Селлерс в ответ только кивнул.
— Я считаю, — продолжал окружной прокурор, — что если бы со
стороны полиции было проявлено чуть больше заинтересованности и желания
сотрудничать, то истина восторжествовала бы гораздо раньше, с большим успехом и
меньшим шумом. Избави Бог, чтобы жители нашего округа сочли нас за любителей
дешевых эффектов, намеренно до последней минуты судебного разбирательства дела
Стонтона Клиффса и Мэрилен Картис скрывавших подлинные причины взбудоражившей
всех гибели Ронли Фишера. Нет, пусть нас считают истинными борцами за торжество
справедливости, неутомимыми поборниками защиты прав граждан на беспристрастное
отправление правосудия.
Селлерс снова уныло кивнул.
— Следует отметить, — продолжал окружной прокурор, — что для
меня все еще неясен вопрос, как могло случиться, что Дональд Лэм был брошен в
вытрезвитель и провел там целую ночь — удовольствие, прямо скажем, ниже
среднего. Однако он сам склонен приписать это случайной ошибке и считает
возможным предать инцидент забвению. Почему-то мне кажется, что именно для вас это
приятная новость.
И опять Селлерсу пришлось ограничиться кивком.
— Однако, — не унимался окружной прокурор, — Дональд Лэм
поведал мне, что, когда он был задержан по подозрению в вымогательстве, из его
заднего кармана была изъята тысяча долларов в помеченных купюрах.
Эти деньги принадлежали Лэму. Как ему объяснили, их изъяли,
с тем чтобы в дальнейшем использовать как доказательство обвинения, которое,
как предполагалось, будет выдвинуто против него, но оказалось, что лицо,
которое должно было подать на Лэма в суд, не только отказалось в его пользу от
иска, но, как теперь выяснилось, и само обвинение оказалось сфабрикованным от
начала до конца.
— Вы полагаете, — пробурчал Селлерс, — что Лэму причитается
тысяча долларов?
— Не причитается, а они его кровные, — пояснил окружной
прокурор.
— И Лэм не собирается выдвигать никаких обвинений в адрес
полиции за то, что приобрел печальный опыт за время пребывания в вытрезвителе?
— Именно так мне представляется положение дел, — успокоил
его окружной прокурор. — Я собираюсь предложить: во-первых, оценить должным
образом отказ Лэма от претензий, причем весьма обоснованных, к неправомерным
действиям полиции; во-вторых, в связи с профессионализмом, проявленным фирмой
«Кул и Лэм» при расследовании, предложенном ей окружной прокуратурой, в
дальнейшем полиции всячески сотрудничать с ней, а не ставить палки в колеса.
Считаю не лишним напомнить, что если бы вы в свое время
внимательно прислушались к Лэму, не исключено, что именно вам принадлежала бы
заслуга раскрытия тайны гибели Ронли Фишера, а не моему помощнику, которому
пришлось затратить на это максимум усилий во время судебного процесса и
обрушить добытые доказательства на головы присутствовавших в зале суда в самый
что ни на есть последний момент.
Селлерс поперхнулся, как от недостатка воздуха, встал,
подошел ко мне и протянул руку.
— Спасибо, Лэм, — услышал я.
Затем он двинулся по кругу и обменялся рукопожатиями с
Бертой Кул.
— Ты можешь рассчитывать на любое содействие с моей стороны,
которое я смогу оказать, — добавил он.
И, повернувшись к окружному прокурору, спросил: — Вы этого
от меня ожидали?
— Именно этого, не больше и не меньше! — ответил окружной
прокурор.
— А как насчет тысячи долларов? — напомнил я Селлерсу.
