— А как? Напомнить, как застал тебя в ванной с канцелярским ножом? Как ты рыдала, сидя на полу, и даже не замечала моего присутствия? Я попытался нож у тебя забрать, а ты начала кидаться на меня, и тебя истерикой накрыло. Скажешь, не было такого?
— Было. — Отчётливо помню то утро. — Я о беременности узнала в тот день, Илья... И на полу в ванной сидела с ножом, вскрывая посылки от брата. Плакала, потому что одна осталась и без поддержки. Беременная. А перед этим тесты мочила один за другим и не могла поверить, что жду ребёнка. Я попросила тебя уйти, но ты сказал, что не хочешь оставлять меня одну, и я сорвалась. Ты всё не так понял.
— Это мало что меняет.
— Ты поступаешь недостойно, развязывая конфликт между своим отцом и Асадовым. Ты ведь не такой, Илья… — пытаюсь до него достучаться.
— Я уже и сам не знаю, какой я, Наташа. Меня наизнанку выворачивает от боли. Разве не понимаешь, что в душу плюнула, оттолкнув и выбрав не меня? Он с тобой прилетел? — вдруг спрашивает Ракитин.
— Нет. Динар остался в Питере. Решать какие-то проблемы. Я прилетела с его охранником. Он должен быть где-то поблизости.
— Намекаешь на то, чтобы руки от тебя убрал? Я не собираюсь причинять тебе вред, ясно? — злится Илья. — Если бы хотел, то силой взял бы тебя плачущую в Карелии. Но не могу так. Не такой уж я и плохой, оказывается?
— Ты замечательный, но… — осекаюсь, поджимая губы. Что бы я ни сказала, это всего лишь слова, и лучше ему от них не станет, потому что свой выбор я сделала. — Я написала заявление об увольнении. Мы уедем с Тимуром в Европу.
— И с ним. Договаривай уж как есть. Может, это и к лучшему, Наташа. — Илья убирает руку от моего лица, его глаза тут же становятся стеклянными. — Я через два дня обратно улетаю. Надеюсь, это действительно наша последняя встреча. Мне невыносимо видеть тебя, зная, что ты и он... В голове не укладывается. И руки так и чешутся раздавить Асадова, как назойливую муху. Мне плевать, как мои действия выглядят со стороны. Достойно или нет.
— Илья... — Я пытаюсь взять его за руку, но он делает шаг назад и качает головой.
— Всё, Наташа. — Смотрит грустными, пустыми глазами.
— Мне очень жаль...
— Счастья желать не буду. Я хоть и люблю тебя, но моя любовь не всепрощающая. Надеюсь, ты действительно пожалеешь о своём выборе. И к тому времени мне точно будет на это плевать.
Илья уходит, а я и иду к машине на негнущихся ногах. Не плачу, но внутри кровоточит. Я так не хотела. С самого начала не следовало давать нам шанс, но кто знал, что всё так обернётся?
Не помню, как добираюсь до дома. Всё как в тумане.
— Наташа, что с лицом? — спрашивает Сима, когда появляюсь в гостиной. — Градский испортил настроение?
— Скорее наоборот. Это ему нового переводчика искать, а не мне. — Я устало присаживаюсь на стул.
— И всё же? Он сказал тебе что-то обидное, да?
— Не бери в голову, Сима. Я грущу, потому что привязываюсь к людям и не хочу с ними расставаться. — Поднимаюсь со стула и обнимаю её за плечи.
Я запрещаю себе думать об Илье. Нельзя винить во всём только себя, но причинять боль близкому человеку — то ещё испытание.
— Ну что ты делаешь, Наташа? До слёз хочешь меня довести? Я же тоже к вам привязалась с Тимурчиком. И очень буду по вам скучать.
— Как устроимся на новом месте, приглашу вас с Лидой и Ванечкой к нам в гости. Прилетите? — спрашиваю, целуя Симу в щёку.
— Прилетим. А сейчас хватит печалиться, Наташа. Кажется, я знаю, как поднять тебе настроение.
— И как же?
— У Лиды сегодня свидание с мужчиной, с Ваней некому посидеть. Поэтому мы сейчас с мальчиками отправимся к морю. Им забава, а мы на берегу посидим, ты мне всё и расскажешь, что тебя тревожит. Хочешь?
— Хочешь. — Ещё раз целую Симу в щёку.
Мы с Тимуром быстро собираемся. Заезжаем за Ваней и едем на пляж. В наше любимое место. Мальчики отлично ладят, мы часто выбираемся вместе на прогулки. Они любят кидать гальку в море, бегать по берегу и никого не слушаться. За этим всегда забавно наблюдать. Домой возвращаемся уставшие, но счастливые. Я звоню Динару, и он просит включить ненадолго видеосвязь. Я показываю ему спящего Тимура. Динар говорит, что очень соскучился по нам и, как всё решит, сразу прилетит. Это «сразу» наступает через три дня. Я оставляю Тимура с Симой и еду в аэропорт.
Среди прилетевших мгновенно замечаю Динара. У него в руках дорожная сумка и небольшой букет цветов. Со всех ног лечу к нему и попадаю в открытые объятия. Обнимаю за плечи и глубоко втягиваю родной запах.
— Скучала, малышка? — спрашивает Динар и целует на виду у всех.
— Очень, — признаюсь я и забираю букет.
— Ты на машине или на такси? — уточняет он, когда мы выходим на улицу.
— С какой целью интересуешься?
— Помещусь ли в твоей игрушке или нет.
— Моя машина не такая уж и маленькая. Не преувеличивай.
— Я за рулём. — Динар протягивает руку, чтобы я дала ему ключ.
— Ты же в городе плохо ориентируешься. — Щурю глаза и недоверчиво смотрю в его лицо.
— Нормально я ориентируюсь. За неделю, что здесь жил, привык немного. Ключ давай.
Непривычно видеть Динара в моей машине. Тем более за рулём. Улыбка не сходит с наших лиц. Мы выглядим счастливыми и влюблёнными.
— У тебя такой напряг с деньгами? Она вся сыпется, — замечает Асадов, когда трогается с места.
— Когда я её покупала, был напряг, — пожимаю плечами. — Снять квартиру, оплатить коммуналку, услуги няни, забить холодильник продуктами…
Динар хмурится, и я осекаюсь.
— Нет, денег хватало, — тут же заверяю. — Но мы не шиковали.
— Сима говорит, что квартира у вас в хорошем месте находится. Это так?
— Да, место очень удачное. До пляжа пятнадцать минут пешком. Туристов мало. Так что идеальное, я бы сказала.
— А хозяйка как к вам относится?
— Что за допрос, Динар Эльдарович? Не успели с самолёта сойти и сразу какие-то планы в действие приводите?
Меня немного настораживает, что он так интересуется моими финансами и квартирой, где мы живём.
— И всё же, Наташа?
— Нормально Тамара к нам относится. Живёт в Москве и редко здесь появляется. В основном по видео с ней общаемся. Так что мне очень даже повезло. Почему ты спрашиваешь?
— Если так нравится это место и квартира, то можно договориться с хозяйкой и оформить куплю-продажу?
— Ты же хотел в Европу? Или планы изменились? — Поворачиваю голову в его сторону.
— С Европой всё в силе, — отвечает он. — Но приятные бонусы никто не отменял. Сима сказала, что ты очень грустишь и не торопишься собирать вещи.
