Партнер по браку? Судя по меховым наручникам на кровати, это и есть его шаг навстречу? И третий в нашей постели? Ну-ну. Помечтайте, Константин Сергеевич.
Снова опускаю глаза и читаю документы. По третьему кругу. Сфера влияния Гончарова поражает масштабами. Зато теперь я знаю, для чего Костя разыграл этот дешевый спектакль перед московским гостем, которого привел в номер.
— Зачем же так торопиться? Мне ведь не нужны от тебя деньги, любимый. — Прожигаю Гончарова долгим взглядом.
Его губы трогает едва заметная усмешка. Но мне почему-то не до смеха. Грудь опаляет новый приступ учащенного сердцебиения.
— Это формальность. На наши чувства друг к другу это ничуть не повлияет.
Между нами повисает давящая тишина. Я пытаюсь анализировать последующий ход событий, но в голове каша.
Ставя свою подпись на бумагах, ловлю себя на мысли, что заключила сделку с дьяволом. Ну и заодно подмахнула себе смертный приговор, то есть брачный. Надеюсь, это и впрямь временно и Гончаров таким образом хочет по-быстрому провернуть какие-то свои дела, а потом отпустит меня. Даже не знаю, что лучше: тюрьма или общество этого придурка, который теперь официально вправе потребовать от меня исполнения супружеского долга. Хотя завуалированно пообещал, что принуждать к сексу не станет и на наших чувствах друг к другу это не отразится.
— Всё… — Отдаю документы гостю Гончарова.
Мирон еще раз пробегается по ним глазами.
— Замечательно, — удовлетворенно кивает. — Не верится, что ты теперь женатый человек, Константин Сергеевич. И когда всё успеваешь?
— Тогда, — произносит Гончаров ледяным тоном и присаживается на край кровати. Берет наручники и крутит их в руках. — Новость особо не афишируй. Ты в курсе, что я не люблю шумиху вокруг своего имени и стараюсь сдерживать потоки информации. Если в массы это вдруг просочится и кто-то узнает о моей новоиспеченной молодой супруге, да еще с таким приданым… Сам понимаешь, чем чреваты подобные вещи. Так что держи язык за зубами.
— Все останется между нами, — заверяет Мирон. — Еще раз поздравляю. И вас, Мария.
Он собирает бумаги со стола, оставляя для меня дубликат брачного договора, и поднимается на ноги.
— Без меня праздник не начинай. — Гончаров кивает на бутылки, быстро подмигивает и идет провожать своего гостя.
Кости нет от силы минут пятнадцать, за которые я не могу пошевелить ни одной конечностью, а просто смотрю невидящим взглядом на бумаги. В голове уложить не получается, что моя жизнь рушится на глазах, а я толком ничего не могу с этим сделать.
Услышав, как хлопает входная дверь, снова перевожу взгляд на лампу на прикроватной тумбочке. А может, правда ударить Гончарова со всей силы по голове, чтобы у него мозги встали на место? Разве можно так с людьми поступать, как он это делает?
— Что все это значит? — Стараюсь говорить, чтобы голос не выдавал того, как сильно я волнуюсь. — Грозишь мне уголовными статьями, а сам?..
— Ты же прочла документы. Все нотариально заверено. С точки зрения закона, я чист. Ты теперь тоже. Можешь расслабиться и получать от жизни удовольствие. Благо средства тебе это позволяют. Как и отписать сестре свои ипотечные проблемы.
— И при каких же обстоятельствах я успела стать твоей женой? До вчерашнего дня я даже не знала о твоем существовании.
Гончаров не спеша проходит через весь номер и останавливается у кровати.
— Я часто мотался в ваш город в последнее время. В одну из поездок ты ответила мне взаимностью и мы сходили в загс. Ты же читала документы? Или на радостях, что теперь не нищая оборванка, не стала вдаваться в подробности? — Он нахально усмехается.
— На радостях? — переспрашиваю я, пытаясь сохранять спокойствие, но с каждой минутой это получается все хуже и хуже.
А когда Гончаров берет с кровати наручники и неторопливо подходит ко мне, нависая тенью, в животе образуется неприятный ком. Присев на корточки, Костя заключает мои запястья в розовые кандалы и довольно улыбается. Пока я безуспешно борюсь с собой, пытаясь подавить внутри зарождающуюся панику и протест.
— Сейчас у нас по плану супружеский долг, милая. С какой позы начнем? Давай сзади? Тебе же не особо приятно на меня смотреть?
— Ты...
— Поаккуратнее с выражениями, — обрывает меня Гончаров и выпрямляется. Дергает к себе и прижимает к своему твердому телу. — Если доконаешь меня, то с тобой может произойти несчастный случай и мне придется искать экземпляр посговорчивее.
Сейчас в его голосе сквозит превосходство. Упивается тем, что сильнее и поставил меня в безвыходное положение?
Я щурю глаза и копирую оттенки металла в его тоне:
— Тебе прекрасно известно, почему я подписала этот бред, — киваю на стопку документов. — И про секс там не было написано ни слова. Тем более про твои извращенные предпочтения.
— Не было, — соглашается Гончаров. — И не будет такого в официальных документах, потому что я не привык выставлять свою личную жизнь напоказ. Но тебе, так и быть, покажу сейчас парочку своих предпочтений.
— С чего ты взял, что я стану выполнять твои странные прихоти? — Дергаюсь в сильных руках и хочу отойти, но Гончаров не позволяет мне этого сделать.
— Уже одну выполнила, подписав стопку бумажек. А я почти тебя взял. — Костя давит взглядом сверху и, закинув мои руки в меховых наручниках себе за голову, ведет нас к кровати и сваливает на нее.
9 глава
Я уворачиваюсь от настойчивых губ, которые берут мои в плен. Снова и снова, будто Гончаров поставил перед собой цель сломить сопротивление. Он ведет огрубевшими ладонями по моим бедрам и сжимает ягодицы. Ситуация опять из ряда вон. Так откровенно меня еще никто не домогался и не лапал. Причем второй вечер подряд. Я не против близости, всё у Кости по плану: брак, контракт, супружеский долг. Но как можно заниматься сексом без чувств, даже без намека хотя бы на симпатию?
Впрочем, с последним есть сложности. Телу нравятся уверенные ласки этого мужчины. Но я все равно не могу расслабиться. Да и ситуация к тому не располагает, особенно эрекция Гончарова, которая упирается сейчас мне в живот. И еще это завещание... Может, Костя одним махом решил избавиться от множества проблем, в числе которых теперь и я? Поэтому и ведет себя подобным бесцеремонным образом?
— Денис, пожалуйста, хватит... — выдыхаю, извиваясь змеей под Гончаровым от его ласк, но тщетно.
Ноль реакции, что я назвала его другим именем. Хотя нет, небольшая есть.
Костя прекращает сжимать мои ягодицы и с интересом заглядывает в лицо.
— Похер, Маша, — улыбается он. — Не прокатит такая шалость. Расслабься. — Он снова упирается в меня своей эрекцией. — Ты же не хочешь, чтобы в нашу брачную ночь я пошел искать блядей на стороне, а потом привел одну из них на супружеское ложе?
