Книга Моя фиктивная жена, страница 38. Автор книги Лариса Петровичева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Моя фиктивная жена»

Cтраница 38

— А вы бы не хотели узнать какую-нибудь тайну? — с улыбкой осведомился Анарен. Енко отмахнулся и посмотрел в угол в поисках иконы.

— Да Господь с вами, я бы от страха на месте умер, — признался он. — Сам бы стал привидением, ходил бы потом туда-сюда… Ох, нет уж! А вы вообще не испугались!

— Известное дело, опыт, — поддакнула Кейси. Покосившись в окно, я увидела, что за воротами собирается народ, не зная, чему больше удивляться — то ли цветущей яблоне в нашем садике, то ли тому, что сейчас ссыльный артефактор выковыряет из стены клад старого скряги. Торопясь к поселковому старосте, Ивси рассказал об этом и встречным, и поперечным.

— Старый Вильмо хотел, чтобы деньги пошли на добрые дела, — проговорил Анарен, легонько стуча по стенам. Кристалл артефакта в его руке наливался то желтым, то белым. — Предлагаю пустить их на артефакты для поселка. Или купить что-нибудь нужное.

По всем законам, Божеским и человеческим, это был бы наш клад. Даже заключенные могли оставить себе то, что находили в своих камерах. Но Анарен был прав — есть такие вещи, которые лучше отдать и получить взамен уважение и почет. Енко энергично закивал — он, видно, уже придумал, как распорядиться денежками. У таких они буквально липнут к ладоням.

— Отличная мысль! — одобрил он. — Лишь бы только старый Вильмо не наврал, и деньги и правда…

Он не договорил. Анарен снова стукнул костяшкой пальца, и часть стены скользнула в сторону, открывая темноту тайника. Кейси, которая стояла рядом со мной, даже ахнула от удивленного нетерпения, а я ощутила тот зуд, который охватывает любого гнома, когда рядом возникает хоть что-то похожее на клад.

Там было золото. Я его чувствовала.

— Не соврал, — Анарен запустил руки в тайник и извлек оттуда ларец размером с толстую книгу. Енко едва в ладоши не захлопал.

Ларец водрузили на стол. Потемневший, запертый на проржавевший от времени замочек, он так и звал: откройте меня, загляните внутрь! Мне сделалось грустно. Что должно владеть человеком, чтобы он вот так копил, забывая о человеческом в себе? Гномы тоже известные скряги и скопидомы, но вот так сидеть на золоте и травить родных, потому что можно сэкономить — нет, это не по-гномьи и вообще не по-правильному.

Анарен дотронулся до замка — от его пальца потекли золотистые искры, и замок рассыпался ворохом сверкающих пылинок. Енко подошел к столу, боясь хоть что-то упустить, Кейси и Исмо уважительно держались чуть в стороне. Анарен открыл ларец, и нам сверкнули сокровища старого Вильмо.

Золота было немного — всего дюжина монет. Серебра было побольше — вынимая добычу из ларца, Анарен и Енко насчитали двадцать пять монет. Остальное было медью, и вот меди было много, на несколько сотен крон. Пересчитывая монетки, Енко сказал:

— Он, я так понимаю, собирал медяки, потом менял на золото и серебро. Для обмена надо ехать в Вантараму, там банк, а старый Енко много лет никуда не выбирался.

— Должно быть, постепенно его стала мучить мысль о том, что на проезд придется потратить деньги, — усмехнулся Анарен. — Ну что, господин Енко, золота и серебра здесь достаточно для артефактов. Медь в моем деле не нужна, так что официально передаю находку вам для нужд поселка.

Енко с удовольствием сгреб деньги обратно в ларец, и я решила, что он готов прикарманить полученное добро — очень уж выразительным было его лицо. Знала я такую породу — люди, похожие на Енко, никогда не упустят ни своего, ни тем более, чужого.

— Как артефактор я обязан заявить о находке, таков порядок. С полным и подробным ее описанием, — продолжал Анарен, и я с трудом сдержала усмешку: ловко же он разрушил планы Енко по прикарманиванию клада старого Вильмо! — Вы как поселковый староста должны будете подписать и заверить мое письмо.

— Да, да, — согласно закивал Енко, стараясь скрыть волнение. — Мы все законопослушны, чужого нам не надо. Да и крышу на школе давно пора перекрыть, денег тут для этого достаточно. То-то господин Яккинен будет рад!

Ясно, что он хотел бы перекрыть крышу собственного дома, но Анарен дал понять, что во всем будет действовать по закону — а с законом и ссыльными, которые его знают, лучше не связываться.

— Вот и доброе дело! — обрадовалась я. — Думаю, теперь старый Вильмо наконец-то обретет покой.

* * *

Анарен

Следующие три недели прошли в провинциальной тишине и спокойствии.

Днем я работал над артефактами и постепенно Хаттавертте превращался не в покинутый Богом уголок на краю географии, а в место, в котором можно жить в комфорте и удовольствии. Все дома теперь обогревались не хуже столичных, местный доктор решил, что может забыть о простудах и воспалениях легких, а кошки лениво зевали на крылечках — делать им было нечего, крысы ушли. По вечерам мы с Хельгой гуляли, изучая окрестности, по ночам занимались любовью, и кажется, впервые в жизни у меня все шло правильно.

Я будто бы окончательно нашел свое место — и, глядя на Хельгу, понимал, что она чувствует то же самое.

Возможно, это и было счастье. Тихое, спокойное, вдалеке от королей, секретных служб и покушений. Максим ничего не писал, хотя я ждал его письма, и иногда я начинал думать, что было бы неплохо остаться здесь навсегда. Ну а что ж? У меня достаточно средств, чтобы жить в Хаттавертте со всеми удобствами, и достаточно таланта, чтобы и остальным людям рядом со мной было хорошо.

На деньги старого Вильмо начали ремонт школы. Господин Яккинен заглянул ко мне, искренне поблагодарил и, вручив пирог с рыбой, который приготовили ребята, негромко заметил:

— Очень хорошо, что вы нашли способ справиться с Енко. Он никогда бы не отдал этот клад людям.

Я понимающе кивнул. Письмо с описанием найденного клада было отправлено в Министерство артефакторики, как и полагается, и я знал, что его там и используют, как полагается — в уборной. Сбережения старых скряг никого не интересовали.

Потом пошел снег — и я заметил, что Хельга сделалась угрюмой. Очередная книга о принцессе подошла к концу, и я предположил, что моей женой владеет тоска писателя, который не желает расставаться с полюбившимися персонажами. Она будто бы вслушивалась в какие-то голоса, которых я не слышал, и это не могло не тревожить? Вдруг это какая-то гномья болезнь? Но на все мои вопросы Хельга только отмахивалась и в конце концов сказала:

— Я обязательно расскажу. Но не теперь.

Я даже к доктору заглянул — уточнил, не была ли у него моя жена. Может, Хельга ждет ребенка? Почему бы нет — когда я думал, что у нас родятся дети, то эта мысль вызывала у меня двойственные чувства: почти невесомую радость и тревогу. Но к врачу Хельга не ходила.

Все выяснилось в тот день, когда на Хаттавертте обрушилась первая, по-настоящему зимняя метель. Я никогда не был на севере, о зимней непогоде читал только в книгах, и теперь был просто зачарован белой завесой, которая рухнула на поселок. Все исчезло — стоя у окна, я смотрел на плотную белизну, и, кажется, в мире больше ничего не осталось, кроме завывающего ветра, растрепанных снежинок и твердой морозной поступи. Соседние дома растворились в метели. Кейси, ежась и ругая зиму, готовила ужин, Исмо попросил меня разрешить ему переночевать — я позволил, не идти же куда-то в такую погоду!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация