Прокладывая томительно-сладкую дорожку из поцелуев, Вадим встал. Он больше не торопился, посчитал незачем, я и так в его абсолютной власти. Надежно придерживая за поясницу, мужчина медленно уложил меня на кровать и навалился сверху сам. На бессвязные обрывки фраз, что урывками вылетали у меня изо рта. он не реагировал. Казалось, Вадим погрузился в иной мир. где словам места нет, а важны лишь чувственные прикосновения и ласки. В какой-то момент Орлов, опираясь на матрац локтями, отстранился и посмотрел на меня так, как кот на мышь в момент, когда он насытился погоней и принял решение её проглотить.
Вадим осторожно лег мне на грудь, приподнял таз и вернул его в прежнее положение уже обнаженным.
До одури хочется обхватить мужчину ногами, подтянуть его к себе и. наконец, выплеснуть всё сексуальное напряжение, которым мы обросли. Всего одно движение, один толчок обещает блаженство и вместе с ним кучу новых проблем.
- Вадим, стоп. - взмолилась я. - Остановись. Не из-за меня, а из-за себя. Мы и так с тобой в сложной ситуации, а ты собираешься её ещё обострить. Представь нас на переговорах на тему завода. Ты сможешь после ЭТОГО оставаться бесстрастным и принимать решения в пользу себя. Я точно нет.
Мужчина напрягся, замер, его руки и губы остановились, тело потяжелело.
- Как же меня достало это дебильное слово «завод». Бесит! - прямо мне в ухо рявкнул Орлов. - Когда его произносят, внутри всё выворачивается наизнанку. Сегодня один менеджер имел удовольствие в этом убедиться лично. Лялька, у твоей же фирмы есть название, - выдавил мужчина уже не таким агрессивным тоном.
- Есть, - согласилась я и погладила Вадима по спине. - Впредь постараюсь при тебе пользоваться исключительно им. - мягко пообещала я и лежу смирно, попыток вырваться не делаю, боюсь спровоцировать новую волну телесного натиска.
- Бля, - матюгнулся Орлов, резко перекатился на спину и уставился в потолок. - Когда мы избавимся от этой сучьей проблемы с твоим... мать его, предприятием! - начал он вполне спокойно, но посередине предложения взорвался, схватил меня за плечи и затряс. - Ни одного отказа. Ни одного запрета с твоей стороны я не потерплю. Слышишь? Никогда ты мне после не скажешь, НЕТ. Чтобы я не захотел. Ни-ког-да.
Мужчина меня приподнял, больно, как бы из мести или для наказания поцеловал, оглядел с ног до головы и достаточно грубо уронил обратно на кровать.
- Это будет чудо, если я кого-нибудь сегодня не придушу, перед тем, как захлопнуть за собой дверь, злобно процедил Орлов, и я осталась одна.
Подтянула колени, сгорбилась и обняла ноги. Одеваться я не спешила. Вадим не вернётся, точно знаю. По крайней мере, пока не остынет. Сколько по времени просидела, перекатываясь то назад, то вперёд понятия не имею. Но Вадиму надо освобождать его комнату. Усилием воли заставила себя встать, на ватных ногах собрала свои раскиданные по полу вещи, сдернула простынь и, укутавшись в неё, ушла к себе.
Ночь я провела неспокойную. Засыпала на несколько минут, а потом по часу ворочалась, и так - пока не рассвело. За то, что Орлов уйдет из дома в поисках приключений из-за того, что не дополучил их со мной, не переживала, но опасалась, что кто-нибудь из работников наткнется на хозяина и попадет под горячую руку. Поэтому от каждого шороха вздрагивала, бежала к двери и, лишь убедившись, что всё в порядке, возвращалась в постель.
Утром встала необычайно рано. Разбитая и уставшая закачала в себя целый сотейник кофе. Не помогло. Состояние такое, словно я всю ночь мешки с цементом грузила. Да и за окном погода не радует, календарная весна на носу, а ею и не пахнет. Небо серое, голые стебли деревьев гнутся под порывами ветра, а между ними пробрасывает мелкий противный снег.
- Привет, - в кухню с Комочком под мышкой зашёл Вадим.
- Доброе утро, - скованно улыбнулась я. - Кофе сварила. Налить тебе кружечку?
- Давай и ещё организуй что-нибудь пожевать.
Вадим кормит щенка, а я сооружаю для него завтрак. Стараюсь очень. Больше, чем чашку кофе с бутербродом предложить не могу, готовить даже элементарные блюда не умею, поэтому акцентирую внимание на эстетичной подаче.
Когда на край тарелки лег последний штрих в виде листка салата, который я сложила в розочку, спине потеплело, а мужская рука обвила мою талию.
- Лен, ты меня прости за вчерашнее, - Вадим пальцами легонько отодвинул полочки халата и внимательно осмотрел кожу у меня на груди и плечах, - я вёл себя как полоумный и был груб.
- Не переживай, не до такой степени, чтобы остались синяки, - поправила я халат и развернулась к Орлову лицом. - И ты меня прости и не злись, не меньше твоего хочу,- что именно, опустила, и так понятно, а вслух почему-то при Вадиме откровенные слова произносить неудобно и стыдно.
- Извиняться тебе не за что, а злиться я на любимую девушку в принципе не могу, - Вадим наклонился, подарил легкий целомудренный поцелуй. И пока я переваривала его признание, отодвинул меня в сторону, уселся за стол и с аппетитом откусил большой кусок бутерброда.
Вот это номер! Сказал «люблю» и ест. А мне как реагировать? Достать из холодильника яблоко, откусить его, зажмуриться от удовольствия, заметить, что люблю этот фрукт и как бы, между прочим, добавить - и тебя тоже.
- Лялька, ты чего напряглась, - заинтересованно посмотрел на меня Вадим, а у самого глаза хитрющие.
- А то ты не знаешь.
Вадим ухватил за пояс халата, потянул его, вынуждая меня не только подойти, но и сесть к нему на колени.
- Лялька, почему для вас, девушек, так важны слова? Это ведь всего лишь звук. Лично меня как-то больше поступки интересуют. Если проанализировать мои, то чувства к тебе чуть ли не с первого дня были понятны, а ты сейчас глаза круглые делаешь, как будто сверх неожиданную новость услышала.
Пожала плечами и поцеловала Вадима со всей страстью, на которую только способна. Так сказать, последовала его логике и ответила не словом, а делом.
Глава 28
Размахивая сумкой из стороны в сторону, в приподнятом настроении топала, цокая каблуками, по пустынному коридору завода. Утреннюю хандру как рукой сняло, поспособствовал Вадим и его признание.
Казалось, сегодня никто и ничто не испортит мне день. Как же я ошибалась. Перед приёмной затормозила, чтобы прочитать только что доставленное сообщение, но чуть телефон не выронила из рук. когда услышала доносившийся из-за двери разговор.
- Михалыч, сколько можно нас кормить обещаниями? Мы устали. Работы нет. Денег, соответственно, тоже. У нас всех семьи, дети. Больше мы на твои уговоры не клюнем, - раздался возмущённый возглас, который, судя по гулу, поддержали все, кто находился в приёмной.
- Так, мужики, справедливости ради замечу, зарплату вам никто не задерживал и не урезал, как по договору прописано, так и получали, - как по мне, верно возразил Михалыч. Но на него тут же посыпались новые доводы.
