— Дональд.
— Дональд! — воскликнула она, и голос потеплел. — Что
случилось, Дональд? У тебя неприятности?
— Мне нужна твоя помощь.
— Дональд, скажи, где ты сейчас. Сделаю все, что могу.
Подъехать к тебе? Что от меня требуется?
— Отправляйся в офис, открой ящик моего письменного стола,
возьми все мои причиндалы для снятия отпечатков пальцев и рулон липкой ленты.
Затем подъезжай к мотелю «Постоялый дворик». Запомни, мой номер 27-й. Но не
заезжай на стоянку и не подъезжай к офису мотеля. Там есть плавательный
бассейн, а возле него телефонная будка. К ней можно проехать по дорожке,
огибающей бассейн. Оставь машину на повороте к будке. Дальше иди пешком, зайди
в будку и делай вид, что звонишь, пока не убедишься, что никого нет поблизости.
Только тогда отправляйся ко мне в номер.
Номер 27 — третий с края домик в предпоследнем ряду. Короче
говоря, пойдешь от бассейна вдоль ограждения и увидишь слева шесть рядов
домиков, затем автостоянку, а на ее другой стороне еще восемь или десять рядов
домиков.
Держись левее. Направляйся к второму ряду от конца, свернешь
налево, и мой номер окажется третьим с краю. Заходи прямо в него, дверь будет
открытой.
— Дональд, а ты там… один?
— Да, в гордом одиночестве.
— Дональд, мне надо время, чтобы одеться и добраться до
офиса. Боюсь, что раньше чем… через минуту сорок пять или даже час я к тебе не
попаду.
— Годится, — успокоил я ее. — Главное, ничего не забудь.
Повесив трубку, я прошел обратно к себе в номер, поставил
замок на предохранитель, чтобы дверь оставить открытой, растянулся на одной из
кроватей, взбил подушки под головой и принялся размышлять.
Через некоторое время глаза мои начали слипаться, и вопреки
намерению бодрствовать я очень скоро погрузился в глубокий сон.
Мне снилось, что мягкие женские губы нежно прижались к моим,
и я ощутил возбуждающий аромат нежных цветов.
Затем я внезапно пробудился. У кровати стояла Элси Бранд,
глядя на меня с каким-то особым выражением лица.
— Дональд, — сказала она, — я разбудила тебя?
— И правильно сделала. Нам предстоит поработать.
Элси стояла, не отводя от меня глаз.
— Ты улыбался, Дональд, — нежно заметила она. — Улыбался,
когда спал. Тебе снился сон?
— Да.
— Он был приятным?
— И даже очень.
— Что же тебе снилось?
— Если скажу, ты влепишь мне пощечину.
— Дональд! Тогда тем более расскажи?
— Мне снилось, что я держал тебя в своих объятиях, а ты
целовала меня.
— Дональд! — воскликнула она. — Как ты смеешь говорить такие
вещи. Ты…
— Я же предупреждал, что ты рассердишься, но ты настаивала.
— Дональд, но это тебе действительно снилось?
— Готов поклясться.
Сев на кровати, я помотал головой, пригладил ладонью волосы
и спросил:
— Ты все привезла, что я просил?
— Да, привезла… Дональд, ты устал. Ты работаешь на износ.
— Мы сможем управиться здесь за пару часов. Потом, если
удастся, попробую немного поспать.
— А в чем дело, Дональд? Что произошло с… той женщиной?
— Она взбеленилась и отправилась домой.
— Чем же была вызвана ее ярость, тем, что ты… потому что
ты?..
— Нет, — ответил я, — именно из-за того, что не было ни
«тем», ни «потому».
Элси вдруг рассмеялась и заявила:
— Это послужит ей хорошим уроком, «на чужой каравай рот не
разевай»… Что же мы будем делать?
— Собираюсь снять в этой комнате отпечатки пальцев, —
ответил я. — А тебе придется ходить за мной по пятам, чтобы вытирать до блеска
все, чего я буду касаться, чтобы никто не узнал о том, что здесь пользовались
специальным порошком.
— Что же ты ищешь, Дональд?
— Отпечатки пальцев.
— Чьи же именно?
— Любого, кто здесь к чему-то прикасался.
— Той женщины?
— В том числе и ее.
— А чьи еще?
— Не знаю.
— Хорошо же, молчун, не говори, если не хочешь.
— Почему же? Я ведь сказал: не знаю.
Пройдя в ванную, я закрыл за собой дверь, вынул из коробки
салфетку и провел по губам. На ней остался слабый след губной помады. Облизав
губы, ощутил привкус малины. Выбросив салфетку в туалет, я вернулся и объявил:
— Давай приступим к работе.
Начали с телефона, затем настал черед изголовья кровати,
нижней части туалетного столика и висящего над ним овального зеркала. Не
избежали этой участи: аптечка в ванной, подставка для зубных щеток, оконные
рамы, а также стулья, кресла и крышка стола.
Иногда мне везло — удавалось получить хорошие отпечатки
пальцев. Всякий раз при этом я прикладывал к ним липкую ленту, нумеровал,
диктовал Элси — откуда отпечатки, отрезал кусок ленты и складывал в специальный
контейнер.
После этого Элси брала губку, смачивала в мыльном растворе и
протирала места, покрытые порошком, чтобы никто не догадался, что их втайне
исследовали для снятия отпечатков.
К трем часам утра я располагал пятнадцатью вполне
приличными, разборчивыми отпечатками, без малейшего понятия о том, кому они
принадлежат.
Что же теперь? — спросила Элси по окончании.
— Теперь, — ответил я, — поедем и немного перекусим.
— А что в этой покоробленной картонной коробке?
— Там шампанское, бокалы для него и сухой лед.
— Дональд, ты снял отпечатки с одного из бокалов — того, на
котором остались следы губной помады?
— Конечно.
— А я его обработала губкой.
— Ну и что? — ответил я. — Вымой и остальные и положи в
коробку.
— Не знаю, войдут ли они. Я их поставила на туалетный
столик.
— Еще как войдут! Давай укладывай!
— Ладно, впихнула! Ну и что дальше?
— Дальше отправимся к машинам — ты к своей, а я к своей.
Поедешь следом за мной. Я буду ехать медленно и следить в зеркало за твоей
машиной.
— И куда же?
