Первый — Никита Вячеславович Смольный двадцати семи лет от роду, у себя на родине снискал славу знатного бретера. Вторым был его постоянный помощник Григорий Юрьевич Литвинов, двадцатилетний новгородский боярич.
На своей земле Долгорукий дуэлей официально не разрешал, но для поединка было достаточно не оставлять свидетелей. И бояричи новгородские этому правилу следовали четко, избавляясь от противников.
Пока был жив, великий князь смотрел на маленький бизнес двух наемников сквозь пальцы. А так как свидетелей не было, и предъявить им было нечего. И перед законом оба оставались чисты, даже опричникам было не подступиться. Но число дел, связанных с обоими дворянами, росло.
Разумеется, прямо в особняке Соколовых совершать убийство бояричи не решатся. Кроме того, Иващенко офицер, и вполне должен быть способен дать им отпор в узком пространстве служебного коридора. Но вызов Смольный с Литвиновым бросить могут, предложив решить все тихо, укромных мест-то, где никто не подсмотрит, хватает даже в столице. Одних только промзон в Москве несколько сотен, и какая-то часть наверняка пустует, а то и готовится под снос.
Выйдя в общий зал, где шел прием, я сразу направился в отнорок для слуг.
Мое появление для общества осталось незамеченным. Так что я легко проскользнул в дверь, ведущую в нужный коридор.
— …там и встретимся, — подвел итог Смольный, глядя на младшего лейтенанта с видом победителя.
— Удачи, — хмыкнул Литвинов, кривя губы.
Ростислав Владимирович Иващенко молчал. И первым же заметил мое появление за спинами оппонентов.
— Господа, не помешаю? — уточнил я, с силой хлопая ладонями двух бояричей по плечам.
Смольный скривился от боли, его напарник тихо шикнул сквозь зубы. Я не бил в полную мощь, но синяки обоим обеспечил.
— Княжич, — чуть кивнул мне Никита Вячеславович, — вы чуть мне кости не сломали!.. Осторожнее, прошу вас, не все же такие сильные, как вы!..
— Да, а что ты сделаешь? — вложив все свое презрение, оскалился я. — На поединок вызовешь?..
Литвинов попытался сместиться, чтобы освободиться из моей хватки, но я лишь нажал сильнее, и боярич застонал.
— Дмитрий Алексеевич, что вы делаете? — спросил младший лейтенант.
Я спокойно перевел на него взгляд.
— Договорились о поединке, Ростислав Владимирович?
Иващенко промолчал. Не первый его конфликт, он же в армии служит. И сдавать противников он не собирался, это недостойно.
— Не слышу ответа, — повернувшись к стонущему Литвинову, прошипел я.
— Никаких поединков, Дмитрий Алексеевич! — поспешил заверить меня Смольный, глядя, как его соратник медленно начинает приседать от боли.
— Что-то мне подсказывает, ты мне врешь. Гриша, он мне врет?
Под пальцами хрустнула кость, и Литвинов побледнел. Впрочем, признаваться он все равно не спешил.
— А теперь слушаем меня внимательно, господа, — произнес я, не выпуская своих жертв. — Сейчас все дружно покидаем прием и садимся в машину, которая нас всех уже ждет. Спорить никто не будет?
— Дмитрий Алексеевич, вы переступаете черту! — заявил мне Никита Вячеславович. — Это уже непростительно!..
Короткое нажатие пальцем, и Смольный не стерпел. Дернув плечом, он высвободил руку и ударил в мою сторону, метя в горло.
Стремительно, но недостаточно. Я смотрел, как его выпрямленные пальцы приближаются к моей шее и, усмехнувшись, поставил силовое поле на их пути.
Вместо акцентированного удара и моего последующего удушья раздался громкий хруст, и боярич вскрикнул. Я тут же развеял поле.
— Ты смотри, какой нежный, — прокомментировал я с наглой ухмылкой. — А теперь моя очередь.
Камеры в коридоре отключились. С обеих сторон к нам вошли люди в униформе слуг Соколовых.
— Прекратить, приказ ЦСБ! — произнес мужчина, демонстрируя всем присутствующим удостоверение капитана. — Княжич Романов, отпустите бояричей.
— Конечно, — ответил я, выпуская Литвинова из хватки.
Он тут же сполз по стене на пол, с тихим завыванием пытаясь баюкать раненое плечо. Смольный молча стискивал поломанные пальцы и едва слышно шипел сквозь зубы, стараясь не подавать виду и вообще не обращать на себя внимание окружающих.
— Семен Витальевич, помогите Григорию Юрьевичу, — продолжил командовать опричник, и его подчиненный тут же поднял Литвинова на ноги. — Следуйте за мной, господа.
— Капитан, меня ждет невеста. Разрешите предупредить ее? — задал вопрос Иващенко.
Тот кивнул своему человеку. «Слуга» тут же покинул помещение.
— Ее проводят, Ростислав Владимирович, можете не сомневаться, — ответил капитан.
Успокоенный младший лейтенант кивнул и с совершенно спокойным лицом направился в сторону выхода вслед за сотрудниками ЦСБ. За моей спиной остался только один опричник, но никаких действий он не предпринимал, просто шел замыкающим.
По пути капитан чуть повел головой, когда в его ухе заработал передатчик. Усиленный слух позволил мне уловить перекличку опричников, и судя по продолжительности процесса, их в особняке Соколовых собралось едва ли не больше, чем гостей.
Впрочем, раз Невский целенаправленно охотится за виконтом, ничего удивительного в этом не было. А вот то, что Михаил Викторович согласился на такой шаг, предоставив свой дом для операции ЦСБ, как раз наоборот.
Нас вывели к заднему входу особняка и быстро провели к броневику ЦСБ, уже ждавшему с заведенным двигателем. Бойцы в масках открыли нам двери, и на каждого участника стычки надели блокираторы, прежде чем приковать к лавкам внутри машины.
Капитан захлопнул за нами створки и ударил пятерней по ним. Машина тут же сдвинулась с места. Броневик ходко понесся по внутренней территории особняка, свернул к служебным воротам, а оттуда покатил по Москве. Все движение отображалось у меня на карте столицы — «Оракул» отслеживал мои перемещения, а у нас даже телефоны отбирать не стали.
Сидящий с нами боец ЦСБ достал из аптечки пару шприцев и, не церемонясь, вкатил по дозе обезболивающего пострадавшим от моих рук бояричам. И пока те приходили в себя, никто не проронил ни звука.
Младший лейтенант сохранял полное спокойствие и сидел, откинувшись на стену. На меня он не смотрел, а вот со своих оппонентов взгляда не сводил. Я же был занят тем, что прокручивал запись разговора в коридоре, случившегося до моего появления.
Конечно, когда человек прослушает диалог Иващенко и бояричей, он легко убедится, что именно офицер бросил вызов. Это обычная практика для таких делишек — вывести человека из себя, чтобы, получив вызов, выбрать свое любимое оружие.
Однако «Оракул» все это время продолжал раскручивать ниточки, выявляя контакты Смольного в Москве. Поднимались все телефонные звонки, электронные письма, счета в заведениях, записи с камер отеля, где боярич остановился — своего жилья в столице у его рода не имелось. То же самое происходило и с Литвиновым.
