Звенящую тишину разорвал металлический скрежет, скорее всего, где-то поблизости отодвинули тугую щеколду замка, после послышались шаги, и что ужасно их звук постоянно усиливался.
– Только бы мимо, только бы мимо…., – с бешено колотящимся сердцем, лишь губами, чтобы никто не услышал, как молитву повторяла я.
Шаги стихли, и я перестала дышать: кто-то остановился рядом с комнатой, в которой меня заперли.
– Нет, – громче, чем следовало, всхлипнула я, когда в дверь вставили ключ и провернули. Человек бесспорно явился по мою душу.
Ещё до того, как раскрылась дверь, глаза, привыкшие к темноте, резанул яркий свет, и я зажмурилась.
– Не сильно здесь скучала одна? – вошедшего не разглядела, но голос узнала, ко мне собственной персоной пожаловал Косов.
Главное – держать эмоции под контролем и ни в коем случае не вести себя как жертва, иначе действительно ею стану. А ещё надо, как можно дальше, спрятать свой страх, ведь не только животные, чувствуя в сопернике слабость, нападают, люди поступают так же.
Выпрямив спину, высоко задрала подбородок и придала лицу безмятежность, словно я не в обшарпанном и явно производственном помещении сижу со связанными руками, а в кресле ресторана за столом с белой скатертью, и сейчас официант принесёт мне вина, и никто мою свободу не ограничивает, когда захочу – тогда и уйду.
– Что вы, как можно? Мне весело, как никогда, – бодрым светским тоном отозвалась я, а вот улыбнулась напрасно, от натяжения рана на губе лопнула и опять засочилась кровь.
Заметив это, мужчина нахмурился. Аплодирую, сочувствие разыграно вполне натурально.
– Вероника, да вы где-то поранились, позвольте, я вам помогу? – Косов, достав из кармана платок, подошёл и аккуратно, можно даже сказать заботливо, промокнул тканью кровь. – Что же вы так неосторожно? Такое красивое лицо надо беречь.
Сучоныш!
Пусть и не своими руками, но это же Косов мне расквасил губу, а теперь, видите ли, сокрушается: «Ая-яй, как же так? Непорядок». Актёришка недобитый. Ну ничего, у жизни форма не чемодана, она круглая, за всё ответит гад.
– Игорь, а вы мне руки не развяжите? – поинтересовалась я тоном, словно с другого конца стола попросила соль передать. Развяжет – отлично, а нет – так и фиг с ним. Умолять точно не стану, лучше синяки на запястьях, чем дать этой твари почувствовать надо мной власть.
Косов задумался. Он что риски оценивает? Ну-ну, существует же огромный шанс, что со свободными руками я сразу же превращусь в ниндзя и с криком «Кийя-я!» всех тут размажу по стенке.
– Вероника, а вы обещаете вести себя благоразумно?
«Ага щас, не дождёшься».
– Разумеется.
После того как мужчина нырнул в карман лёгкой куртки, в нескольких сантиметрах от моего носа со щелчком раскрылся складной нож. Вот всё-таки не тем Косов делом заполнил свою жизнь, с его любовью к театральщине, надо было выбрать стезю лицедея. Он что думал, увидев лезвие, я в обморок упаду или от страха завизжу как поросёнок?
Подняв на мужчину глаза, посмотрела на него как на дурака.
«Ну извините, что разочаровала реакцией, в следующий раз берите в заложники кого-то более истеричного, и всё будет ок, как того желает ваша крохотная подленькая душонка».
Косову было бы гораздо удобней подойти ко мне со спины и разрезать пластмассовый жгут, но нет же, он практически улёгся на меня грудью, а руки освобождал чересчур долго, как будто утром мало ел каши, ну совсем у мужика сил нет.
– Перестарались ребята, останутся синяки, – Игорь, когда сюда шёл, не иначе головой обо что-то ударился. Несёт что попало, а ещё и запястье правой руки мне зачем-то наглаживает. Противно до тошноты. – Ника, даю слово, виновные будут наказаны.
Наичуднейшая идея! Главный виновный – ты. Предлагаю, хорошенько вымочить в солевом растворе хлыст, приспустить тебе штанишки и выпороть в лучших традициях прошлых веков, чтобы месяц скромно от стула отказывался со словами: «Нет-нет, мне не тяжело, я постою».
– Ноги затекли, – пожаловалась я и под этим предлогом встала со стула, а отойдя от Косова приблизительно на пару метров, встряхнула сначала левую, а затем и правую конечность. Ещё жутко хотелось прогнуться в пояснице, потянуть шею, а также помахать руками, чтобы их размять, но меня и без этого, не скрывая мужского интереса, пристально разглядывали. Поэтому решила не искушать судьбу, мало ли какая мысль забредёт в воспалённый ум Косова, вдруг он сочтёт, что, таким образом, я с ним кокетничаю или вообще соблазняю.
– Вероника, что ещё я могу для вас сделать? Может быть, вы хотите воды или поужинать? – поинтересовался мужчина, причём его тон клятвенно уверял, что любая моя прихоть будет тут же немедленно выполнена.
В горле действительно пересохло, да и пустой желудок грозился в ближайшем будущем заурчать, требуя пропитания, но я лучше себе отгрызу руку, чем что-либо приму от Косова и добровольно положу это в рот. Откуда мне знать, что в воду или еду не подмешана какая-нибудь дрянь, которая превратит меня в безвольную и ничему не сопротивляющуюся живую куклу?
Нет уж, Косов, уволь и сам подавись тем, что предлагаешь.
– Спасибо, конечно, но мне ничего не нужно. Попью и поем, когда окажусь дома, – с улыбкой на лице отказалась я, а после как бы невзначай уточнила. – Кстати, не подскажете, когда конкретно это произойдёт?
Мужчина, демонстрируя сожаление, опустил взгляд в пол и тяжело вздохнул.
Что-то мне совсем его реакция не нравится. Похоже, дела у меня и правда так плохи, как думала.
– Вероника, я бы мог соврать, но не стану. Увы, но домой вы уже не вернётесь.
Ощущая, как от ужаса на затылки волосы встают дыбом, сглотнула.
– П-почему это? – как ни силилась произнести фразу ровно, всё равно запнулась, причём на первой же букве. – Вы за меня запросили слишком много, и Юдин отказался выполнять требования?
Мысль, что Ренат не захотел задорого выкупать мою бедную шкурку, ну вот вообще не укладывалась в голове, но тогда почему же Косов согласно кивает?
– Да, Ника, Юдину я выставил мегакрупный счёт. Потребовал всё. Всё, что у него есть, – с торжествующим видом заявил Косов, и пока моя челюсть медленно, но верно отвисала всё ниже и ниже от изумления, какие неуёмные аппетиты встречаются у людей, мужчина, взяв паузу, уселся на стул, вальяжно закинул ногу на ногу и лишь после соизволил продолжить. – А теперь самое интересное – Ренат согласился! Вероника, какого это осознавать, что стоишь баснословную сумму?
Ёштышь…. дожила, эмоции есть, а слов их выразить нет.
Нет, ну я, конечно, всегда знала, что любовь – это сила, но что настолько мощная, даже не осознавала. Мне только что в открытую заявили, что все мои планы на будущее отменяются, так понимаю, по причине преждевременной и насильственной гибели, а у меня в груди вместо страха и уныния тепло вовсю разливается, и соловьи песни поют. Ренат…, мой Ренат, готов от всего отказаться, лишь бы я была рядом.
