Даже не знаю, как удержалась и не зарядила в отместку Анне пяткой по животу, тем более нога у меня так удачно лежала у неё на коленях, чтобы запомнила гадина, когда умышленно заставляешь человека испытывать боль, есть огромная вероятность, что могут дать сдачи. Вместо этого я, поставив ногу на пол, лишила девушку возможности и дальше продолжать заниматься садизмом и, разумеется, попросила её на выход:
– Понятия не имею, какая бешеная муха тебя покусала, и не горю желанием выяснять, но сворачивай лавочку и топай отсюда. Из нас двоих медицинская помощь тебе явно нужнее. Голову подлечи, а то она набок съехала.
Последние сутки меня словно проверяли на прочность, стресса хапнула – хватит вперёд на десять лет, поэтому крайне надеялась, что Анна не станет мотать мне нервы выяснением отношений, а оскорбившись просто уйдёт.
Ага, как же….
Сфокусировав взгляд на мотке бинта в руках, девушка на выход, похоже, и не собирается, сидит и от злобы трясётся, как маленькая собачонка, что мечтает весь мир насмерть загрызть, но в силу размера не имеет возможности.
– Аня, у меня со вчерашнего дня всё кувырком и через одно место. Не нагнетай. По-хорошему прошу, уходи, – буквально заставила себя обратиться к девушке ровным спокойным тоном. Она не тот противник, на которого следует растрачивать последние силы, победа над ней в стратегическом плане никакого значения не имеет. Понадобиться, после с ней разберусь, но не сейчас.
Несколько секунд Анна не могла определиться с решением, остаться ей или уйти. Она то чуть приподнималась из кресла, но через мгновение вновь оседала, то порывалась бросить бинт в аптечку, но сразу же передумывала ...
– Всё, Аня иди уже. Завтра, если возникнет желание, на свежую голову поговорим, – поторопила я, и девушка наконец, поднявшись на ноги, хоть и с перекошенным лицом, но развернулась к двери.
Даже облегчённо выдохнуть не успела, как Анна, обернувшись ко мне, брызнула ядом:
– Уходя –уходи! Зачем ты вернулась? Чтобы потом опять исчезнуть, а он мучился. Дрянь бездушная. Знаешь, что с ним тут было? Он…, он…, убить тебя за это мало….
Глядя на девушку, не верила собственным глазам, откуда у столь юного и миловидного существа взялось столько ненависти? Она ведь на мою голову обрушила все проклятия, которые только возможно. Мне кажется, вложи Анне сейчас пистолет в руку, и она выстрелит без колебаний.
Ненависть, да ещё и жгучая, не рождается на пустом месте, обычно её вызывает такое же сильное чувство, думаю, в нашем случае – это любовь.
– Аня, а Ренат Матвеевич в курсе, что ты в него по уши влюблена? – перебив девушку, спросила я.
Ого какой эффект вызвал вопрос, горничная, побледнев, так и застыла с поднятым над головой кулаком, что грозил мне расправой.
– При чём здесь влюблена? – теперь уже покраснев, растерянно выдала Аня. – Я от Рената Матвеевича ничего кроме добра и не видела, мне его просто… жалко.
– Жалко?! – непроизвольно вырвалось у меня. – Аня, ты в своём уме? Тебе и Юдина жалко? Ренат может вызывать массу эмоций, но только не жалость!
– Не суди по себе. Не все такие прожжённые стервы как ты, у кого-то есть сердце.
Так стоп. Вдох- выдох. Надо эту кошачью драку в срочном порядке заканчивать. Иначе до утра можно вопить и всё не по делу. Аня не владеет полной картиной, не знает о моём статусе пленницы, поэтому мы с ней и разговариваем как слепой с глухонемым, нервов тратим целую кучу, а толку ноль.
– Уходи, – указав пальцем на дверь, потребовала я. – Всё друг другу сказали, больше не о чем говорить.
Диву даюсь, как резко скачет у девушки настроение, то она на весь свет обиженная, то злющая фурия, а теперь новая метаморфоза, что от неё ждать, ещё не знаю, но Анна, задрав нос вверх, расправила плечи и смотрит на меня с высока.
– Пока тебя не было, я как могла, поддерживала Рената Матвеевича, и когда тебе вновь стрельнет в голову неожиданно потеряться, опять буду рядом, – заявила Анна и гаденько так ухмыльнулась.
Пред глазами как наяву развернулась картина: спальня, горит приглушённый свет, Анна на кровати старательно дарит своё утешение, а Юдин на почве уязвлённого самолюбия охотно его принимает. Чувствую, как в жилах начинает закипать кровь, в висках тукает, а в районе груди зреет желание убивать.
Моргнув несколько раз и мотнув головой, прогнала наваждение. Чушь это полная. Анна врёт. Ренат не относится к той категории мужчин, что на почве проблем в безвольных телят превращаются, ему на шею не накинешь верёвочку и не поведёшь, куда хочется. Если уж Юдину и приспичило утешиться, то он бы это сделал с женщиной, которую выбрал сам, а не с той, которая себя предложила.
– Если через секунду не исчезнешь, я дословно передам Ренату, что ты только что мне сказала. Догадываешься же, с какой скоростью полетишь отсюда за ложь.
Аллилуйя. Сработало. Анну как ветром сдуло, но своё чёрное дело она сделала, голова раскалывается, словно в неё налили свинца, а в каком состоянии нервы – это вообще отдельная тема.
Подойдя к окну, распахнула фрамуги и глубоко вздохнула.
Боже, когда же чёрная полоса уже закончится?
Любопытно, только у меня мозг со странностями работает или так происходит у всего женского пола, что чётко сложившееся мнение без каких-либо видимых причин может кардинально поменяться? Несколько минут тому назад вполне однозначно отреагировала на наглое заявление Анны, что она якобы спала с Юдиным – враньё и чистой воды выдумка. Почему теперь-то у меня в голове начали всплывать вопросы? А вдруг девушка не солгала? А что если Ренат ко мне Анну специально отправил не из-за того, что она учится на медсестру, а чтобы об их близости мне рассказала? Ему ведь самому несолидно меня в эту потрясающую новость посвящать, да и потом в случае чего не отопрёшься, а так он просто после скажет, что у его горничной нездоровая фантазия, и она выдаёт желаемое за действительное.
К чёрту всё.
Вырою воображаемую яму, сброшу в неё все проблемы, зарою обратно и сверху лопатой похлопаю. Иначе просто свихнусь. А если получится выспаться, к утру голова обнулится, начнёт соображать, вот тогда и разработаю хитрый план, как перед Юдиным за побег оправдаться и брата уберечь от беды. Да-да, так всё разверну, что Ренат ещё себя почувствует виноватым и будет прощение просить.
Чтобы ночью не пришла духота, оставила открытым окно, забралась на кровать и, потушив лампу, постаралась заснуть.
Примерно через час ко мне постучалась мысль, интересно, а человек может сам себя шандарахнуть по голове так, чтобы после удара отрубиться? Если да, жаль, что я так не умею.
То ворочалась, то сбрасывала одеяло к ногам, а покрывшись мурашками от холода, опять натягивала его до подбородка, то таращилась в потолок, то Анну с Ренатом по очереди душила. К справедливости надо сказать, последний пункт был гвоздём программы, и львиную долю времени тратила именно на него.
