– Ты серьезно?
Марк, который, между прочим, до сих пор здесь, смотрит на меня с интересом, но не без издевки. Кажется, эта эмоция просто навечно прилипла к его красивому лицу. Только вот, Ева, когда оно успело стать для тебя красивым?
– Блин…
Все, это наивысшая точка моего кретинизма, а еще отголосок стресса, который я сегодня испытала. Попятившись, я буквально выбегаю в прихожую, прижимая его вещи к груди, и в два неловких движения меняю платье на футболку.
В висках пульсирует, а в глазах немного темнеет. Какой позор. Он же мог подумать… Да что угодно он мог подумать. Это надо быть такой дурой, а?
– Спасибо, – бормочу, вернувшись назад, смотря исключительно в пол.
– Ага.
Валиев закатывает глаза и снова что-то тычет в смартфоне. Я вижу это из-под полуопущенных ресниц. Кому-то пишет?
Еще и улыбается, гад!
Когда уголки его губ снова ползут вверх, нижняя губа, по которой ему прилично зарядил Макс, начинает кровоточить.
– У тебя перекись есть? Нужно обработать, промыть…
– Понятия не имею. Там посмотри, – кивает на шкафчик у стены, и я послушно иду проверять наличие медикаментов.
Ничего удивительного и противоестественного. Это просто жест доброй воли за предоставленную одежду, не больше!
Глава 18
В конечном итоге мы оба оказались не в самой приятной ситуации. И было бы странно сейчас срываться еще и друг на друге, хотя Марк уже это сделал, когда выбросил мой телефон из мчащейся на скорости машины.
Стоит про это вспомнить, и пальцы мгновенно стискивают пластиковый бутылек крепче. Но даже это не останавливает меня от очередного опрометчивого шага.
Закрываю шкафчик и, повернувшись, решительно подхожу к Марку, который на мои движения вообще не реагирует, продолжая залипать в смартфон. Может, стукнуть его по другой стороне лица? Так, исключительно для симметрии.
Внутренний голос явно ликует, предвкушая это кровавое побоище за все те пакости, которые Валиев успел совершить. Но я уверенно занимаю сторону сердобольности, отметая этот коварный план как можно дальше.
Сворачиваю крышку с бутылочки и смачиваю ватный диск раствором. Руки, пока я это делаю, подрагивают. Здравый смысл вообще вопит что-то вроде: «Зачем тебе все это надо?» Но звучит он слишком поздно. Я уже стою с вытянутой рукой напротив Валиева, переминаясь с ноги на ногу.
Марк, заметив или же соизволив заметить мои движения, откладывает телефон на стол и чуть запрокидывает голову. Он сидит на стуле, поэтому сейчас я нахожусь в более выигрышном положении. Возвышаюсь над ним, зачем-то разглядывая чуть покоцанные костяшки пальцев на правой руке, что абсолютно расслабленно лежит на его колене.
То, что он тоже меня разглядывает, не почувствовать сложно. От этого пристального взгляда ладошки начинают потеть, а тело уже давно стянуло корсетом, который позволяет дышать через раз. Валиев пялится на меня без стеснения. Я как под микроскопом. Если это его попытка меня смутить, то она явно удалась.
– Да уж, красавчик, – аккуратно прикладываю ватный диск к его разбитой губе, пытаясь погасить зашкаливающее волнение, потому как его глаза все еще шарят по моему лицу, – можешь так не смотреть?
– Как?
Как? Так, будто хочешь сожрать.
– Просто не смотри на меня, – сжимаю челюсти, рассматривая узорчатую поверхность деревянного стола, чтобы, не дай бог, не столкнуться с Валиевым взглядом.
Только это не спасает. Щеку все равно жжет от пристального внимания его глаз.
Идея помощи теперь кажется еще более глупой.
– Дальше сам, – прижимаю ватку к губе чуть сильнее, замечая, как Марк морщит лоб и перехватывает эту гадкую вату, задевая мои пальцы.
Едва ощутимое прикосновение на протяжении одной доли секунды.
Удар тока пронзает тело от макушки до кончиков пальцев. Скрученный узел из собственной неуверенности затягивается еще сильнее. Делаю шаг назад и быстро прячу руки в карманы широких черных спортивных штанов.
Хватит на сегодня взаимопомощи. Зря я вообще сюда пришла, лучше бы поехала в общагу. Да, скорее всего, нарвалась бы на второй акт скандала, но зато не чувствовала бы себя так странно и дерганно.
Нужно что-то сказать. Обязательно подать голос, чтобы разрядить эту атмосферу и наэлектризовавшийся вокруг нас воздух.
– Мне нужен мой телефон…
– Завтра с утра доставят.
– Это попытка задержать меня здесь подольше?
Ну и зачем я это ляпнула? Кто вообще за язык тянул?
– Если ты хочешь расценивать это так, пожалуйста. Мне нравится.
– Пфф, ничего я не хочу расценивать, и вообще, где мне спать?
– Диван полностью в твоем распоряжении.
Марк резко поднимается со стула, чтобы бросить ватные диски в раковину, но мой мозг реагирует на его действия по-своему. Стоит ему встать, и я мгновенно отскакиваю назад. Так, чтобы расстояние между нами не сократилось ни на миллиметр.
Валиев только выгибает бровь и включает воду, чтобы помыть руки.
– Если что, диван раскладывается. Одеяло возьмешь в шкафу в прихожей.
Он снова смеряет меня долгим взглядом и, обогнув по правой стороне, выходит из кухни.
Я слышу отдаляющиеся шаги, продолжая стоять к нему спиной.
– Марк, нужно все это заканчивать.
– Что именно?
Он останавливается. И судя по голосу, мое предложение явно не то, чего он хотел услышать.
– Это вранье. Все, что происходит…
Пригладив волосы, поворачиваюсь лицом к Валиеву, который застыл в дверном кухонном проеме с убранными в карманы руками.
Сейчас мы почти на равных. Лицом к лицу.
Будет глупо отвернуться после моего заявления, поэтому я выдержу его взгляд, чего бы мне это ни стоило.
– Мы так не договаривались, Ева.
– Это была очень плохая идея.
– Я знаю, – он делает шаг, потом еще один. Встает вплотную. Я чувствую его тепло. Слышу, как он дышит, и покрываюсь мурашками.
– Я верну все деньги.
Не узнаю свой голос, который теперь похож на писк.
– Мало, – Марк пожимает плечами и поддевает капюшон толстовки, которая на мне надета.
Обычное, ничего не значащее действие приводит в ступор. Я смотрю в одну точку не шевелясь. Нужно собраться и сбросить с себя это оцепенение.
Что имелось в виду под этим «мало»? Неужели…
С опаской кошусь на мужской ремень, чувствуя, как по взмокшей спине сползает несколько дорожек обильно выделяющегося пота. Капли щекочут кожу и, столкнувшись с резинкой спортивных штанов, исчезают.
