Рычит, снова ударяя по столу!
– Ты уже не моя маленькая девочка, которую я должен беречь от ударов и правды жизни! Ты теперь женщина! Так слушай! Багиров ответил мне, твоему отцу, что на шлюхах не женится! И что услуги такого плана стоят… Тех несколько купюр, которые он швырнул передо мной на стол!
– Боже. Какое унижение. Какой позор!
Мама заламывает руки и тут же хватается за сердце.
Тамила рыдает в голос, обхватив голову руками.
А я…
Я пошевелиться не могу.
Дышать не способна!
Лед… Лед внутри длился совсем недолго! И лучше бы так и оставалось! Лучше бы я онемела там вся! Омертвела!
Но нет!
Боль взорвала тогда меня изнутри такой вспышкой, что я содрогнулась!
Мама заметалась возле рухнувшей на постель Тамилы.
А я…
Я только и смогла, что прислониться к стене.
Меня скрутило. Вывернуло все внутренности! Как будто все эти осколки вонзились в них разом!
И бесконечно хватать. Хватать распахнутым ртом воздух!
А он не идет.
И я все сильнее сползаю вниз.
И кажется, что не вода разлитая под ногами. А кровь. Вся моя кровь. Из самого сердца! Из самой души!
– Саида! Очнись! Тут осколков куча! Стой на месте, а то порежешься!
Мамин голос.
Он откуда-то издалека…
Как в дурмане!
Порежусь? Я? Порежусь?
Ох, мамочка, если бы ты знала! Как меня только что порезали!
Так порезали, что хочется только одного. Повалиться сейчас. Здесь. На этот пол. И истечь. Истечь уже окончательно кровью!
И ведь он…
Он даже выйдя оттуда. Из спальни. Смотрел на меня. Прожигал тем самым взглядом!
Правда, каким-то полубезумным. Ненормальным. Совсем сумасшедшим!
Почему на меня? Почему вот так?
Как будто это не он, а я в чем-то виновата!
Ненавидеть. Да. Я должна его ненавидеть!
Но…
Не выходит. Только боль. Дикая. Безумная. Раздирающая боль!
И нет. Я за эти дни не истекла кровью!
Сама поражаюсь, как до сих пор жива!
Хожу. Говорю что-то.
Даже тогда. Поднялась.
Принесла из кухни Тамиле воды и какую-то грелку, чтобы на живот поставить. Уж очень сильно она за него держалась и стонала.
Все как во сне.
И осколки после из стоп сама пинцетом выковыривала.
А внутри боль. Взрыв за взрывом. Как будто там бомбы у меня. И каждый раз меня разметывает на части! Раздирает!
И так до сих пор. С каждой минутой не легче!
– И… Что?
Мама распахивает глаза.
– Тогда я пошел к его отцу.
Отец мрачно переворачивает новый стакан виски.
– И?
– Что « и»? Он сказал мне то же самое! Расхохотался мне в лицо! Сказал, что он не в ответе за то, что я вырастил шлюху!
– Мамочки!
Тамила закатывает глаза. Сползает со стула.
– Почти вышвырнул меня вон из своего офиса! И тогда…
Отец закрывает руками голову, а мама вытягивается в струну. Через весь стол!
– Разговор, в общем, был долгим. И я сказал ему, что и он вырастил… Ублюдка! Который воспользовался моим гостеприимством! В моем доме! Под моей крышей! Развратил мою девочку! Подонок!
Бьет кулаком по столу так, что тот чуть не разлетается в щепки.
– Но Багиров только пожал плечами. Сказал, что каждый нормальный мужчина не откажется поразвлечься, когда перед ним доступная женщина. К тому же, его сын молод и горяч. И уж если такое дело, он готов выплатить нам компенсацию. Компенсацию, мать вашу!
Очередной удар. И новый стакан виски.
– Потому что! Потому что! – сказал он мне. – Багировы никогда не женятся на таких, как мы! У всех его сыновей договорные браки! Их уровня! И об этом!
Отец дико обводит нас всех налитыми глазами кровью.
– Об это я должен был думать, когда подкладывал под него свою дочь! Что такие могут быть для них только развлечением! Максимум, любовницей! Наложницей! И не более! Я! Я, выходит, свою дочь под него подложил! Свою…
– Дорогой…
Мама осторожно берет отца за руку. А в глазах слезы. У всех в глазах слезы!
Только у меня внутри будто адская пустыня. Все выжжено. Ни одной слезинки . Ничего. Ад пламенем полыхает внутри!
– Тогда я сказал ему. Да! Я ему сказал! Я отец! И мужчина, в конце концов! Я не мог этого так оставить! Я знаю многое. Слишком многое! Я столько лет веду дела! Знаю больше, чем сам этот… щенок! Сказал, что могу ударить. По его бизнесу. По фирме. И компромат у меня есть. И все пароли. И… В общем, я могу уничтожить весь его бизнес здесь!
– И…
– И он ответил, что раздавит меня. Раздавит нас всех. Как букашку!
– Оххххх!
Мама хватается за сердце.
А я бегом несусь за каплями.
– Дорогой. Как же это… Как???? Ты зачем? Зачем ты угрожал ему? Самому Кариму Багирову? Это же… Это же верная смерть!
– А позор?
Опять кулаком по столу.
– Позор, Джана? Это что? Не верная смерть? Ты понимаешь? Что слуги не держат язык за зубами! Что о нас уже треплется весь город? Теперь все! Мы стали кем? Прокаженными! Теперь крест на обеих девочках! Наших девочках, которых мы… Я же все! Всегда! Все для вас! Тамила! Ну как ты могла! Как тебе в голову взбрело!
– Я?
Тамила округляет глаза. Хлопает ресницами, как самая настоящая кукла.
– А я здесь при чем? Это он! Это все он! Соблазнил меня, и…
– Нет!
Отец громыхает так, что сейчас от всей кухни одни щепки останутся.
– Нет, Тамила! Он что? Ворвался в твою спальню? Взял тебя силой? Неееееет! Потому что ты! Ты сама пришла к нему! Еще и в этой одной ночной сорочке! Сама! И потому! Они оба! Оба правы! Ты вела себя, как самая настоящая шлюха! Зачем? Зачем, дочь? Ты можешь мне это объяснить? Ты похоронила всех нас! В нас теперь даже собаки на улицах плевать будут! А Саида? Она теперь никогда не сможет выйти замуж! Про тебя не говорю! Тебе думать раньше надо было!
– Но… Папа! Ты же сказал! Сам сказал, как важно, чтобы Давид женился на одной из нас! Иначе нас ждал бы полный крах! И… Я решилась. Отчаянно! Я хотела тебя спасти!
– Я что? Такими методами тебя учил чего-то добиваться? Ты должна была понравиться! Да! Я этого хотел! Но не таким же способом! Не таким, Тамила! Я поражаюсь, Джана. Просто поражаюсь! Кого мы вырастили!
