревную к тем, с кем у него могли быть, пусть и мимолетные, но отношения. Я вспыхиваю от негодования, злюсь, бешусь, но не устраивать же истерику прямо здесь! Он потом искупит, позже. Я уж постараюсь.
– У меня ни с кем нет близости, – отвечаю холодно.
– В клубе я видел другое.
– Мы просто друзья.
– Больше нет.
– Хорошо, – киваю. – Будут еще требования?
– Будут…
Кирилл говорит таким тоном, словно мы не семейную жизнь обсуждаем, а условия будущей сделки. Раздражает неимоверно. Я к нему со всей душой, а он со мной, как с деловым партнером. Жестко и бескомпромиссно продавливает. Удивительно, что не влепил договор на несколько листов с требованием ознакомиться. Впрочем, не удивлюсь, если он у него уже готовый, и завтра мне придется поставить подпись.
– Какие же? Надеюсь, под замок меня не посадишь?
– Кира…
– А что Кира? Туда не ходи, этого не делай, а сам…
Я чуть было не сказала «трахался направо и налево», но промолчала. Не имею права упрекать его. Вообще ни на что до сегодняшнего дня права не имею. Зато теперь у меня карт-бланш, и я его буду использовать. Если у него есть требования, то и у меня…
– Я тебя ни в чем не ограничиваю, но если перегнешь палку с клубом – будешь сидеть дома.
– Что значит перегну?
– Чтобы Тагаева рядом не было. И вообще любых других парней.
– А если у меня есть друзья?
– Больше нет.
– Это так ты не ревнуешь?
– Кира… – хмурится еще больше. – Я не ревную к соплякам, но не позволю регулярно втягивать свое имя в скандал.
– За кого ты меня принимаешь? – злюсь. – Я беременная, вообще-то…
– Это одна из причин, по которой до родов и несколько месяцев после ты не будешь ходить по клубам.
– Что?! – восклицаю. – Ты мне запрещаешь?
– Запрещаю.
Я самым натуральным образом дар речи теряю. Смотрю на Кирилла ошарашенно.
– Тогда у меня будет условие.
– Какое?
– Каждый вечер ты проводишь дома. Со мной. Без исключений, – акцент делаю на последних словах.
– Кира…
– Если нет – ты ничего не можешь мне запретить. Если ты не приходишь вечером домой, я ухожу.
От ответа Багрова спасает моя мама, которая распахивает дверь на веранду и восклицает:
– Вот вы где!
– Вышли подышать свежим воздухом с вашей дочерью.
Мама успешно возвращает нас к гостям, хотя мне бы хотелось остаться с ним на веранде и договорить. Выяснить все до конца. А лучше, конечно, вообще покинуть этот дурацкий праздник. Я здесь никого не знаю, и мне все не нравится. Мама, правда, немного отвлекает своей болтовней, так и проходит время. В какой-то момент понимаю, что не вижу Кирилла среди гостей. Обвожу взглядом весь зал, в каждый уголок заглядываю – нет. Его широкую спину я издалека увижу, узнаю из тысячи похожих.
