— Ну я даже и не знаю, — задумчиво протянула я, а когда его глаза негодующе вспыхнули, приподнялась на цыпочки и сама поцеловала Керна.
* * *
Сначала показалось, будто я целую мраморную статую — Елис буквально замер. Попытался даже меня отстранить, пробормотав себе под нос:
— Тебе не удастся уйти от ответа.
Я невольно рассмеялась — вот упертый-то. Я ведь уже ответила. Просто не словами. И, готова поспорить, ты меня прекрасно понял. Но, если тебе требуется лишнее подтверждение, что ж, я совсем не против:
— Я уже ответила.
А шаловливые пальцы заскользили по его груди, расстегивая пуговицы на рубашке. Что ж, если наш разговор принял такой оборот, я совершенно точно никуда не спешу. И уж тем более не собираюсь куда-то уходить. Зачем, если мне и здесь хорошо. Вдвоем. С ним. Вместе.
И мой ответ наконец-то поняли, потому что на меня обрушился ураган. Керн целовал меня так, словно от этого зависела, по меньшей мере, его жизнь. И под его поцелуями менялся и преображался мир. И я сама тоже.
Теперь, после откровенного разговора, мы были обнажено-честными друг с другом. Другое определение я даже затруднялась подобрать. Впрочем, как вскоре выяснилось, у меня сейчас вообще туго с выражениями мысли. Остались только желание — оказаться как можно ближе к нему, чтобы нас не разделяло ничего. Абсолютно ничего.
Впрочем, кажется, такие желания возникли не только у меня. Потому что одна ладонь Елиса забралась под тонкую ткань блузки и выводила на моей коже замысловатые узоры. Вторая рука тем временем уже расстегивала маленькие пуговички моей блузки, и это, как я чувствую, походило для Керна на самую настоящую пытку. Иначе почему его губы так терзали мои, что я уже была готова сдаться в этот плен навечно?
Все также безостановочно целуясь и оставляя за собой дорожку из вещей, мы переместились к спальне. В этот раз все было не так, как в предыдущий… Гораздо ярче, острее, чувственнее. А еще, мне кажется, Елисей Керн окончательно решил мне отомстить. Потому что он никуда спешил, мучительно терзая меня своими ласками и заставляя терять контроль. И любую мою инициативу буквально преграждал категорическим:
— Не сегодня, Лисенок.
Я извивалась, стонала, хныкала и тянулась все ближе и ближе к нему, искренне пытаясь разрушить его самоконтроль. Не одному же ему меня мучить? И у меня это получилось. Выругавшись себе под нос, Елисей буквально обрушился на меня всей своей страстью. Это была самая настоящая стихия противостоять которой не мог ни один из нас. И за мгновение до того самого момента кое-кто (не будем называть имен, но он, определенно, гад), замер и спросил:
— Моя?
Да чтоб тебя, Керн! Ты мне это вечно будешь припоминать? Однако спорить не было никаких сил, и я покорно согласилась. Потом отомщу!
— Не сбежишь? — все также продолжал тормозить этот невыносимый человек. Или издеваться? Впрочем, в данном случае одно не исключает другое. И я, то и дело срывая голос, пообещала, что совершенно точно никуда не убегу. Но отомщу. Непременно отомщу. Всю жизнь буду мстить.
И вот только после этого весь мир взорвался миллиардами красок и ощущений. Чтобы, успокоившись, я ощутила, как Елис подтянул меня ближе к себе и, прижавшись губам к виску, пробормотал:
— Люблю тебя. Отныне и всегда.
— Звучит, как клятва, — хихикнула я, чувствуя себя совершенно опустошенной, но счастливой. И да, в этот раз я совершенно точно никуда не сбегу. Не хочется. Да и куда сбегать из своей же квартиры?
— Обещание, — веско поправил меня Елисей. — И вот как хочешь, так с этим теперь и живи. Ты моя. И это факт.
Извернувшись, я посмотрела ему прямо в глаза:
— Да вы, Елисей Станиславович, я смотрю, собственник. А, ну да, — я шутливо ахнула, — вы же в рабовладельцы податься решили. И как только я могла о таком забыть?
— Зацелую, — пригрозил Елис, обводя кончиком пальцев контур моих губ. Простая, вроде бы вполне невинная ласка, вот только от нее бросало в дрожь.
— Ох, королевич Елисей, вы только обещаете, — я шутливо зевнула. — А ведь царевен как надо будить? Поцелуями. Так что… Не разбудили вы меня пока, королевич, не разбудили.
— Допросишься, Лисенок, — предупреждающе проговорил Керн, а в следующий момент начал воплощать свою угрозу в действие. Сначала нежно-нежно, так, что пальцы на ногах подгибались, потом так страстно, что все благие мысли ускользали, как вода сквозь пальцы. И я уж точно не была против. Такой способ пробуждения мертвых царевен мне, определенно, по вкусу.
Глава 30
Утро началось как в сказке. Ну или в красивом романтическом фильме, где главная героиня просыпается, а на соседней подушке у нее лежит букет алых роз. Вот и в моей жизни случилось примерно такое же чудо, которое явно больше подходит параллельной реальности. Я с удовольствием вдохнула волшебный аромат цветов и мимолетом подумала о том, что лучше бы их в воду поставить, а то завянут. М-да, романтик из меня довольно дохленький, как оказалось.
Сам же виновник романтического жеста обнаружился на кухне в компании ароматно пахнуших круассанов, кофе на вынос и еще какой-то другой съедобной прелести.
— А как же романтический завтрак, приготовленный своими руками? — не удержалась я от легкого смешка. В ответ Елис подошел ко мне и крепко поцеловал.
— С добрым утром, любимая. Это лучший завтрак, что я для тебя могу сделать, — еще один легкий поцелуй в губы, — потому что все остальное могу просто испортить. Ну или испортить кухню. Что для тебя предпочтительнее?
Я не выдержала и рассмеялась. М-да уж, какие-то мы с ним не хозяйственные. Впрочем, разве в этом счастье? А я вот сегодня ощущала себя подозрительно умиротворенной. И да, пожалуй, счастливой.
— Мне, определенно, нравится твой подход, — усмехнулась я, вдыхая божественный аромат кофе. — М-м-м, даже теплый.
— Апельсиновый раф, все, как ты любишь, — с улыбкой ответил Елисей, пристально наблюдая за мной. А я что? Мне и так хорошо. Легко, комфортно, ни капли смущения. Словно все так и должно быть. Даже и не скажешь, что сегодня будний… Черт!
— Я же на работу опоздала! — буквально подскочила я на месте. — Почему ты меня не разбудил, Елис?
— А ты отпросилась с работы, — поставил меня в известность Керн. — Точнее я тебя отпросил. На полдня. Твой начальник внял моим аргументам и согласился увидеть тебя после обеда.
Я подозрительно на него посмотрела, чувствуя подвох. Но нет, он сидел все с тем же невозмутимым видом. Разве что вполне искренне забавлялся моей растерянностью. А потом, хмыкнув, добавил:
— Завтракай, а то кофе остынет.
Нет, ну такому прекрасному кофе я совершенно не могу отказать. Хотя и не могу отделаться от ощущения, что где-то здесь есть подвох. Но какой? Не просто же так он отпросил меня на работе.
