— Да. Я все эти дни думала, как ты и посоветовал.
— И что придумала? — Захар прячет руки в карманы.
Косится на проходящую бабульку с сумками. И снова впивается в мое лицо.
Откашливаюсь.
— Я решила, что такие отношения не для меня.
Ну вот, сказала!
— Почему?
Напрягается. Весь подбирается и становится похож на ледяную статую.
— Потому что мне нужны нормальные отношения. С продолжением. Со свадьбой и неслучайной беременностью.
Захар как-то зло усмехается.
— Вы, бабы, никак не можете, чтобы не усложнять, да? — его голос становится каким-то резким, слух режет.
— Захар, — я спокойна, я долго тренировала себя, — ты предложил мне. Я в своем праве отказать.
–Я тебя понял, Юль. Все?
И это «Все?» добивает. Сердце проваливается. Но я через силу киваю.
— Что ж. Удачи тебе в поисках.
Он больше ничего не говорит. Разворачивается, садится в машину и срывается с места. Оставляя меня наедине со своей болью.
С болью о том, что могло бы быть, но никогда не будет.
— Так будет лучше, — повторяю, как заклинание, — лучше.
Глава 13
Прошло три месяца
— Сегодня, сегодня, — пританцовывая, проплывает мимо меня Адка и потирает ладошки.
Смеюсь и глажу живот. Он растет и уже заметен, если я надеваю что-то в обтяжку.
— Что сегодня?
— Мы узнаем кто в теремочке сидит, — широкая улыбка на лице подруги поднимает и мое настроение.
— Узнаем, узнаем.
Адка облокачивается на стол и строит глазки, как кот из знаменитого мультика.
— Ты же меня возьмешь?
— Не-а.
Тут же надувает губы и швыряет в меня лист бумаги.
— Ну и ладно, — складывает руки на груди и с грохотом падает в кресло напротив, — ну и не надо.
— Да куда я от тебя денусь, Ада? — Поднимаюсь и с трудом распрямляю спину: — Ох, спина моя, спина. Иногда мне кажется, что это неподъемная для меня ноша. Двойня.
Адка цокает и прищуривается.
— Ты уже на середине пути почти. Так что никуда не денешься.
Подруга хлопает в ладоши и довольно улыбается. Но, кажется, в наши планы решили вмешаться. Мне звонят из приемной шефа.
— Юль, привет, — запаханная Оксана, — а Ада не у тебя?
Кошусь на ничего не подозревающую Адку, которая спокойно рассматривает маникюр.
— У меня, а что такое?
— Да капец, я уже все обыскала. Шеф срочно её вызывает, там что-то в документах, только Ада может решить.
— А... ладно, скажу.
Подруга, кажется, наконец соображает, что речь о ней. Поднимает на меня вопросительный взгляд.
— Тебя шеф, Ад. Что-то там стряслось.
Подруга бледнеет, подскакивает и начинает метаться по кабинету.
— Что стряслось?
Пожимаю плечами, и на меня перекидывается её взбудораженность. Тоже зачем-то подскакиваю с кресла и кусаю палец, следя за метаниями Адки.
— Да успокойся, — не выдерживаю этого кружения по кабинету, — что ты вся всполошилась?
— Блин, блин, блин, я помчалась. По ходу, накосячила в отчетах. Блин, Юль…
Понимаю, что её так тормозит.
— Иди, я одна съезжу. Все хорошо, позвоню и скажу.
Адка куксится, но, опустив голову, выходит из кабинета. Как будто на гильотину позвали.
Время поджимает, и я скидываю вещи в сумку, выхожу. Солнышко тут же ослепляет и ласкает теплом. Прищуриваюсь и подставляю лицо лучам.
— Красная Шапочка, — знакомый до боли голос.
Резко опускаю голову и встречаюсь взглядом с серыми глазами.
Стоит, привалившись к капоту, и сканирует меня взглядом.
Дергаюсь. Хочу прикрыть живот, но вовремя соображаю, что нельзя! Нельзя показывать, что я в положении. Тем более сейчас в плаще живота не видно.
Но и бежать, делая вид, что я его не видела или не узнала, глупо.
— Привет, Захар. Каким ветром?
Хмыкает. Не сводит глаз с моего тела.
— Попутным.
Под его взглядом снова появляется забытая слабость. Держаться! Главное — выдержать эту мимолетную встречу.
— Хорошо выглядишь, — кивает куда-то в район груди.
Приклеиваю на лицо улыбку. А у самой внутри ходуном все ходит. Боже, как сложно изображать спокойствие.
— Спасибо. Стараюсь.
Мы так и стоим, разделенные дорогой. Он не делает и шага ко мне, да и я предпочитаю оставаться на своем месте.
— Нашла того, кто удовлетворяет твои потребности в отношениях?
Кусаю щеку. Боль отрезвляет. Надеюсь, она не даст мне сейчас наговорить чего-то, о чем я буду после сожалеть.
А что говорить?
— Почему вы, мужчины, уверены, что мы постоянно кого-то ищем? Когда надо будет, сам найдется.
— А как же семья? Дети? — скалится, припоминая мне мои же слова. — Желание найти мужика, который встанет на одно колено и окольцует?
Его слова жалят. На больное давят. И хочется крикнуть, что у меня уже есть дети. Его. Но я только прикусываю язык.
Я не допущу такой ошибки.
— Извини, я бы поболтала, но опаздываю, — все же нахожу смелость прервать наш диалог.
— Может, передумаешь?
Мотаю головой.
— Тебе нужна не такая, как я, Захар. Пока.
Ускоряю шаг и бегу к подъезжающему автобусу.
Плевать, куда он едет. Куда угодно, только подальше от Волкова.
Выдыхаю.
Кладу руку на живот. Это меня в последнее время успокаивает.
Знак судьбы. Пора воплощать план и убегать. Трусливо? Да. Но сейчас на первом месте мои дети. А кто даст гарантию, что я не пересекусь вот так с Захаром и он не увидит меня с животом?
Нет таких гарантий. У нас город не такой большой, чтобы в нем скрыться.
По пути к больнице звоню крестной.
— Да, Юлечка-дочка, — её обращение возвращает меня в детство.
Когда я летом приезжала к ней и с удовольствием проводила с ней и со своим двоюродным братом все лето.
Золотое время. Она была ближе родной матери. И, пожалуй, единственное, за что я благодарна матери (кроме того, что она подарила мне жизнь), — это за то, что сделала крестной тетю Любу. Свою сестру.
