— Ты ошибаешься, — выдавила ненатуральную улыбку я. — У нас обоих своя жизнь, и это всего лишь маленькое приключение в…
— Я тебя люблю, — перебил меня Елисей, начисто лишив меня воли к сопротивлению.
* * *
От его слов я вздрогнула, пытаясь осознать, что он действительно это произнес. Ни с того, ни с сего четыре года спустя он вдруг решил, что он меня любит. Я, наверное, должна быть счастлива. И в первый момент предательское сердце забилось быстрее, однако разум тут же его одернул. Еще не хватало снова давать ему возможность быть разбитым. Веры Елисею у меня практически нет. Не в этом вопросе.
— Серьезно? — я постаралась сказать это с ехидством, вот только голос все равно дрогнул. — И когда ты это решил? Вчера? Сегодня? Когда я уехала?
От моих слов на его лице дернулся мускул, однако Елисей все равно каким-то чудом не психанул в ответ на мои слова. Я почти оценила этот подвиг. С его-то характером! Оценила, но не прониклась.
— Я всегда это знал, — мужественно продолжил гнуть свою линию Елис. — С детства.
— Да? — переспросила я. — А когда на меня спорил перед выпускным, тоже это знал? А, Керн? Что ты молчишь?
Я добивала его и прекрасно это понимала. Но, в принципе, на что он рассчитывал? Что скажет мне волшебные слова, и я тут же упаду в его объятия? Красиво, конечно. Сказочно. И так же сказочно невероятно. Потому что есть вещи, которые простить вот так вот, запросто, с бухты-барахты после слов «Я тебя люблю» нельзя. Это только кажется, что эти слова способны решить все проблемы. И они куда круче любого извинения. А вот на деле требуются не только слова, но и действия. Потому что говорить многое можно, вот только сколько из этого правды. Ноль целых фиг десятых? Елису не повезло. Я уже не в том возрасте и не в том настроении, чтобы за признание в любви продавать душу. Мне она самой еще пригодится.
— Знал. Лисенок, послушай, — он умоляюще на меня посмотрел, вот только отчего-то жалость во мне не желала просыпаться. Я все делаю правильно. Я это знаю. Ведь самое главное — не предавать саму себя, правда? — С этим спором не все так просто. И ты не знаешь многих нюансов и…
Ну да, конечно. Сейчас легко рассуждать о том, что было просто, а что нет. Вот разве было сложно не спорить? Не втягивать себя в идиотское противостояние чисто из азарта? Нет, сейчас я могу понять, что мальчишки в восемнадцать лет — в первую очередь мальчишки. Им безумно хочется доказать другим, какие они крутые. И тут уже не думают о последствиях. Однако я точно знаю одно.
— На любимых не спорят, Елис, — спокойным и очень ровным тоном произнесла я вслух. — Их не унижают тем, что делают объектом игры. Тем более, если ты меня, как ты говоришь, любишь с детства.
— Алиска, ты не представляешь, как я себя ненавижу за то, что тогда произошло, — с мукой ответил Елисей. Он казался до жути, до боли искренним, и внутри меня что-то сжалось. Похоже, от всего происходящего больно нам обоим. Однако я, видимо, мазохистка, потому что прощать Керна я не готова. Даже если он сейчас передо мной на колени встанет. Что-то внутри меня по-прежнему противится этому.
— Вряд ли больше, чем я ненавидела тебя, — отрезала я вслух. Голос почти не дрогнул. А вот Елисей дернулся, как от удара. Ну вот и все. Вот и поговорили. Сейчас он развернется и уйдет. И тут будет поставлена окончательная точка, которая никогда не превратится в запятую. И я вдруг поняла, что никогда — очень страшное слово. Способна ли я на такой вечный срок отпустить Керна? Я действительно никогда-никогда не смогу его простить? Не сейчас, вообще. Не знаю. Не могу знать. Лишь необходимость держать маску сдерживала меня от того, чтобы закрыть лицо руками. Однако что-то внутри все равно мешало его остановить, забрать свои слова обратно. В тот момент, четыре года назад, я действительно его ненавидела, с силой, с болью, с кровью вырывая все те светлые чувства, которые я к нему использовала. Вот только есть одна проблема. Так и не смогла полностью вырвать. Без следа.
— Я не уйду, — вдруг упорно произнес Елисей, глядя мне в глаза. — Я никуда не уйду. Поэтому я предлагаю тебе сделку.
— Керн, а ты ничего не забыл? — не выдержала я: таким самоуверенным он показался мне в этот момент. — Я вообще-то замуж собираюсь.
— Давай мы сейчас не будем обсуждать твое замужество, — с какой-то усталостью проговорил Елисей. — Я предлагаю тебе сделку. Ты даешь мне второй шанс, а я пробую тебя убедить в том, что никто не будет любить тебя так сильно, как я. Что никто другой не сделает тебя счастливой.
— И как ты представляешь? — обреченно поинтересовалась я. Уже понимала — он не уйдет. Он подобьет меня согласиться на сделку.
— Я буду за тобой ухаживать. Допустим, месяц. Если ты за это время ничего не решишь изменить между нами, потом я уйду. Просто уйду, — с напором проговорил Елисей, заглядывая мне в глаза. — Ты согласна?
Ну вот что ему на это ответить? Дать этому мажору второй шанс? Не станет ли от этого только хуже? Хотя… Он все равно так просто не исчезнет. Второй раз я же не влюблюсь в него, правда?
— Хорошо, — вслух согласилась я. — Но когда ты через месяц поймешь, что ничего не изменилось, ты исчезнешь.
Наверное, это была самая страшная сделка с дьяволом из всех, что я заключала.
Глава 22
Я в последний раз взглянула в зеркало и нервным жестом поправила волосы. Кто бы только мог подумать, что я действительно соглашусь на такую идиотскую авантюру? Дать второй шанс Елисею Керну, мажору, который когда-то разбил мне сердце. И пусть даже с моей стороны это чистая формальность, чтобы от него отделаться. Пока Елис не знает, какие на самом деле отношения связывают меня и Олега, у меня есть шанс выйти из этой истории без потерь. Я хочу в это верить и буду продолжать придерживаться этой точки зрения.
Господи, я до сих пор не могу поверить, что он действительно явился на защиту моего диплома! Причем Элька поклялась мне, что она ничего не сообщала Керну. На Арсения, конечно, у меня такого воздействия не было, но сестра говорила, что он вроде бы тоже ни при чем. И откуда только Елис тогда узнал?
Сам же Елисей защитился за день до меня и практически сразу рванул в аэропорт. Как выяснилось, ко мне. Ну да, конечно, зачем звонить, если трубку не возьмут? Куда проще приехать, чтобы тебя послали лично. Или не послали.
Вчера мне чудом удалось от него отговориться тем, что мы с ребятами собирались праздновать защиту диплома. Керн, кажется, не особо мне поверил, но на свидании настаивать не стал. А я все не могла отделаться от ощущения подвоха. Почему он не пожелал поднимать тему жениха? В конце концов, по логике вещей охмурять меня в присутствии Олега — стремно и чересчур даже для Елисея. Но адекватного ответа на этот вопрос я не находила.
Зато сегодня получила приглашение на свидание. Ну да, вечер, Петербург, что может быть романтичнее? Главное, вовремя вернуться на свою сторону, иначе будет совсем не прикольно застрять в центре в компании Елиса. И пусть даже Дворцовый мост опускают на какое-то время специально для тех, кто не успел вернуться, пусть можно проехать по другому мосту, но… Какие-то смутные подозрения, предчувствия продолжали меня терзать. Сложно отделаться от ощущения подвоха, когда оно касается Керна. Мне даже кажется, что он и подвох — слова-синонимы.
