— Перестань… О, Боже… Перестань, войди! — переходит на крик Черноглазка.
Посмеиваюсь в ее плоский животик, попутно стягивая с себя штаны. Двигаю увлажнившуюся полоску белых кружевных трусиков и врываюсь в нее резко, на всю длину. Ловлю губами ее стоны, начиная медленно из нее выходить и так же медленно погружаться обратно.
Это просто нереальное ощущение. Быть в ней, быть с ней. Чувствовать, как влажные горячие стеночки сжимаются вокруг моего члена. Слышать эту пошлые чавкающие звуки, когда начинаю вколачиваться в нее с бешенной скоростью. Ощущать бархат ее кожи, под своими руками и смотреть, как трясутся ее аккуратные охрененные сиськи в такт моим толчкам.
— Еще… Не… Не останавливайся… — умоляет моя Дюймовочка и хнычет каждый раз, когда я покидаю ее тело, но лишь для того, чтобы ворваться в него вновь.
— Дурею от тебя, Черноглазка! — шепчу в ее шею и, плевав на все установки, уношусь в нирвану изливаясь внутрь Виолетты с последними самыми мощными толчками.
Ветта дрожит, извивается, а потом взрывается практически одновременно со мной. Мы лежим какое-то время, слушаем дыхание друг друга и просто наслаждаемся моментом. Когда она вновь пытается завести свою шарманку о времени и Наполеоновских планах на сегодняшний день, отношу ее в душ, где в очередной раз теряю контроль, и мы трахаемся снова. Дольше и чувственнее.
Одеваемся с трудом. Виолетте приходится отбиваться от меня вновь. В итоге ванная и замок позволяют немного остудить мой пыл. Не понимаю, что со мной происходит. Просто знаю, что сейчас я нуждаюсь в ней больше, чем когда-либо.
Уже у машины, Виола напрочь отказывается ехать со мной. Парирует тем, что у меня все написано на лице и поедем мы точно не в «Парадиз», а скорее в лес, где нас никто не найдет. Честно говоря, я об этом и не думал. Ровно до тех пор, пока она это не озвучила. Сейчас же все мои мысли только и вертятся вокруг ее слов. А может и вправду, ну его этот «Парадиз». В лес, в какой-нибудь шалашик. Под замок и залюбить?
Гони эти мысли прочь. Не то еще сбежит моя чертовка. Она может, проверять даже не стану, просто уверен в этом на все сто, двести, триста процентов. Когда паркуемся у этого злачного места, Виолетта заявляет, что пойдет одна. Иначе мы никогда так и не отправим документы в академию. С моим то сегодняшним шаловливым настроением.
Пропускаю все мимо ушей. Не отстаю ни на шаг, следую за ней, как верный пес за своей хозяйкой. Ага, щас. Разбежалась блин одной туда соваться. Я же сказал, за ручку приведу и уведу. На другое и не согласен. Заходим в помещение, ребята из охраны вытягиваются по струнке ровно, но близко не подходят. Один из парней докладывает кому-то что-то по рации. Настораживает, если честно, но стараюсь расслабиться и сосредоточиться на более важной миссии — не упустить мою чертовку из виду.
Ожидаемо, в комнату с Виолой меня не пускают. Хорошо, могу подождать Дюймовочку и внизу, мимо менты все равно хрен прошмыгнет. И тут тоже мне не везет. Один из охранников просит пройти меня в небольшую комнатку и ожидать возвращения моей малышки именно тут. Спорить не стал, главное не выгоняют. Считаю, это уже не плохо.
Пока ожидаю, залипаю в телефон. Арсений интересуется моими делами, Игорь опять завел свою шарманку. Он вплотную решился взяться за группу, и теперь каждый день терроризирует всех нас, за то, что никак не можем собраться на репетицию. Парни пишут каждый по отдельности, ноются и предлагают самые изощренные способы исчезновения нашего друга.
Смеюсь в голос над парочкой сообщений. Даже не замечаю, что в помещении я больше не один. С этой женщиной, не могу сказать, что знаком. Видел, знаю, что она тут всем заправляет, но лично говорить не приходилось. И, как я теперь понимаю, это и есть та самая приемная родительница моей Черноглазки.
Отложил телефон в сторону. Сегодняшний день принимает интересный обороты. Ну, злая ведьма, вещай. Я весь во внимании.
Глава 25
Тимофей
— Здравствуй, Тимофей. Нас друг другу никто так и не удосужился представить, — женщина присела на соседний диван и закинула ногу на ногу.
— Я знаю кто вы. Виолетта о вас рассказывала.
— Рада знать, что обо мне все же помнят, — женщина поправила свою прическу и достала пачку сигарет из кармана пиджака. — Решил вернуть мою дочь домой?
— Не дождетесь! Эм, не запомнил... Эльвира?
— Элеонора, — она хохотнула и прикурила сигаретку от горящей на последнем дыхании свечи.
— Не важно, — подался вперёд и уперся локтями в колени. — Виолетта не ваша дочь, поэтому не нужно строить из себя заботливую мамочку.
— Думаю, у нас мнения расходятся относительно воспитания детей и того, какими должны быть родители. Предлагаю вернуться к этому разговору, когда у тебя появятся свои дети, — женщина улыбнулась, немного снисходительно. — Мне будет интересно тебя послушать. — Вы меня сюда пригласили для того, чтобы поговорить о детях и их воспитании? — Не совсем, — Элеонора потушила сигарету, тлеющую у нее между пальцами, так и не затянулась. Чего, спрашивается, надо было ее вообще доставать?
— Не совсем... Позвольте я угадаю! Будете выбирать мне, что мы с Виоллой не пара и нам нужно расстаться? Тогда опережу Вас и скажу, что мне плевать на ваше мнение. Мы вместе и точка!
Удивительно как ещё не треснул телефон у меня в руках. Сжал его с такой силой. Какое право они все имеют лезть в нашу жизнь? Мы уже не дети и сами вправе выбирать, с кем быть и как жить.
Встаю со своего места. Подзадержадась моя чертовка, пора ее выкуривать.
— Какая речь! — доносится в мою спину. — Твоя бравада, впечатляет. Не каждый мужчина сможет смириться с тем, что его женщина заниматься... Проституцией!
Оборачиваюсь. Эта ведьма сидит спиной ко мне и хлопает в ладоши. Не знаю точно, где нашел в себе силы не подходит к этой противной женщине несущей полнейшую ахинею.
— Виолетта ничем подобным не занимается, и заниматься не собирается!
— Правда? То есть Виолетта никогда тебе не рассказывала о том, чем занималась до того, как ушла с тобой? — эта гадина делает виноватое лицо и вздыхает, якобы с сожалением. — Ох, извини. Не от меня ты должен был такое узнавать...
— Ты, — вот и пришел конец моей выдержке. Подлетаю к ней и впиваюсь в ее горло обеими руками. — Не смей о ней такое говорить, поняла? Я знаю достаточно! И я ей верю!
— А если я скажу, что у меня есть видео? — хрипит опекуншу моей чертовки и хватается за мои руки. — Знаешь, — она усмехается едва заметно, — ты так похож на отца. Те же... манеры!
— Я не знаю, чего ты добиваешься, — отступаю от нее и убираю руки в карманы. Сравнение с отцом отрезвляет, словно ушат ледяной воды, выплеснутый в лицо. — И ты понятия не имеешь ничего о моей семье.
— Правда? — Элеонора убирает в сторону волосы, и теперь я отчётливо вижу темно красные следы от чьих то рук. И это сделал не я, мои следы ярче, краснее и немного меньше. — Ты обязан ее отпустить... Если, конечно все, что ты говорил ранее, является правдой.
