— Что ты такое говоришь? — рычит отец. — Это неправда! Игорь разбился, потому что не мог справиться с предательством той девицы, которая окрутила вас двоих! Ты все врешь! Он не мог…
— Мог, — обрубаю я. — Тебе нечего делать в политике с такой ненавистью к людям. — Настю и ребенка я вывез за границу и приставил к ним охрану. Да, мы с Игорем сильно ошиблись. Разница лишь в том, что я могу исправить свою ошибку, а Игорь — нет. Когда через несколько лет ты останешься один и твои преемники будут хотеть от тебя только статуса и денег, а на тебя самого им будет плевать, знай: я буду в числе тех людей, которым в действительности ты безразличен. Столько лет носить в себе ненависть к девчонке, которая ни в чем не виновата и одна растила моего сына… Отец, ты крупно облажался. Настя никого не соблазняла и не выбирала богатого наследника. Это я сделал ее своей, на тот момент четко осознавая, чего хочу.
— Это ничего не меняет! Совершенно!
В голове начинает шуметь раздражение. Тяжело было решиться на этот разговор, но теперь, когда все точки над «i» расставлены и есть понимание, в каком направлении двигаться, я будто сбросил с плеч гранитную плиту. Мы с отцом никогда не услышим друг друга. А я не настолько люблю деньги, чтобы отказываться от личного счастья.
— Меняет. — Бросаю папку на стол.
— Что там? — сипит отец.
— Твоя империя. И теперь ты ее единоличный владелец, — отвечаю я и иду на выход.
Глава 33
— Ты говорил, что вам с отцом нечего делить? — спрашивает Ян, когда мы с ним садимся в такси. — У меня большие сомнения на этот счет. — Багдасаров протягивает мне телефон и дает послушать аудио от своего юриста.
Оказывается, пока мы с Яном были на приеме у Гарипова, отец вышел на человека Гончарова. Естественно, чтобы потопить меня и мою репутацию. К чему-то такому следовало быть готовым. Как и к тому, что на меня теперь еще больше давления будет. Со всех сторон.
— Несколько часов назад я отказался от своей доли в семейном бизнесе, — поясняю, испытывая раздражение. — Отца, конечно, подобный расклад не устроил. Это он еще не знает, что я собираюсь продать и ту долю, которую он отписал мне пару лет назад. Уверен, он попытается это как-нибудь предотвратить. Впрочем, уже начал, — хмыкаю я, возвращая Яну телефон.
Багдасаров громко присвистывает и тянется за сигаретами.
— Лихо. Все-таки сон с Игорем в руку, — продолжает тише.
— Что?
— Ничего. Я так понимаю, в дальнейшем общаться с отцом не получится?
— Очень сомневаюсь, что мы будем общаться после всего, что я сегодня услышал.
— Неужели все так плохо?
Киваю.
— А я предупреждал тебя….
— Знаешь, — перебиваю Багдасарова, — не хотелось бы трогать больную для тебя тему, мы долго были в ссоре из-за разногласий по поводу моего решения, но и не сказать не получится, даже если опять пошлешь на хер. На тот момент я не мог поступить иначе. Ясно?
Ян недовольно сдвигает брови к переносице.
— Эрик сорвался со скалы из-за твоей ошибки, — продолжаю я. — Если бы с ним произошло что-то ужасное, думаю, твой отец вряд ли бы молча смотрел, как его единственный сын топит себя в чувстве вины. Артур Ремович настоял бы на том, чтобы ты возглавил бизнес.
Лицо Яна становится каменным.
— Я бы этого не сделал, — отрицательно качает он головой. — Потому что недееспособных дуриков не ставят во главе компании, и привилегий у них нигде нет, кроме как в кабинете у психиатра. Эрик, к счастью, оклемался после того падения, однако из семейного бизнеса, как видишь, я все равно ушел. По тем же причинам, что и у тебя. Так что добро пожаловать в мои ряды.
— Спасибо, — ухмыляюсь я.
— И еще. Ты совета не просил, но я дам. Старайся избегать прямых конфликтов и контактов с неприятными людьми. Ты обязательно одержишь победу, но где гарантии, что ваши разборки не коснутся близких тебе людей? Настя из того же теста, что и Алена: упрямая, честная, независимая. Напомнить, чем закончилась наша с женой история и почему мы расставались?
— Не надо. Я помню.
— Тогда купи Насте и Денису жилье за границей. Поближе к нам. Забей здесь на все и иди ко мне в партнеры. Гончаров, если ты не слышал, без пяти минут семьянин. Япошка с русскими корнями, которая недавно прилетала и рулит сейчас его фирмами за рубежом, расколдовала этого робота. Даже не удивлюсь, если они наплодят умников, себе подобных. Мы же здесь подсуетимся и по-быстрому переоформим все на Тагаева, чтобы твой отец с Рафом контактировал, а не с тобой.
Должен признать, в словах Багдасарова есть толк.
— Я подумаю, — отвечаю.
Через сорок минут мы выходим из такси и поднимаемся в старую квартиру Яна. Здесь все почти так же, как и раньше, за исключением спортивного зала, который Багдасаров переделал втайне от жены. Тренируется для боя на ринге.
— Может, снять на видео новшества в квартире и отправить Алене, чтобы поняла, к чему ты готовишься? — усмехаюсь, оглядывая комнату. — Ладно бы денег тебе не хватало, я бы еще понял, но с ними напряга нет. Зачем это все? Не мальчик ведь, да еще и проблемы со здоровьем имеешь, — намекаю на его больную голову.
— Точно на смертника похож, — ухмыляется Ян. — Сразу же в нокаут отправлю, если Алена об этом узнает, — предупреждает хмуро. — И вообще, у тебя своя квартира есть. Какого хера ты у меня ошиваешься? Плати за аренду. Пять сотен баксов.
— За сутки? — уточняю я. — Столько ты, кажется, просрал сегодня на поражении Эмбрюса? — Достаю бумажник и бросаю его на диван рядом с Багдасаровым.
— Передумал. С тебя по-братски тысяча. За ночь, — говорит он.
— Да без проблем. Я все равно послезавтра улетаю. Ты ведь в курсе?
— Конечно. — Ян берет деньги из моего бумажника и швыряет его в меня. — Правильно решил. И про Тагаева я серьезно. Думаю, с Рафом не возникнет особых проблем. Пусть бодаются с твоим отцом сколько влезет. Но без твоего участия.
Я дико устал за сегодняшний день, чтобы принимать какие-то важные решения относительно бизнеса, который принадлежит мне лишь наполовину. Сейчас мечтаю только об одном — спать. А вот на отдыхе приду немного в себя и определюсь, что для меня важнее. Амбиции — это, конечно, прекрасно, но меньше всего я хочу превратиться в своего отца, который всю жизнь думал только о деньгах и делах, забив на семью.
Два дня пролетают как по щелчку пальцев, очень напряженно. Как я и предполагал, прессинг усиливается. Отец рвет и мечет, пытаясь всеми мыслимыми и немыслимыми способами вернуть сына в «строй». Подключил к этому процессу мать и общих партнеров. Но пока безрезультатно.
Оказавшись в самолете, я наконец расслабляюсь. Не спеша пью кофе, прикидывая, что сделаю первым делом, когда приземлюсь. Однако в планы вносятся корректировки. Проезжая на такси мимо цветочного, прошу водителя остановиться. Захожу в небольшой магазинчик, ловя себя на мысли, что никогда никому не выбирал букеты. Этим занимался кто угодно, но только не я сам.
