— Слово за слово, и наконец она решилась немного посидеть за
моим столиком; мы посмеялись, и все этим закончилось.
— Но вы же влипли в мотеле, — заметил я.
— Да, причем в ту самую ночь.
— Как же это случилось?
— Я допоздна заработался в своем офисе, а моя жена проводила
уик-энд со своей матерью в Рино. Она дважды в год навещает там своих родных, и
я оказываюсь совершенно свободен.
— Поэтому вы отправились в этот коктейль-бар.
— Да.
— И было уже поздно?
— Да.
— И народу там было немного?
— Почти никого.
— И Шейрон подошла и присела за ваш столик.
— Да.
— И вы принялись болтать с ней о ее работе, о ее амбициях и
о ее внешнем виде и высказались, что ей следовало бы сниматься в кино. А затем
упомянули о ее походке.
— Да, да, да, — вырвалось у него. — Откуда вы об этом
узнали, мистер Лэм?
— Вы сами дали мне эту ниточку, — ответил я.
— Ну, в общем-то все так и было, и выяснилось, что она
ничего не ест до тех пор, пока не уйдет с работы.
— В котором же часу она заканчивает?
— В одиннадцать часов вечера. Она слегка закусывает в
полдень, а по окончании работы старается наверстать упущенное.
— Поэтому-то вы и пригласили ее поесть с вами после
одиннадцати.
— Да.
— И куда же вы поехали?
— В какой-то известный ей венгерский ресторан, славящийся
своими гуляшами.
— Выходит, ее знали в том ресторане?
— Да.
— А вас?
— Нет.
— Бывали ли вы там раньше?
— Никогда.
— Потом вы хотели отвезти ее домой.
— У нее была собственная машина.
— Вы так и ездили на двух машинах?
— Нет, я отвез ее в ресторан, а потом повез обратно… вернее,
я поехал на автостоянку около коктейль-бара, где у нее стояла машина… ну, и
поколесил малость. Мы поднялись по Малхолленд-Драйв, откуда можно полюбоваться
огнями ночного города. Там я остановил машину и… ну, я обвил ее рукой, а она
прильнула ко мне, потом после очередного комплимента повернула ко мне
зардевшееся лицо… ну, и я поцеловал ее. Это было вполне естественно.
— А что дальше?
— Дальше был небольшой перерыв, затем мы снова поцеловались
и занялись этим всерьез, вот тогда я понял, что сдерживать себя больше не могу…
Тут она заговорила о мотеле «Постоялый дворик», о том, какое это замечательное
заведение и совсем недалеко, поэтому я, недолго думая, поехал туда… а она,
когда я остановился возле мотеля, приняла это как должное, и… тут я понял, что
отступать уже некуда и надо идти до конца.
— Вы зарегистрировались?
— Она взяла все на себя! Сказала, что сама пойдет к портье,
если я дам ей денег заплатить за номер.
— И при этом нисколько не протестовала, хотя бы для виду,
против того, чтобы зарегистрироваться как муж и жена?
— Нет. Видите ли, к этому времени мы… ну, настолько
стремились друг к другу, что ни о чем остальном не думали. Она поспешила в
мотель и…
— Дали вы ей деньги?
— Да.
— Какую сумму?
— Двадцать долларов.
— А сколько стоил номер? — спросил я.
— Тринадцать долларов.
— И она вернула вам семь долларов сдачи.
— А как же, конечно! Бог свидетель, мистер Лэм, как бы
хотелось, чтобы вы поверили мне наконец. Не могло быть и речи о каких-то
меркантильных интересах.
Поверьте, нам и в голову подобное не приходило.
— Прежде чем поверить, мне надо выяснить все до конца, —
пояснил я. — Ну, а дальше?
— А что, сам не можешь догадаться? — подковырнула Берта.
— Затем, — ответил Аллен, — она вернулась и сообщила, что
сказала портье, что вместе с мужем едет из Сан-Франциско, что оба ужасно устали
и не прочь передохнуть в хорошей, спокойной комнате. После чего, по ее словам,
нас зарегистрировали, и ни у кого не возникло ни малейших подозрений.
— Под каким же именем она зарегистрировалась?
— Под именем Карлетон Блевет.
— Почему она выбрала именно это имя?
— Как-то само собой получилось. Она сказала, что, услышанное
однажды, оно почему-то отложилось у нее в памяти. Так или иначе, это имя было
связано с Сан-Франциско, а так как при регистрации она заявила, что едет из
этого города, то имя Карлетон Блевет тут же пришло ей на ум, и она так и
записалась у портье.
— А номер автомобиля? — спросил я. — Обычно в мотелях его
регистрируют.
— Она ловко выкрутилась. Сначала ей это и в голову не
пришло, поэтому, когда вернули регистрационный бланк и потребовали записать в
нем номер машины, она собралась было выдумать его, но тут увидела через
открытую дверь какой-то автомобиль, стоявший прямо перед входом, и просто
скопировала его номер, изменив только букву.
— Когда же все это происходило?
— В субботу.
— Вы хотите сказать, в прошлую субботу… позавчера?
— Да.
— Ладно, — заметил я. — Поехали дальше. Эта молодая женщина
вернулась и объявила, что вы — мистер Карлетон Блевет, а она — миссис Карлетон
Блевет.
И вы нашли номер, который был вам предоставлен. Как события
развивались дальше?
— Мы не искали номер. Нас к нему провел посыльный.
— О’кей. Значит, еще и посыльный; и вы дали ему на лапу.
— Как принято.
— Сколько же вы ему дали?
— Доллар.
— У вас не было никакого багажа?
— Нет, не было.
— А посыльный знал об этом?
— Нет. Я сказал ему, что сам достану багаж из машины, что
все, что от него требуется, — это показать, где наш номер.
— И вы думаете, что он вам поверил?
— Почему бы и нет? Что в этом необычного?
— Вряд ли он вам поверил, — заметил я. — Ладно, выкладывайте
дальше. Вы вошли в номер, и каким-то образом вас там накрыли.
— Нет, чего не было, того не было, но… О, это ужасно.
Случившееся погубит меня…
