Сначала резко дёрнулась назад, а потом развернулась и обратно направилась к туалету. Лучше мне сейчас обратно на место не возвращаться, психану и всё, что о Бермане думаю, выскажу. Скандал же получится.
Заперлась в кабинке и сама на себя злюсь, ничему меня жизнь не научила. Кир не такой… да перед ним хоть голой пляши… он за свои поступки всегда отвечает…. Тьфу ты, все они одинаковые, а я — полная дура, раз начала Берману доверять.
Видимо, у меня такая судьба — все мужики, что мне попадаются, либо изменяют, либо предают, либо обманывают, либо разочаровывают.
Прислонившись спиной к двери, закрыла глаза и борюсь с желанием разреветься.
— Алёна, хочешь, я тебе сейчас про цирк расскажу? — слышу голос за дверью и его узнаю, это говорит бортпроводница, что отвечает за бизнес-класс.
— Ну, — протягивает уже неизвестный мне голос.
— Помнишь, мужчина, что в моём салоне летит, ну, мы его ещё обсуждали, красивый такой с женой и ребёнком.
— Ага-ага и что?
— Ты не поверишь, его жена куда-то ушла, а одна девица из твоего класса шасть и к нему. Подсела, значит, такая и давай себя предлагать.
— А он?
— Он её выслушал и чуть ли не пинками погнал. Даже мне из-за этой дуры досталось. Получила выговор от пассажира за то, что за проходом в бизнес-класс не слежу. Но я не о том. Представляешь, какие бабы бывают, у мужика ребёнок и жена, между прочим, красавица, а она прёт как танк.
— А куда, говоришь, его жена делась?
— Не знаю, хотя….
На этом моменте девичьи голоса стихли, видимо, догадались бортпроводницы, куда могла подеваться жена…
Стою и широко улыбаюсь, как же мне хорошо, клянусь, у меня за спиной размашистые крылья расправились.
Всё-таки не перевелись на земле стойкие мужчины, которые не идут как телята на привези, если перед ними кто-то упругим задом покрутит. И один из них как бы достался мне, а я отчего-то не пользуюсь.
Возвращаюсь на своё место, сажусь и нет-нет, да поглядываю на Кира, а он, как ни в чём не бывало, смотрит фильм.
Настроение на сто баллов из ста, мне бы сейчас в пляс пуститься или загорланить какую-нибудь весёлую песню. Честно пыталась обуздать своё шаловливое состояние, но в какой-то момент оно взяло верх, я встала, шагнула к Берману и, обхватив его щёки ладонями, поцеловала в губы, но на этом не всё, после ещё высказалась:
— Были бы мы сейчас одни, например, в спальне, я бы с тебя с живого не слезла, — заявила я и вернулась на своё кресло.
— Что, прости, ты сказала? — с недоумением в тоне поинтересовался Кирилл, но и то далеко не сразу, сначала примерно полминуты на меня просто смотрел.
— Что услышал, то и сказала, — сияя улыбкой, ответила я, подмигнула мужчине и отвернулась в сторону иллюминатора.
Самолёт пошёл на снижение, мы пристегнули ремни, задвинули столики, спинки кресел привели в вертикальное положение, а когда приземлились, началась суета, вот в этот момент, во время сборов, Берман и дал понять, что моё смелое заявление не останется «безнаказанным». Казалось бы, мужчина всего-навсего поймал мою руку и сжал, но этим жестом было всё сказано, а именно, что за язык меня никто не тянул и за слова рано или поздно придётся ответить.
Досмотр, поездка в такси с остановкой возле магазина, и вот уже родной двор, где провела детство и юность, навевает ностальгию и в прямом смысле, как бывает каждый раз, прошибает слезу. Всё тот же подъезд с завядшими цветами на подоконнике, стены, выкрашенные синей краской, обшарпанные перила, которые кое-где оторваны. И вот я уже нажала на звонок, раздалось до боли знакомое подобие птичьего пения, и послышались шаги. Сейчас либо мама, либо папа нам дверь откроет.
Оказалось, что по полу тапками шаркал отец.
— Лен, выключай сериал, — громко выкрикнул папа, когда нас увидел. — К нам дочка с внуком приехали. Алиса, Вадик, дайте я вас обниму.
Пока мама и папа, как следует не изжулькали Вадика, пока меня всю не расцеловали, так охая и ахая и толклись в коридоре, а Берман и вовсе стоял на лестничной клетке, потому как на крохотном островке ему попросту пространства не хватило.
Вдоволь наобнимавшись, родители начали бросать заинтересованные взгляды на нашего с Вадиком сопровождающего.
Быстро скинула обувь и прошла вглубь квартиры, чтобы у Бермана появилась возможность войти. Откашлялась и принялась по очереди представлять родственников Киру:
— Владислав Олегович — мой отец, Елена Борисовна — моя мама. Мам, пап, а это Кирилл Берман… — указывая на мужчину рукой, назвала имя и фамилию, а что к данной информации добавить ещё, понятия не имею.
То, что он родной отец Вадима, родителям обязательно расскажу, причём сегодня, но позже, когда останусь с ними наедине. Если на них это вылить сейчас, может случиться конфуз. За маму не переживаю, а вот папа запросто что-нибудь эдакое завернёт, например: «Так вот, значит, кто моего внука состругал и в кусты прыгнул».
Пока думала, да рассуждала, вклинился Вадик. Он подобрался к Берману, обнял его за бёдра, выше пока ещё не достаёт, и во всеуслышание хвастливой интонацией объявил:
— Он теперь мой папа!
Надо потом будет с сыном поговорить и научить его эту фразу произносить без лишнего слова «теперь», но сейчас оно сыграло на пользу, из-за него родители наверняка приняли Кира за моего ухажёра, с которым у нас до такой степени всё серьёзно, что я попросила Вадика его отцом называть.
— Ну мы так и подумали, — первым отреагировал папа и, многозначительно переглянувшись с мамой, подал Берману руку. — Вы проходите, проходите. Лена, ну чего ты стоишь, чайник ставь и чем гостей накормить что-нибудь сообрази.
— Я-то соображу, а ты дуй в кладовку за столом-книжкой, на кухне все не поместимся, — проворчала мама в ответ, и как я и предполагала, началась великая суета…
Глава 67
Каких-то двадцать минут и вот мы уже все сидим в гостиной за накрытым столом и беседуем. Сначала папа как следует расспросил Бермана, чем тот занимается, а теперь мы слушаем Вадика. Сын с наслаждением рассказывает деду и бабушке, что у нас завёлся Дымок — это пёс неизвестной, но очень хорошей и ценной породы, с восторгом делится тем, в какой огромный дом мы переехали, сколько там этажей, что есть спортивный зал и бассейн, но, естественно, самое важное, что там имеется большущая куча песка.
— Об огурцах-то я забыла, — мама вдруг всплеснула руками. — Вчера же солила, сейчас они вкусные малосольные. Пойдём, Алиса, поможешь мне их… м-м…из банки достать.
Ну да, ну да, как будто никто не понял, что меня на кухню на допрос повели.
— Алиса, доченька, я же женщина и всё понимаю, — начала мама, доставая из холодильника и правда банку огурцов, так понимаю, предусмотрительно там забытую. — Но мне кажется, что-то ты поторопилась. Нет, Кирилл этот твой мне безусловно понравился. Видно, парень он серьёзный, ответственный, что немаловажно, чувствуется — при деньгах, но рано Вадику его отцом называть, — строго заявила родительница и с грохотом поставила банку на стол. — А вдруг у вас ничего не получится, а если вы через полгода разойдётесь. Что тогда? Вадичка другого потом будет называть папой?
