Мои родители любили меня. Они хотели мне обычной гномьей судьбы — потому и твердили все эти вещи, чтобы я смирилась, поняла, что для меня лучше, и наседала на пироги, а не на книги… Но я пошла своей дорогой, и она привела меня к эльфу. К эльфу и влюбленности, которая перерастала в любовь.
— Я не умею принимать комплименты, — призналась я. — Гномы их почти не говорят.
— А это не комплимент, — откликнулся Анарен. — Это правда.
И тотчас же добавил:
— Не шевелись. Не оборачивайся.
* * *
Анарен
Привидения всегда появляются там, где много эмоций и искренних чувств — впрочем, я не думал о старом Вильмо, когда обнимал свою жену. Я вообще ни о чем не думал, кроме того, что не надо терять время. Мои чувства были взаимны, я увидел это во взгляде Хельги, когда она с беспримесным детским восторгом смотрела на цветы — от этого стало так легко, что я едва не взлетел.
Сейчас Хельга испуганно смотрела на меня — сидела на кровати спиной к дымной туче, и на ее лице расцветал вопрос: оно там? Оно смотрит? Я едва заметно кивнул, и Хельга закрыла глаза, словно крошечное робкое животное перед хищником. Пусть оно сожрет меня, но я не увижу, как надо мной распахивается ужасная пасть.
В дыму и кровавых просверках проявились очертания Вильмо, и я подумал, что господин Яккинен был прав: при жизни это был скверный старикашка. Собственно, я был полностью согласен: тот, кто от жадности едва не отравил собственную внучку, заслужил такую участь.
Хельга зажмурилась еще сильнее. Привидение разинуло рот в беззвучном вопле — да, это впечатляло. Не лежится ему в могиле ровно. Над Хельгой растеклись дымные руки, вытянулись, заостряясь, скрюченные пальцы, словно призрак хотел схватить ее, и я приказал:
— Окаменей!
Приказ сопровождался сильным направленным заклинанием, которое сковало старого Вильмо. Привидение затряслось, наливаясь огнем, чернотой и собственной злобой, и Хельга едва слышно пролепетала:
— Я знаю, что ты с ним справился. Но можно, я не буду смотреть?
— Можно, — разрешил я, выбираясь из кровати. Надо было одеться — не идти же к тайнам старого Вильмо с голым задом? Хельга торопливо последовала моему примеру, не оборачиваясь. В дымной туче окончательно исчезли все человеческие черты — кажется, Вильмо хотел удрать, но не мог.
— Теперь я понимаю, почему призраков не расспрашивают о правде и неправде, — сказал я, застегивая рубашку. — Потому что они впечатляют. Не всякий выдержит такие поиски истины.
Хельга, которая торопливо нырнула в платье, энергично закивала. Нет, она слишком любопытна, чтобы не посмотреть — поправив воротник и рукава, Хельга обернулась к скованному привидению, и в ее взгляде я заметил любопытство за страхом.
Неудивительно. Та, которая пишет о принцессах-воительницах, не может быть из робкого десятка.
Одевшись, я встал прямо перед привидением и отчетливо проговорил:
— Открой то, за чем пришел, и я дам тебе покой. Клянусь в этом всеми именами Господними.
Краем глаза я видел, как Хельга смотрит на меня — это был восторг. И кажется, она запоминала все, что видела, чтобы потом перенести в очередную книгу. Когда мы отсюда выберемся, то я лично отправлюсь к «Геллерту и Маркони» — и пусть только попробуют не издать книги моей жены!
Старый Вильмо содрогнулся в цепях моего заклинания, и огненная тьма изменилась. В ней проступили мазки изумрудного и лазури — призрак смирился перед чужой магией. Я ослабил оковы, и в дыму вновь проступило человеческое лицо — дрогнули тонкие губы, и призрак прошелестел:
— Стена в моей спальне.
— Там теперь моя лаборатория, — ответил я. — Что ты хочешь там забрать?
— Не забрать, — голос старого Вильмо был похож на песни ветра над заснеженной равниной. — Отдать. В стене ларец с моим золотом. Возьми его и отдай на благое дело, тогда я обрету покой.
Хельга всхлипнула. Старый Вильмо раскаивался — и это не могло не впечатлить. Интересно, каким он был до того, как скупость изувечила его душу, дойдя до безумия?
— Хорошо, — кивнул я. — Твое золото я пущу на артефакты и отдам их жителям поселка. Это будет благое дело.
Лазурных разливов стало еще больше — призрак успокаивался. Хельга толкнула меня под локоть, словно напоминала о чем-то.
— Теперь я спрошу тебя, и ты ответишь правду, — продолжал я, и старый Вильмо кивнул, соглашаясь. — Кто покушался на его величество?
Зелень и синева развеялись — старый Вильмо окончательно обрел человеческие очертания, превратившись из дымной тучи в старика в лохмотьях. Наверно, в таком виде он и умер. Никогда я такого не понимал: сидеть на груде золота и не купить себе приличную одежду? Впрочем, алчность была безумием — стремясь отложить в сундук очередную монетку, Вильмо лишился рассудка, вот и все.
Говорят, у гномов такое бывает, когда они натыкаются на крупные золотые жилы в земле. Но, конечно, я не буду спрашивать Хельгу об этом.
— Король далеко, — старый Вильмо зашептал торопливо, словно у него было мало времени, или он боялся, что его перебьют. — Король блуждает во мраке. Я не вижу, кто рядом с ним, но знаю: ты можешь доверять лишь тем, кто рядом с тобой. У тебя есть друзья и любимая, верь им. Скоро к тебе приедут гости — волки в овечьих шкурах.
Я понимающе кивнул. Надо быть настороже — я и так это понимал. Что ж, будем ждать гостей.
— Благодарю тебя, — ответил я. — Благодарю и отпускаю с миром и Господней молитвой. Твое золото послужит людям, и о тебе будут вспоминать с благодарностью.
Чтобы снять оковы, мне хватило легкого движения пальца. Старый Вильмо растворился в воздухе — вроде бы только что был здесь, и уже никого нет. Хельга оторопело посмотрела на меня — у нее на языке плясала тысяча вопросов, и она не знала, какой задать первым.
— Пора браться за инструменты, — произнес я. — И разламывать стену.
* * *
Хельга
— Удивительно, просто удивительно!
Узнав о том, что призрак старого Вильмо рассказал Анарену про клад в стене дома, Исмо тотчас же схватил шапку и побежал к Енко — докладывать о том, какое счастье привалило поселку. Поселковый староста примчался в дом как раз в тот момент, когда Анарен вооружился одним из своих артефакторских инструментов и хрусталинкой на цепочке и бродил вдоль стен лаборатории, постукивая по ним и вслушиваясь в то, что творится в их глубине. Мы с Кейси стояли чуть в стороне, и я слышала, как девушка едва слышно читает молитвы.
Сегодня привидение было уже не таким страшным. Надо будет это запомнить: когда встретишься с чудовищем во второй раз, то поймешь, что привыкаешь к нему. Пусть принцесса Эрна скажет об этом какому-нибудь своему робкому спутнику.
— Какая смелость! — Енко только что руками не всплескивал. Должно быть, он ни разу в жизни не видел артефактора за работой. — Сковать призрака и узнать его секрет!
