— Но ведь этот местный детектив, который приносил вам
закуски, — заметил я, — наверняка скажет:
«Нет, это не тот мужчина, который был с ней».
— Нет, ничего такого он не скажет. Карлетон в это время
лежал отвернувшись на кровати. Это, кстати, стало одной из причин, почему я к
нему охладела: оказавшись в мотеле, он начал вести себя так, словно стыдился
меня.
— Потом ему хватило наглости явиться к вам и предложить
тысячу баксов за то, чтобы вы обратились в полицию и все рассказали сами?
— Вовсе нет. Он даже не заходил сюда. Я не видела его с того
самого дня и готова поспорить на сотню долларов, что больше никогда его не
увижу.
— Ну, а теперь расскажите про эту тысячу, — предложил я.
— Карлетон сказал мне по телефону, что полиция будет
разыскивать меня и, вероятно, отыщет, так как я все время на виду. Рано или
поздно портье или посыльный наткнется на меня в коктейль-баре, ведь уходить с
работы я не собираюсь.
— Значит, эта тысяча была обещана вам по телефону?
— Да.
— И надеетесь ее получить?
— Уже получила.
— Получили?
— Ну да, получила. Не думаете ли вы, что я согласилась бы на
подобное, поверив на слово?
— Как же вы получили деньги?
— Курьер принес мне пакет с пачкой прелестных стодолларовых
купюр.
— А что вам сказал Карлетон по телефону?
— Сказал, что хотел бы, чтобы я отправилась снова в мотель,
что он уведомит портье, чтобы тот забронировал за нами номер, и отправит для
этого требуемую сумму денег с нарочным. Он сообщил, что мне нельзя там
появляться одной и поэтому наймет какого-нибудь частного сыщика, который
составит мне компанию и выдаст себя за него. Далее, по его словам, портье
должен будет уведомить полицию, после его звонка о нашем появлении, и что те
обязательно нагрянут, чтобы допросить нас, — и этого будет достаточно, чтобы снять
его с крючка.
— Почему он полагает, что на этом все и кончится?
— Потому что посыльный или мотельный детектив подтвердит мои
показания о том, что Карлетон был слишком пьян и знать ничего не знает.
— А что же вы ему ответили?
— Ответила, что ничего не выйдет, что я не из тех женщин, за
которую он меня принимает. Он предложил пять сотен и стал уговаривать, но я
стояла на своем и вдруг внезапно вспомнила про вас и заявила ему: «Хорошо,
Карлетон, если на пару со мной в мотель отправится Дональд Лэм в качестве
твоего второго „я“ и ты отстегнешь мне тысячу баксов, то я соглашусь, иначе —
выкручивайся сам».
— И что же дальше?
— А дальше — вот вы здесь, — съехидничала она. — А Карлетон
позвонил в мотель и договорился насчет номера. Он так и числится за нами,
словно мы его и не покидали.
— И все же местный детектив видел Карлетона, — возразил я. —
Посыльный — тоже. Что будет, если полицейские заставят их опознать меня?
— Они и не разглядели его толком в субботу вечером, —
ответила она. — Посыльный видел его мельком, а местный сыщик рассматривал в
основном меня.
— Вы что, выглядели интригующе? — подковырнул я.
— Дональд, я всегда привлекаю к себе внимание.
Такова моя работа. Что, сами этого не видите? Или освещение
здесь плохое?
— Пожалуй, из-за плохого освещения.
— Ладно, вам еще предстоит вдоволь насмотреться на меня, —
бросила она и рассмеялась.
— Я не намерен лгать по-крупному, — заметил я, — но в той
части, что малость перебрал, что подбивал к вам клинья и вы поощряли мои
ухаживания, как и то, что на пару были в мотеле, — готов вам подыграть. Это,
возможно, и сработает, но совсем не обязательно так, как мы планируем. Главное
— не проговориться полиции, что кто-то стоит за нашей спиной.
Лицо ее вспыхнуло:
— Думаете, что на этом можно здорово подзалететь.
— Или оказаться на грани этого, — был мой ответ. — Когда же
начнем?
— Я заканчиваю работу в одиннадцать, а потом хотела бы как
следует поесть. Согласны ли раскошелиться на хорошую закуску, Дональд?
— Почему бы и нет?
— О’кей, — сказала она и спросила: — Как насчет багажа?
— Лучше без него, — ответил я. — Пусть все будет так, как в
субботу вечером.
— Договорились, Дональд. Мне пора к посетителям. Увидимся в
одиннадцать. Пока! — Она приложила указательный палец к своим губам, а затем к
моим.
Выждав минут десять, я поднялся.
Когда я выходил, она стояла спиной ко мне, но успела
оглянуться и бросить мимолетную улыбку через плечо. Шейрон принимала заказы со
столика, за которым расположились две пары. Зал коктейль-бара заполнялся —
начинался час пик.
Глава 4
К коктейль-бару я подъехал в одиннадцать вечера.
Шейрон заставила меня ждать минуты три, а затем вышла, и мы
прошли к моей машине. Затем отправились в венгерский ресторан и выпили
шампанского. Я щедро расплатился с официантом, и мы двинули в мотель «Постоялый
дворик».
— Мандражируете? — спросил я.
— Есть немного, — ответила она.
— Возьмите себя в руки, — бросил я ей. — Все скоро кончится,
и останутся только воспоминания.
— А мы разве не остановимся?
— Где именно?
— По дороге.
— Это еще зачем?
— Чтобы немного пообвыкнуть. Для меня это слишком уж
по-деловому: приехать в мотель с мужчиной, с которым даже не поцеловалась…
— Не стоит расслабляться, — прервал я Шейрон. — У вас даже
не будет времени, чтобы волноваться на этот счет. Полиция нагрянет к нам еще до
того, как вы успеете сделать второй глоток.
— Виски на шампанское?
— Нет, шампанское после шампанского, — возразил я. — У меня
там в картонной коробке несколько охлажденных бутылок, упакованных в сухой лед.
— Я думала, что мы без багажа.
— Это не багаж. Это шампанское.
— А бокалы? — спросила она. — Не люблю пить шампанское из
стакана.
— Там же и бокалы, — успокоил я. — И тоже холодные.
— Дональд, — воскликнула она, — вы почти обо всем
позаботились!
— Почему же почти? — поинтересовался я.
— Потому что забыли о том, что я женщина… ну, что немного
ласки мне бы не помешало.
