У лестницы, засомневавшись, прошу охранника приглядеть за девушкой.
Обшариваю ее карманы в плаще. Телефона нет. Заведение дорогое, везде камеры, здесь из карманов не таскают. Тем более, что деньги на месте — несколько одинаковых купюр.
Может, в машине выронила?
Но идти на стоянку — это долго. А мой пульс учащается с каждой минутой, которую она там сидит одна, без меня, без телефона…
Нет.
— Макс! Шагалов!
Знакомые парни. Здороваемся за руку.
— Давай к нам?
— Я не один! — перекрикиваю музыку, мы у самых колонок.
— Вместе давайте.
Отрицательно качаю головой.
— Не в этот раз.
Не хочу «разбавлять» и отвлекаться от нее. Мне обещан поцелуй, в конце концов! И если мы будем одни, есть шанс затянуть и углубить это приключение.
Забегаю обратно наверх. Падаю к ней на диванчик. Настороженно напрягается. Мне хочется поиграться. Молча забираю ее кисть в руки. Дергается. Не отпускаю.
Ну, давай… Узнай меня!
Глажу пальцем ладошку. Заправляю белую прядь волос за ушко. Обвожу его по дуге пальцем.
— Макс?… — растерянно.
Тянет в мою сторону раскрытую ладонь.
Прикладываю свою. Пульсирует и покалывает!
— Я знаю, что это ты, — прикусывает губу.
— Откуда?! — грозно рычу я, затискивая ее. — Может, это олень какой-нибудь оборзел!
— Стой… Стоп… Хватит! Макс! — смеясь и отбиваясь, выкручивается из моих рук.
Втягиваю ее верхом на себя. Замираем, тяжело дыша друг другу в губы. Мои глаза закрываются. И теперь пульсирует все, как мгновение назад — ладонь. Наши носы соприкасаются.
— Ну? — шепчу я, сжимая тонкую талию.
Ее пальчики невесомо начинают обрисовывать мое лицо.
— Что это? — неощутимо касается еще незажившей заклееной сверху губы.
— Разбита… — хриплю я, тяжело сглатывая. — На спарринге.
— Больно?
— Ну, Ян, — клянчу, задыхаясь. — Мне не там больно. Иди ко мне…
В ушах долбит пульс, горло сжимается. Меня уносит от предвкушения так, что я глохну и перестаю слышать музыку.
— Яночка… — добираюсь пальцами до полоски ее кожи на пояснице.
Горячие губы прижимаются к моим.
Да-да-да! Это такой космос!
Я срываюсь, подхватывая ее рукой за затылок и переставая соображать — кто мы, где мы…
Все словно взрывается и остаемся только мы. А вокруг и правда словно все взрывается и ломается. Музыки нет, крики, шум, грохот. И уже в следующее мгновение, Яну срывают с моих коленей.
В шоке оглядываю беспредел. ОМОН…
Ее держит за талию, прижимая к себе какой-то кабан в балаклаве.
— Эй! Отпустил! — дергаюсь к нему.
Мне заламывают руки, укладываю мордой в пол.
Что за облава?! Здесь сроду не было такого! Перепугают ее сволочи!
— Яна!
— Лежать!
Наконец-то наступает тишина.
— Папа! — рявкает Албанцева. — Я знаю, что ты здесь!
— А почему я здесь, а? — слышу тяжелую быструю поступь. — В свое рабочее время, твою мать?! — рычит он зло. — Где твой телефон?!
— Оставила где-то… — виновато.
— Где-то? В сауне, Яна, в сауне! В чужой сауне, — цедит он едва слышно.
О, фак!
— Ты катаешься в тачке по городу с пацаном без прав, сбежала из школы, ты в себе вообще?! Ты трезва?
— Ну конечно…
— Головой не билась, нет? А то, может, отбила голову-то, принцесса? — ядовито.
Я узнаю токсичные интонации в его голосе. Точно «папа»!
— Уведите ее.
— А этого?
— Не трогайте никого! — требует рассерженно Яна. — Я сама сюда пришла. Никто не виноват!
— Отпускай всех. Уходим.
Слышу удаляющиеся шаги. Мне все также жестко держат руку в захвате.
— Отпускай уже! — психую я.
Мужик отталкивает меня от себя. Разворачиваюсь. Тоже в балаклаве. Нашивки какие-то непонятные.
— К Албанцевой больше не приближайся, — жестко.
— А это кто приказывает? — оскаливаюсь я, растирая вывихнутое плечо.
— Это я советую, Шагалов.
Смотрю ему в глаза. Я же тебя знаю! Тот самый охранник, который вмешался, когда мы обрушили внутренности холодильника. Марат? Или как его там?
Охренеть… Ну и чья ты принцесса, Албанцева? Кто у нас папа?
Глава 11. Разбор ночных полетов
МАКС
Утром возвращаюсь домой. Надо сдаваться. Двор разворочен. Нехило они погуляли…
Клининг убирает последствия праздника.
Поднимаюсь в кабинет в отцу. Он, кивая мне на стул, продолжает говорить по телефону.
— Представляешь?! Я чуть не поседел. «СОБР» ввалился в полном маскараде. Всех положили… Никто мне не отчитывался, Иван! О чем ты говоришь?! Один в костюме посветил корочками ОБЭП. Я после этой волшебной аббревиатуры вообще ослеп, и фамилию не разглядел. Хорошо хоть женщин не тронули.
ОБЭП? Экономические преступления? Отец боится этой конторы. Дед был бандитом. Состояние у нас сомнительными средствами сколоченно. Отец много лет пытается перевести все в легал, но до сих пор ни два, ни полтора.
— Сын, дочку чью-то увез, да. Мозгов-то нет до сих пор. Ее и искали. Узнай там что к чему, будь другом. Вроде бы замяли, но мало ли.
Скидывает вызов.
— Ключи, — требует отец.
Шлепаю связкой по столу.
— Ты идиот?! — взрывается он.
Молча пялюсь в стену.
— Макс, ты достал со своими выходками. Я тебе и так спускаю с рук… Но это уже край! Что за девочку ты похитил?
— Я не похищал.
— Просто так у нас весь дом маски-шоу перевернули?!
— ОБЭП?..
— Да я чуть инфаркт не отхватил! Ты понимаешь, что часть денежных оборотов идут по нелегальным каналам?! Что если они просто копнут из принципа мы останемся нищими, и я сяду! Ты же уже должен соображать!
— Маруську напугали?
— Слава Богу, этот драный телефон они нашли раньше, чем добрались до ее комнаты! Ты что творишь вообще?!
— Не, пап… Это ты творишь. Если мы боимся, что кто-то копнет и ты сядешь, а у нас отберут все, то творишь ты! А я всего лишь с девчонкой покатался.
