Он кивнул и понуро отступил. Но я увидела в его глазах проблеск надежды.
- Мне... мне надо... - я устало потёрла лоб. - Мне надо всё это переварить. Подумать. Мне надо побыть одной.
Поддавшись странному порыву, я пошла к выходу, набрасывая на плечи пальто.
- Эй, ты куда? - встревоженно сказала Лия. - Открытие выставки через двадцать минут!
- Пойду прогуляюсь. - бросила я, не глядя подруге в глаза. - Скоро вернусь.
Меня раздражало, что Лия и Джейк объединились против меня. Ведь подруга уже месяц как всё знала, но мне даже не намекнула! Наверное, ради пущего эффекта. Спасибо большое, дорогая! Это, действительно, было весьма эффектно.
Сейчас меньше всего хотелось наблюдать за их многозначительными переглядками украдкой за моей спиной. Бедная сломленная Кира! Как же исцелить её страдания? Как же ей помочь?! Задолбало, что мои лучшие друзья носятся со мной, как с хрустальной вазой. Уже прошло больше восьми месяцев! И я, как мне казалось, весьма неплохо справлялась и сама! Без их вездесущей и надоедливой помощи.
ГЛАВА 8. КИРА
Вышла на улицу. Поплотнее закуталась в своё пальто. Высокие каблуки и тонкое платье совсем не располагали к долгим прогулкам. Достаточно быстро замёрзла, а ступни в неудобных узких туфлях жалобно заныли, призывая меня сделать перерыв в моём мстительном побеге.
Огляделась по сторонам и заметила через дорогу приятное кафе. Дошла до светофора и из последних сил перешла дорогу. Не могу представить, как некоторые женщины проводят на таких ходулях восьмичасовой рабочий день! В голове сразу возник образ ухоженной секретарши в каком-нибудь офисе, доброжелательно улыбающейся своему боссу, при этом испытывающей жгучую боль в ступнях. Такая вот современная русалочка. «Каждый шаг – боль, и не вскрикнуть!» - вспомнились слова из советского мультфильма про бедную русалочку, которая потеряла голос и вынуждена была испытывать постоянную боль. А в награду за терпение автор превратил её в морскую пену. Ох уж эти писатели-мужчины! Их жестокость к женским персонажам порой не знает границ.
Я уселась за свободный столик в кафе. Заказала кофе и, обняв озябшими пальцами горячий бокал, начала медленно прихлёбывать обжигающую жидкость.
Мысли в моей голове постоянно возвращались в Джейку и его выходке. Какое право он имел вот так выставлять на всеобщее обозрение мою жизнь, мои страхи?.. Наверное, он действительно сделал это из лучших побуждений, но сейчас я была совсем не готова это признать.
Какого чёрта каждый думает, что я настолько слаба, что нуждаюсь в постоянной помощи и поддержке?! Меня не надо чинить. Я не сломлена! Я такая, какая есть. Со своими демонами и страхами. С постоянной борьбой. Не хочу, чтобы самые близкие люди пытались меня исправить. Почему им просто не принять меня такой?
Почему они не хотят понять, что страдания стали частью моей души? Весь негативный опыт, вся тьма, полученная от Кирилла, теперь - неотделимая часть моей сущности. И я, как это не парадоксально, не желаю с ней расставаться.
В мире нет таких людей, которые бы не испытывали боль, страх и неопределённость. Просто я позволила себе роскошь не скрывать эти чувства. Не заталкивать их глубоко в себя, не подавлять. Я просто приняла их и хотела, чтобы мои близкие люди последовали моему примеру. Но, видимо, им было слишком некомфортно со мной. Их отягощало постоянное присутствие рядом тёмного депрессивного клубка эмоций, которым я была на протяжении последних месяцев. И они решились на такой отчаянный шаг. Наверное, хотели, как лучше, но я совсем не оценила их стараний.
Горько усмехнулась, понимая, какой чёрствой я, должно быть, кажусь им. Моё состояние слишком сильно выбивалось за рамки общепризнанной «нормальности». Таким смелым поступком они попытались пролить свет на тёмных демонов моей души. Однако моя правда была в том, что мне моя тьма нравилась. Она была такой... настоящей. По сравнению с лицемерными улыбками окружающих, которые отвергали свою боль, моя собственная казалась вполне естественной и даже необходимой. Пока другие прятали её, заглушали, притупляли приятными компаниями, вкусной едой и дешёвым вином массового искусства, я открыто смотрела ей в лицо.
О, Боже! Да я рассуждаю как Кирилл! Такой непонятый, одинокий герой настоящего времени. Фу! Даже противно.
Невольно улыбнулась и достала свой смартфон. Покрутила его в руках. Интересно, как там проходит интервью у непонятого и одинокого? Мне вдруг непреодолимо захотелось увидеть его. Пусть даже и по телевизору. Кирилл, вот, никогда не считал меня слабой. Наоборот, он видел во мне силу, которой, наверное, и не было вовсе. Я столько выдержала не из-за какой-то внутренней силы или стержня, а по глупому упрямству. Мне всё время хотелось утереть ему нос. Хотелось доказать что-то. В итоге моё же безрассудство меня и сгубило.
Просто гляну на него одним глазком и вернусь в галерею. Я просто посмотрю. Дрожащими пальцами я вставила в уши наушники и нажала ссылку на прямую трансляцию. Ток-шоу уже давно началось.
ГЛАВА 9. КИРА
Кирилл, как всегда, в прекрасном чёрном костюме, сидел между Данилой и Верой. Они отвечали на вопросы ведущего.
- Скажите, Данила, - обратился ведущий к мужчине, очень похожему на Кирилла. - Вас не смущает, что многие люди считают вас с Кириллом незаконнорождёнными братьями?
В зале послышались смешки. Данила округлил свои яркие зелёные глаза, потом расправил плечи, натянул на лицо высокомерное выражение, и сказал, копируя самодовольную интонацию Кирилла:
- Какое дело мне, великому писателю, до мнения простых смертных? - я охнула от того, насколько этот человек сейчас стал похож на Кирилла. - Они лишь прах, по которому ступают мои гениальные ноги.
Зал взорвался смехом. Я тоже засмеялась. Кирилл и правда, частенько был до смешного заносчив.
- Я так понимаю, это камень в ваш огород, - сказал ведущий, обращаясь к писателю.
Лицо Кирилла было до странного расслабленным. Я заметила, что он похудел. Черты его лица стали немного более угловатыми, что его совсем не портило. Волосы стали чуть короче... В остальном писатель ничуть не изменился. Он улыбался. От этой такой знакомой мальчишеской улыбки внутри меня зажёгся пожар воспоминаний. Когда же я увидела её впервые? Наверное, в тот вечер, когда мы ходили в тот ужасный развратный театр. А потом ещё на прогулке и у него дома... Я замотала головой, пытаясь избавиться от навязчивых образов.
В это время Кирилл ответил:
- Ну, раз заслуженный артист Российской Федерации видит меня высокомерным засранцем, то я ничего не могу возразить. - сказал он и подмигнул Даниле.
- Кирилл, - обратился к нему ведущий. - Я знаю, что вы сейчас работаете над новым романом. Скажите, он снова будет написан от лица женщины?
- Нет, - Кирилл ухмыльнулся. - Тот опыт в прошлом. На этот раз вас ждёт скучнейшая автобиография.
