— Мы с Денисом? — уточняю, надеясь, что не я и Полина.
— Да, — кивает Рахманинов.
И по тому, как он расплывается в насмешливой улыбке, наблюдая за мной, становится понятно: действительно что-то не так.
— Больше приезжать не нужно. Так можешь и передать Володе, — уверенно заявляю я.
— Я тебя чем-то обидел?
— Вообще-то всего этого, — киваю я на пакеты, — мы не просили. Во-первых. А во-вторых, не сделали ничего такого, чтобы ты намекал, будто я разбиваю ячейку общества.
— Разве намекал? — изгибает бровь Титомир.
— Мы случайно пересеклись с Володей в городе. Так он узнал о сыне. Я не обязана ни перед кем оправдываться и терпеть чужие колкости из-за этой ситуации, ясно?
— Ладно, — протяжно вздыхает Тит. — Это ваше с Вовой дело. Не мое. Тебе следак должен был сегодня позвонить. Тишина?
— Тишина.
— Странно. — Рахманинов задумчиво трет рукой подбородок.
— Меня раздражают твои недомолвки, — начинаю я по новой заводиться. — Говори уже прямо. Зачем он должен мне звонить?
— Голову Третьякову пробили из-за бизнеса. В прошлом месяце я под раздачу попадал. Не так, конечно, как Вова, однако никому из нас не хотелось бы, чтобы следующий раз оказался фатальным. Мне очевидно, кто это делает и зачем. И что ты здесь ни при чем. Но Александр Вениаминович, увы, другого мнения. Вова твои координаты следователю не давал, когда тот пришел узнать, что к чему и в каком направлении рыть. А вот Третьяков-старший дал и наговорил кучу ерунды. Что за этим последует, я не знаю. Так что держи в курсе. Ок?
Информации много, требуется несколько секунд, чтобы выбрать из нее самое необходимое и задать правильные вопросы.
— Следующий раз может быть фатальным? — озвучиваю первый.
— Я утрировал. Мы вот-вот заключим выгодную сделку, над которой работали несколько месяцев. Для наших конкурентов это будет означать банкротство и бегство из страны из-за огромных долгов. Сезон охоты на руководство нашей компании тотчас же закроется. Но, пока Вова не в строю, каждый день у меня дико напряженный. К сожалению, сильных конкурентов во все времена убирали какими-то варварскими способами, если у людей напряг с мозгами и в голове всего две извилины. Ведь есть куда более интересные варианты, чем избить врага до полусмерти.
Я опять чувствую раздражение, прекрасно понимая, что Рахманинов имеет в виду. Внебрачный ребенок, моя связь с Володей и его погибшим братом, возможный скандал в связи с этим, если информация просочится в прессу.
— Хорошо. Вопрос номер два. Зачем Александр Вениаминович рассказал обо мне следователю и наговорил при этом гадостей?
— Откуда я знаю, что в голове у другого человека? Иногда кажется, что он умом тронулся после смерти Игоря. До сих пор тебя во всем винит.
— Ладно. Третий вопрос. У тебя чувства к Полине?
— Что? — усмехается Рахманинов.
Его реакция и искренняя усмешка убеждают меня, что чувств к жене Володи у Тита нет. Это почему-то обнадеживает. Не хотелось бы иметь в окружении двух мужчин, которые пали перед чарами одной женщины. Полина мне, конечно же, никакая не соперница. Как и я ей. Потому что ничью семью не собираюсь разбивать, тем более быть с Денисом стеной между женой и мужем. В последнее время неприятных событий в жизни и без того хватает. Хотелось бы знать, к чему готовиться. Судя по только что услышанному — ни к чему хорошему.
— Мне нужно идти. Если у тебя все… — Тит демонстративно поднимает руку и встряхивает запястьем. Смотрит на часы.
— Вот, ты снова! — бешусь я.
— Что опять не так? — спокойно спрашивает он.
— Делаешь вид, будто я обременяю тебя.
— Насть, у меня дел позарез, а я пакеты с провизией тебе таскаю чуть ли не каждый день. На такое я не планировал подписываться.
— Но все-таки подписался.
— Потому что кроме меня Вова сейчас никому не доверяет. Ты тоже можешь мне верить. Обижать мать и ребенка я не собираюсь. Но буду честен: ситуация эта мне не нравится. Совершенно. Особенно зная Третьякова и его категоричность в решении важных вопросов.
— Спасибо за честность. Приезжать больше не нужно, — повторяю я. — К тому же завтра Алена
[1] с детьми прилетает. О нас есть кому позаботиться. Занимайся своими делами.
— Я в курсе, что они прилетают, — кивает Тит. — И Вову вроде на днях выписывают. Всем станет полегче.
— Правда выписывают?
— Правда.
Одна новость круче другой. Но эта хотя бы приятная.
— Денис! — зовет Тит.
Сына не слышно с тех пор, как он уволок один из пакетов в свою комнату сразу же после появления Рахманинова на пороге квартиры. Надеюсь, не со сладостями. Хоть Денис и в курсе, что ему нельзя шоколад, но ребенку всего три, а не тринадцать, чтобы понимать всю серьезность такого запрета. Постоянно приходится следить и нести ответственность.
Дэн выбегает к нам в прихожую. Тит ему нравится. Ну еще бы. Если бы не обстоятельства и намеки Рахманинова, я бы тоже восторженно относилась к его появлению с подарками.
— Денис скоро будет считать тебя Дедом Морозом, — замечаю, сложив руки на груди.
— Отца пусть им считает. Я всего лишь его помощник.
Тит присаживается на корточки, треплет Дениса по темным волосам и тепло ему улыбается:
— Ну пока, парень. Веди себя хорошо. Маму слушайся. — Рахманинов протягивает руку и прощается с Дэном. Выпрямившись, переводит взгляд на меня: — Славный пацан, Насть. Если я обидел тебя чем, извини. Не хотел. Замес у нас серьезный. У меня уже нервы сдают.
Я испытываю облегчение и досаду. Облегчение, потому что с Титом мы, похоже, нескоро увидимся, а досаду… Вряд ли Вова будет таким разговорчивым, как его друг и партнер по бизнесу, а значит, я не буду владеть никакой новой информацией и не раз попаду впросак с вероятностью двести процентов.
— Пойдем, мам! Покажу, что мне волшебник принес. — Денис тянет меня за собой.
Мы идем в детскую и до вечера проводим время за новыми играми. Скоро в этой квартире станет на двух детей больше, так что подарки вполне уместные.
Алена с Арсом, Андрюшей и огромным чемоданом появляется у нас на следующий день.
— Вы точно не надолго? — Я смотрю на вещи подруги, не скрывая удивления.
— Да, — кивает она. — Здесь половина — вам подарки.
— Мне уже некуда игрушки и вещи складывать. Давай бартер?
Я подхватываю крестника на руки и целую в щеку, тут же натыкаясь на недовольные взгляды Андрюши и Дениса.
