Керн никогда не страдал заниженной самооценкой, но тут он невольно начал сомневаться. И страшиться. Потому что своей жизни без Лисенка он представить не мог. И любая деталь начинала играть на руку его сомнениям.
Вот тут-то и случился этот практически судьбоносный разговор с Максом Клетовым, который себе Елисей не может простить до сих пор. Если бы не он, сейчас все могло бы быть иначе.
* * *
Макс в ту пору менял девчонок постоянно. Даже не как перчатки — те он благополучно не носил, считая, что это не пристало такому крутому парню, как он. А девчонки были только рады на него вестись. Каждая из них считала, что исправит такого бабника, как Макс.
Впрочем, на Елиса тоже поглядывали. Красивый, обаятельный, богатый. Многие хотели бы, чтобы обратил на них свое внимание. Даже глазки строили. Вот только Керн никого не замечал, кроме своего Лисенка.
Такие разные, они все равно дружили. И в те дни, когда Елис был свободен, а вот Алиска нет, они встречались с приятелем. Однако в этот раз Макс, — по-видимому, решил поговорить более откровенно:
— Слушай, вы с Озеровой так за ручки и держитесь, что ли? — он заржал. — Лис, это уже не прикольно. Тебе восемнадцать уже, твоей Алиске уже через неделю, а вы все как дети. Неужели не хочешь?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Вот только Елис не представлял, как вообще на это можно уломать девушку. Нет, уломать-то, конечно, можно, и легко. Но это же его Лисенок, он просто не готов заставлять ее делать то, к чему она не готова. Он что, дебил, что ли? Ему эти отношения гораздо дороже, он и подождать может.
— Макс, это не твое дело, — жестко произнес Елисей, намекая, что в этот раз приятель переступил все границы. Однако тот словно и не слышал, как-то пошло усмехнулся, а потом заржал:
— Да ладно тебе, Керн, что засмущался-то? Или, может, тебе девочек подогнать для тренировки?
— Клетов, отвали, — послал его Елис. На самом деле фраза прозвучала куда более нецензурно, однако и она не могла его остановить. Друг продолжал издеваться:
— Слушай, малыш, да ты, оказывается, каблук. Совсем тебя Озерова загнала. Самому не стремно? — и он смотрел на него как-то очень уж ехидно. Так, что Елису стало некомфортно. Он знал, чувствовал, что прав. Однако слова Макса легли на благодатную почту червячка его сомнений, а приятель продолжал добивать:
— Или тебе слабо соблазнить собственную же девчонку, Керн? Что же ты за мужик.
— Ничего мне не слабо, — сухо ответил Елисей. И вот тогда он попался. Но это он понял уже сильно позже после всего произошедшего. А тогда попался на провокацию того, кого считал своим другом.
— Ну а раз не слабо, то докажи? — подмигнул ему Макс. — А то че ты как дебил. Затащи уже свою девушку в постель, не будь лохом. Или тебе слабо?
— Не слабо, — процедил сквозь зубы Керн, которому до жути не нравился оборот, который принял разговор. Но отступать сейчас? Это же не по-пацански. Ну да ладно, забудется.
— Спорим? — прищурился Макс и, видя, что друг медлит, отпустил еще несколько весьма скабрезных шуток, которые так и норовили задеть Елиса. И он повелся! Как идиот, но повелся.
— Спорим! — пожал протянутую руку он.
— Срок — до выпускного. Иначе ты кретин и с тебя билеты на вип-зону на «РусРок», — назвал он один из самых крутых фестивалей, которые проходили в их области. Елис же назвал первое попавшее, что пришло ему в голову. А сам тем временем пытался понять, как вообще умудрился ввязаться в этот идиотский спор. И к каким последствиям вообще может привести.
Алиску Елисей встречал от репетитора тем же вечером. Его девочка буквально вывалилась из подъезда уставшая и замученная. По дороге она то и дело возмущалась, что чувствует себя полной идиоткой, и никак не может запомнить прописных вещей. Почему-то это раздражение на саму себя Елиса очень умиляло. В конце концов, он остановил Алису посреди улицы, положил руки ей на плечи, нагнулся и посмотрел ей прямо в глаза:
— Лисенок, успокойся. Ты у меня самая умная, красивая и потрясающая. Ты со всем справишься. Так что прекрати говорить гадости про мою любимую девочку, поняла?
А Алиска вдруг улыбнулась — так светло, что, кажется, глаза слепило. Приподнялась на цыпочки и, почти коснувшись его губ, прошептала:
— Я тебя люблю.
И он пропал в очередной раз. Как ни крути, а Лисенок крепко держал его сердце в своих коготках.
И только позже, придя практически среди ночи домой, он набрал знакомый номер и провогорил:
— Макс, я решил. Иди-ка ты нахрен. Все отменяется.
— Что, Керн, зассал? — обидно заржал друг, но Елис уже успел очнуться. Теперь его этим было не пронять, и он жестко отрезал:
— Думай, что хочешь, мне все равно. Билеты на «РусРок» получишь в качестве компенсации за отмененный спор. А об этом разговоре забудь.
— Ну ладно-ладно, как скажешь, — продолжал ржать Макс, прощаясь с ним. Кажется, в его глазах друг окончательно опустился до уровня каблука. Но Елисею уже было плевать. Он бы не простил самому себе, если бы этот спор состоялся.
* * *
Елис уже и забыл эту историю, да и Макс о ней не вспоминал. Но потом произошло то, что произошло.
В тот вечер Алиска была дома в гордом одиночестве. Родители в командировке, малышка Элли у бабушки, и Елисей пришел в гости. Как взрослый, которым он себя в тот момент и ощущал. С бутылкой то ли вина, то ли шампанского и цветами. Тем более, его девочка обещала ему какой-то торжественный ужин.
Повод праздновать у них был. Экзамены остались позади, оба сдали их довольно успешно. И даже начали потихоньку планировать будущее. Вместе, но на разные специальности. А еще Елис хотел сделать решительный шаг. Он уже переговорил с отцом, и тот разрешил ему жить в квартире, которая сейчас стояла пустой. И Елисей собирался предложить Алисе жить с ним. А как иначе? Они уже взрослые, совершеннолетние. Значит, нужно переходить в отношениях на новую ступеньку. Он даже решил, когда это скажет. На следующий день после выпускного. Приведет ее в квартиру и там предложит. Покажет, что свое будущее он видит только с ней. Красивый жест, правда?
Алиска, судя по всему, и правда приготовилась к его приходу, накрыла стол в гостиной. Какие-то вкусняшки, салаты, мясо. Елис не сдержался и съехидничал:
— Лисенок, ты сама готовила? Что сегодня за исключительный праздник?
Он-то прекрасно знал, что Алиска терпеть не могла готовить. В отсутствии родителей кухней чаще всего занималась Элька. Керн знал подобные причуды своей девушки, подтрунивал над ней, но при этом принимал, как есть. В конце концов, когда они будут жить вместе, с этим надо что-то придумать. Да он сам будет готовить, если что. Ведь это и есть любовь — готовность искать компромиссы. А Лисенка он любил.
— Не переживай, не отравишься, — легко рассмеялась Алиска, уловив его мысли. — Мне Элька помогала. Просто захотелось немного праздника. Мне кажется, мы имеем право, правда? — и она лукаво посмотрела на Елисея.
