— Разумеется! Что ж, начнем примерку?
Платье, которое предложил мне свадебный мастер, было свободным, с тонким пояском под грудью, рукавами-фонариками и нежным кружевом по вырезу — оно невесомо струилось по фигуре, падая к носкам туфелек, словно яблоневый цвет, который обрушивается на тебя душистым белым водопадом, если тряхнешь ветку. Глядя на себя в зеркало, я вдруг подумала, что мои родители были правы, и я все-таки уродлива. Нет у меня ни щек, как наливное яблоко, которые полагаются гномьей девушке, ни такой груди, на которой можно нести ведро воды и не расплескать ни капли… Я не гномья красавица, но это платье…
— Чудесное, — строго заверил меня господин Тутти. — И очень вам идет. Я ни разу не готовил свадьбу для гномьей барышни, но говорю вам как специалист, совершенно точно: в этом платье вы очаровательны.
Я растерянно смотрела на свое отражение. Нет, не уродлива — это во мне говорили голоса родных и знакомых, которые все время искали изъяны и не видели ничего хорошего. В этом платье я была словно принцесса. Нежная, светлая, воздушная — ветерок налетит, подхватит и унесет.
И пусть это ненастоящая свадьба — у меня все равно будет и платье, и украшения, и букет. Что еще нужно?
— А для волос можно вот что, — Тутти направился к своей коробке, и я в очередной раз удивилась: какое же чудо! Обычный короб, но магия создала в нем множество отнорков и лазеек, и теперь там можно хранить целый магазин с платьями и украшениями на любой размер и вкус. — Смотрите, выглядит строго, но не старомодно. И волосы надо будет поднять к затылку.
Тиара сверкнула ледяной россыпью бриллиантов и утонула у меня в волосах. Подняв руку, я дотронулась до нее и сказала:
— Это черевирские камни. Они очень дорогие.
— Господин Эленандар распорядился не экономить, — ответил Тутти. Я решила, что обязательно поговорю с Анареном: одно дело фальшивая свадьба потому, что это его спасет, а я никогда не против кого-то спасти — и совсем другое дело вот так швырять деньги на ветер, предлагая мне тиару за пять тысяч крон. Может, он еще примется прикуривать от горящих купюр, как это делают, хвастаясь, купцы первой гильдии?
Вот уж нет. Пусть я ненастоящая жена, но такого транжирства не допущу.
— А есть что-то… — я замялась, старательно подбирая слова и не желая задеть Тутти, — наподобие хризолитов? Это камень моего рождения, мне хотелось бы именно хризолит.
— Посмотрим, — откликнулся Тутти и зашелестел глянцевыми страницами каталога. — Странно, честно говоря: обычно девушки так и рвутся надеть на свадьбу что-нибудь подороже, а вы нет. Впервые вижу, чтобы кто-то отказывался от черевирских бриллиантов. Неужели они вам не понравились?
— Как они могут не понравиться? Понравились, конечно, но я же гномка, — объяснила я. — А мы, гномы, не тратим денежки там, где можем сэкономить.
Тутти подобрал для меня хризолитовую парюру удивительной чистоты. Когда лиственная зелень прозрачных камней сверкнула в моих волосах, то я почувствовала, что влюбляюсь в это украшение с тем сердечным жаром, который гномы испытывают к драгоценностям. Тиара, похожая на переплетение невесомых цветов, крошечные капельки сережек и сверкающая подвеска — от них так и веяло лесной свежестью, таинственными тропами, шумом веселых ручьев. Удивительное дело: хризолит всегда казался мне холодным, но сейчас от камней веяло летом и солнцем.
Неожиданно я поняла, что похожа на березку в этом платье и с зеленью хризолитов. Жаль, что родители меня не видят — может, решили бы, что я все-таки красивая, пусть и худая, как жердь.
— Да, пожалуй, они идут вам больше, чем черевирские бриллианты, — согласился Тутти. — Так что? Зовем счастливого жениха?
У людей есть правило: жених не должен видеть невесту до свадьбы — но это только у людей. Мой отец, например, сам шил свадебное платье для моей матушки. Я кивнула и внезапно ощутила странную робость, словно на мне не было ни платья, ни украшений — ничего не было.
С чего мне так робеть? Мы просто притворяемся, чтобы родители Анарена оставили его в покое — а я получаю за свое притворство кругленькую сумму. Ничего личного, только важное дело — и мы его сделаем.
Тогда почему все во мне вздрогнуло, словно я внезапно оказалась у обрыва — и смотрю вниз, и знаю, что не упаду на камни, а взлечу… Неужели это просто свадебное платье так на меня влияет? Я ведь привыкла к тому, что никогда не выйду замуж, что буду просто жить, работать, писать книги.
«Успокойся, — приказала я себе почти грубо. — Нет причин трястись, как хвост у козы».
— Да, — кивнула я, справившись с волнением. Это просто платье, это просто спектакль, который мы с Анареном разыграем для всех. — Давайте его позовем.
* * *
Анарен
Госпожа Браунберг, конечно, потянулась за мной смотреть на невесту. Пока Хельга примеряла платье и украшения, мы успели обсудить и немногочисленных гостей, и те блюда, которые будут стоять на столе, и мой свадебный костюм.
— Обязательно нужен особый костюм, что вы! — воскликнула госпожа Браунберг, когда я предположил, что надену тот темный сюртук, который надевал на вручение ордена. — Такой, в котором вы никогда и никуда не выходили. Это же исключительный день, мой дорогой! А букет невесты? Думаю, раз милая Хельга гномка, то к розам обязательно нужны нарциссы.
Нарцисс был гномьим гербовым цветком, красовался на множестве личных гномьих печатей, и моя соседка была права, это очень понравилось бы Хельге.
— Другой вопрос, где я найду нарциссы осенью, — вздохнул я. Госпожа Браунберг только рукой махнула.
— Вы же у нас маг и волшебник, Анарен! Сочините какой-нибудь артефакт, который выгонит их из луковиц.
Я решил, что это неплохая идея, и такой артефакт в самом деле можно создать — потом открою цветочную лавочку, буду продавать нарциссы и тюльпаны на новый год и озолочусь.
— Со свадьбой всегда столько хлопот? — спросил я. Соседка дружески погладила меня по плечу.
— Всегда. Помнится, когда я выходила замуж, то мы планировали выпустить бабочек с пыльцой над гостями. Тогда это было очень модно. И что ж вы думаете? Пошел дождь, бабочки отказались вылетать. То-то досадно было!
Я не мог с этим не согласиться.
Итак, мы поднялись на второй этаж, и госпожа Браунберг негромко приговаривала за моей спиной: «Вы обязательно, обязательно должны ахнуть, когда ее увидите, это очень важно для девушки, видеть, что вам нравится платье, и она в платье». Свадебный мастер открыл дверь и, сообщив:
— От бриллиантов она отказалась, но хризолиты ей идут, — пропустил нас в комнату.
Хельга стояла у зеркала — обернувшись ко мне, она смутилась так, словно была настоящей невестой, которую ее жених впервые увидел в белом платье. В общем-то, и я забыл, что мы просто собираемся устроить фальшивую свадьбу — Хельга была удивительно хороша. Рыжие волосы были наскоро подобраны и уложены в прическу, хризолиты таинственно мерцали на шее и в ушах, белое платье, предложенное Тутти, было поистине королевским, и я стоял, смотрел на нее и ни о чем не думал.
