– Что? Куда мы едем?
– Надо.
– Общага до двенадцати, меня не пустят.
Марк смотрит на часы, потом на меня.
– Ладно. Вали. Завтра съездим.
– Куда?
– Завтра и узнаешь.
– Хорошо, – пожимаю плечами и сразу выскальзываю на улицу, стараясь больше не касаться Валиева и не смотреть на него.
Глава 4
Практически перебежками добираюсь до комнаты, в которой творится что-то невообразимое.
Дашка с тапкой в руках возвышается над Надькой, которая забилась в угол кровати.
– Руки бы тебе оторвать, курица! – орет Водолеева и швыряет в Надю тапку.
– Я не знала. Я же не знала, – рыдает Голубцова, бросая на меня умоляющий взгляд.
– Даш, хватит, – повышаю голос, и подружка делает пару шагов назад.
– Ты из-за нее сто штук про…
– Успокойся, – прикладываю пальцы к губам. – Вернуть она все равно не вернет. Так что бить ее тапками необходимости нет, это не по-мо-же-т, – выдыхаю и сажусь на стул. – Она сама вам, что ли, рассказала? – спрашиваю Марину, потому что она пребывает в спокойствии.
– Ага. Мы из четыреста пятнадцатой пришли, а тут она, рыдает над своими склянками. Слово за слово, все и разболтала. Ну Дашка сразу в бой, если бы я ей тапок не подсунула, она б ее точно чем-нибудь потяжелее отлупила, – с опаской косится на сковороду. – А ты откуда вообще?
– С Валиевым виделась.
– Что сказал?
– Ничего нового. Короче, кажется, придется согласиться. Отдать ему деньги из своих накоплений я не могу. Точнее, могу, но…
– Да понятно, – вмешивается Даша. – Я тут подумала, надо к коменде сходить. Рассказать. Вдруг найдут того, кто спер.
Надя всхлипывает, и Дашка сразу удостаивает ее вниманием.
– А может, это ты? Припрятала, а теперь спектакль разыгрываешь?
– Я ничего не брала. Не брала. Ева, я правда не брала, – бормочет, обращаясь ко мне. – Честно.
Отвечать ей не хочется.
Я видеть эту дуру не могу. Кто ее просил? Это надо только додуматься – вышвырнуть чужую сумку в окно!
Вряд ли комендант нам поможет. Камер там нет. С повинной никто не придет. Можно написать заявление в полицию, но сумка-то на улице валялась. Фактически у меня ее никто не крал. Но сходить к ним, конечно, попробовать стоит. А вдруг.
– Ладно, давайте спать. У меня сейчас голова лопнет, – снимаю пальто и, повесив его на плечики, плетусь к кровати.
Девчонки быстренько готовятся ко сну и минут через десять вырубают свет.
Засыпаю я на удивление быстро, несмотря на то, что в голове настоящий кавардак. Мысли отравляют. Но, видимо, я так вымоталась за день, что мозг решает взять паузу.
Утром откладываю будильник в третий раз за последние двадцать минут и накрываю голову подушкой. Девчонки уже завтракают и оживленно о чем-то болтают.
Нехотя поднимаюсь с кровати и плетусь в душ. Приходится минут пятнадцать посидеть в очереди, прежде чем юркнуть в накуренное после вышедших отсюда девчонок помещение. Наспех ополаскиваюсь, мою голову и накручиваю на нее полотенце. С небольшим усилием натягиваю на еще немного влажное и липкое тело махровый халат и возвращаюсь в комнату, где меня уже ждет брат.
– Блин, ты же сказала, пойдем вместе, – бурчит Савва, поедая бутерброды.
– И пойдем. Десять минут мне дай.
Девчонки уже разбежались кто на работу, кто на учебу в корпус, который нам не по пути.
– Сейчас волосы просушу, оденусь, и все.
– Ну-ну. Десять минут. Конечно.
Савва громко вздыхает и достает из кармана телефон.
Брат поступил в универ только в этом году. Первокурсник-программист. И если я прошла сюда на бюджет без экзаменов по результатам всероссийской математической олимпиады, то за Савву родителям предстоит платить кругленькую сумму ежегодно.
Изначально его хотели поселить в другую общагу, но мама договорилась, чтоб Савку отправили сюда, мне под бок. Ему, кстати, такой расклад вообще не понравился. Мало кто захочет быть под присмотром старшей сестры, когда вот-вот оказался на свободе без родительской опеки.
– Все, – застегиваю свой любимый клетчатый пиджак прямого кроя, длиной чуть ниже попы, и оттягиваю брючины шорт. – Пошли, – перекидываю пальто через локоть и беру курс на остановку.
Брат нехотя плетется следом, пару раз поправляя лямки соскальзывающего по плечам рюкзака.
– Чего такой кислый?
– Сегодня тестирование.
– Не подготовился?
– Да нет. Знаю вроде. Говорят, в прошлом году препод жестил.
– Не бойся, все напишешь, – поддерживаю брата между делом, пока загружаю в инсту историю. Обычное пожелание доброго утра подписчикам. Я уже третий год веду страничку про стиль. Рекламой ни разу не пользовалась. Вся моя аудитория в тридцать тысяч человек пришла сама собой. Но это, конечно, больше для души, денег от этого сильно много в кармане не становится.
Автобус тормозит на нашей остановке, и брат галантно пропускает меня вперед.
Уже во дворе универа я замечаю Валиева в кругу некоторых наших сокурсников тире его друзей.
Вик, Арс, Антон и… Эля. Последняя мнит себя первой красавицей университета.
Поддев брата под локоть, прохожу мимо этого квартета без слов.
– Лейкина, а поздороваться? – ухмыляется этот зазнавшийся упырь.
– Обойдешься, Валиев, – кривлю губы и тащу Савву к лестнице.
– Ты чего? – брат округляет глаза. – У нас почти все на курсе с ним познакомиться хотят. Они с Виком такие крутые вечеринки устраивают, а ты его посылаешь.
– Значит, так надо, – сразу обрубаю эту речь, полную поклонения алтарю Марка.
– Вот именно поэтому ты всех и бесишь, – продолжает Савка, – вечно нос задираешь.
– Мой нос, что хочу, то и делаю. Топай уже, студент.
Провожаю брата взглядом и резко вздрагиваю, потому что на мое плечо ложится тяжелая лапа.
– А малой прав!
Марк нахально закинул на меня руку, согнув локоть в районе шеи.
– Я чет не понял, что за борзота, а, Ев?
– Наш уговор не распространяется на стены универа. Ты сам говорил.
– Я передумал.
– А я не умею читать мысли. Руку убери, – передергиваю плечами, но его лапа никуда не исчезает.
– Вчера ты была посговорчивее.
– Вчера у меня был шок.
– А сегодня?
– А сегодня я решила жить дальше. Так что там за дело?
