– Ой, Ритка, – встревает теть Вера, – за всем не углядишь. Ев, парень-то есть?
Я молчу, мама ответит за меня. Можно спокойно продолжать есть салат и делать вид, что смотрю новогодний огонек.
– Вера, ну какие парни? Я же говорю, у нас сейчас учеба на первом месте. Хотя был тут один, Максим, да, Ева? Ой, я ей не говорила, конечно, а то опять надуется, но вариант не ее. Совсем.
– А чего так?
– Ну, ты нашу Еву же знаешь, характер бедовый. Ни один нормальный мужик с ней не уживется. Она ж ни готовить, ни убирать толком не умеет. Совсем в своем этом городе разленилась.
– Да ну, Рит, хорошая Ева девка!
Они начинают спорить, переходят на повышенные тона, но потом смеются и чуть ли не обнимаются. Дурдом, ей-богу.
Так мы доживаем до боя курантов, загадываем желания и снова садимся есть.
Очень хочется уже встать и уйти, но мама начинает недовольно на меня посматривать, стоит мне предложить Савке сходить на улицу прогуляться.
– Ну вот куда ты собралась? Время видела? Еще и Савку с собой тащишь! Праздники – самое криминальное время. Вон заливное поешь. Люда просто шикарную рыбу сделала.
Теть Люда отмахивается, но сама начинает сиять, как натертый до блеска самовар.
– Я одна тогда схожу, – встаю из-за стола.
– Ты решила меня сегодня окончательно довести?
– Да чего я такого сделала? Просто хочу пройтись.
– Ты меня вообще не слышишь, что ли?
– А ты меня? Я устала каждый год сидеть за этим столом и слушать, как я должна жить. Золотая медаль, мелькающий на горизонте красный диплом, покладистость. Мое вечное молчание…
– Что ты несешь вообще? – мама краснеет и начинает нервно посматривать на родственников. – Охамела!
– Да неважно, – вылезаю из-за стола и под очередной мамин упрек выхожу в подъезд.
Тридцать первого декабря я стою на морозе, смотрю на детскую площадку, на окна родительского дома и понимаю, что понимаю, что впервые за всю свою жизнь попыталась защитить себя прилюдно. Мама этого точно не простит.
Отхожу чуть подальше и, стряхнув со скамейки снег, усаживаюсь на доски. Пуховик длинный, поэтому пару минут я точно протяну и не замерзну.
Вытаскиваю телефон и не раздумывая звоню Марку.
– Привет, – он отвечает не сразу, – с наступившим?! – Знаю, что улыбается.
– С наступившим! – прикусываю губу, чтобы не расплакаться. Почему-то сейчас его голос действует на меня вот так, хочется плакать.
– Жаль, что ты уехала.
– Мне тоже уже жаль.
– У тебя все нормально?
– С мамой поругалась. Сижу вот теперь…
– Где?
– На улице. Неохота туда возвращаться.
Марк подвисает, а потом выдает то, чего я вообще никак не ожидала.
– Давай я приеду.
– Ты серьезно?
– Почему нет? Что загадала под куранты?
– Секрет, – стираю слезы и слышу, как он куда-то выходит. – Что делаешь?
– В машину сажусь.
– Зачем?
– Говорю же, приеду.
– Марк, это не смешно.
– Я серьезно.
– Ты разве не пил?
– Я пять минут назад домой из офиса приехал. Думал спать лечь. И ты звонишь.
– Не шути так, – вытягиваю ноги и болтаю ими в воздухе. – Спасибо, что ответил, я пойду. Спать лягу.
– Спокойной ночи.
Марк отключается первым.
Смотрю на фонарь и на то, как кружатся снежинки под его рассеянным светом.
Подышала, пора возвращаться.
Нехотя отлепляюсь от лавки и захожу в подъезд. Мама встречает меня в прихожей со словами:
– Вернулась? А сколько криков было. Надо тебя врачу показать, с гормонами у тебя что-то, щитовидка, может. Нервная такая стала.
Оставляю ее комментарий без ответа и закрываю дверь в свою комнату изнутри. Если бы у меня только был врезан шпингалет, уверена, что сегодня точно бы его защелкнула.
Сама не знаю, как засыпаю. Оказывается, иногда достаточно просто коснуться головой подушки.
Открываю глаза уже утром от трели дверного звонка и маминого голоса.
– К тебе там приехали…
Честно говоря, ни разу не видела ее такой удивленной.
– Ко мне? А сколько время?
– Девять. Иди давай.
– Кто там може… – Замираю в дверном проеме своей спальни и во все глаза гляжу на входную дверь. – Марк?
Глава 32
Первые секунды я и правда думаю, что словила глюки. Не может Марк тут оказаться, ну не может…
Но чем больше проходит времени, тем естественнее его фигура смотрится в нашей маленькой прихожей.
– Привет, – взмахиваю рукой и оттягиваю подол платья, которое помялось еще во время сна. Я же так и завалилась ночью на кровать, не переодевалась даже.
– Привет.
Марк отвечает мне приветливой улыбкой и, судя по выражению лица, чувствует себя прекрасно. Это я тут в шоке и зажата собственным стеснением, а еще реакцией мамы. Не думаю, что она рада незваному гостю, хоть пока вида и не подает.
Нужно что-то еще сказать, но у меня язык к небу прилип. Все, что я могу, это стоять, смотреть на него и хлопать глазами.
Повисшую в прихожей тишину нарушает мама. Начинает суетиться, а я только сейчас замечаю в ее руках букет цветов.
– Проходите, раздевайтесь, – сует Марку вешалку для пальто. – Ева, чего встала? Ухаживай за гостем. Бедовая девка.
Я к тому времени, к счастью, уже немного прихожу в себя.
– Спасибо.
Марк разувается, вешает пальто на плечики, и я моментально вырываю их у него, чтобы убрать в шкаф. Хлопнув створкой, провожу ладонью по гладкой деревянной поверхности и, задержав дыхание, делаю шаг назад и почти сразу впечатываюсь спиной в стену.
Мама ретируется на кухню с фразой: «Поставлю цветы в вазу», оставляя нас наедине.
– Я думала, ты шутил, – поднимаю взгляд и почти сразу попадаю в ловушку его глаз, – что приедешь.
– Разве таким шутят?
Марк касается пальцами моей щеки, зарывается ими в немного растрепанные волосы. Улыбается.
Мы ведем себя так, словно буквально пару дней назад я не несла в его машине всякую чушь, а он благородно не потакал всем моим закидонам.
– Привет, – он целует меня в губы. Не могу сказать, что не ожидала, наоборот, наверное, даже ждала этого.
