— Ребра целые?
— Целые…
Медсестричка выходит, охранник выключает нам свет. Окно не открывается, только форточка. За окном темно. Окна выходят на высокий забор и вид из окна здесь не радует. Сдвигаю фрамугу вбок.
Сидя на подоконнике, вырываю из учебника первую пустую страничку и делаю тюльпанчик-оригами. Как-то долго летели в самолете. Маруська скучала. Я делал ей по книжке разные оригами. Вот, тюльпанчик запомнился…
Слышу тихие голоса.
— Ян!
— Антон?..
— Да. Ты опять заблудилась?
— Нет, я… гуляю. Мне разрешили. Это изолятор?
Мышка! Ты откуда здесь?! Спрыгивая с подоконника, прижимаюсь лбом к стеклу, чтобы увидеть ее. Но слишком темно. «Камера» Стоцкого ближе к крыльцу, и фонарям, а моя дальше. И свет совсем не достает сюда.
— Это изолятор, — отвечает он ей.
— Вы подрались с Максимом? Из-за чего?
— Ты с Шагаловым? — резко.
— Нет! — поспешно. — Мы даже не общаемся. С чего ты взял?
Меня цепляет. Я понимаю, что Янка просто играет по правилам в нашу игру. Но когда она говорит это Стоцкому… Я, мать его, начинаю забывать эти правила!
Но она права, Стоцкий это последний человек, которому стоит знать, что мы вместе. Он — враг. И Янка правильно все говорит. Однако, это не мешает мне агонизировать и исходить ревностью от ее слов.
— Ян. Сходи со мной куда-нибудь?
Их плохо слышно. Но я не ослышался, нет.
От горячей удушающей волны у меня перехватывает дыхание. Она откажет! Ты же откажешь, Мышка?!
— Я не могу, Антон. Извини. Но спасибо тебе за приглашение.
— Почему?
— Мне нравится другой парень, — сдаваясь, признается она.
Улыбаюсь, хватаясь за разбитую губу.
— Мм! Фак… — цежу тихо.
— Шагалов тебе нравится? Хреновый, выбор.
Его голос набирает силу. И в нем тоже ревнивые ноты.
— Почему — хреновый?
— Потому что Шагалов — «друг всех подруг». И клеет всех из спортивного интереса. А поимев, идет дальше. И вокруг тебя он вертится, только потому, что ты забавный трофей, необычный. Будет о чем рассказать… в наших мужских чатах.
Мразь!
— Ну, это же неправда, — подрагивает Янкин голос.
— Это, как раз таки, правда. Все, кто дают, ему уже дали. Назови любую, и вероятностью пятьдесят процентов, она уже кувыркалась с ним.
Самая задница, что это чистая правда. Да. Я прошелся здесь по девкам.
— Спроси, Ян! У Марики спроси. Да все в курсе. Пополнишь список?
— Ладно, Антон, — рассерженно. — Я пойду…
— Стой. Если я окажусь прав, и он дешевка, ты сходишь со мной?
Не выдержав, луплю ладонью по окну. Янка, не отвечая, идет в мою сторону, я вижу ее темный силуэт. Ну как она сюда забрела, дурочка??
— Мышка… — шепчу я, тихо стуча в окно.
Вздрагивает, поднимает голову. Подходит близко-близко. Словно тоже может видеть мой силуэт.
— Привет, — кладет руку на стекло, растопыривая пальцы.
— Яночка… — кладу ладонь, через стекло прижимаясь к ее руке.
На лице в темноте различаю ее темные очки.
— Ты зачем здесь?
— Тебя искала… — тихо-тихо.
Меня бомбит от того, что она расстроена. Ведь повода нет! Мне никто не нужен кроме нее!
— Янка!
— Макс…
Одновременно шепчем мы.
— Янка, я сказать тебе хотел, — дыхание перехватывает и обдает жаром.
Хочу сказать ей это! Потому что после слов Стоцкого больше ничего реанимирующего, кроме этого, я ей сказать не могу. Все будет пустое. Но это, капец, как непросто, оказывается! Язык прилипает к небу.
— Янка, я… очень скучаю, — в последний момент изменяю я фразу.
— Ты прости за папу. Как ты?
— Снова — некрасивый мальчик, с разбитой мордой.
— Я хочу, чтобы ты был «красивый», — гаснет ее шепот.
Я знаю, что она опять не про внешность.
— Я буду. Обещаю.
Ее телефон вибрирует. Сбрасывает вызов.
— Мне надо идти.
— Ян… Ян!
В глаза хочется такое говорить. Или хотя бы на ушко! Но…
Ну, давай, Шагалов! Говори! Через друзей это стремно передавать! Когда вам еще поговорить удастся?!
— Янка… Люблю тебя! — выстреливаю я.
В глазах искрит от того, как это прошивает насквозь. Меня бросает в жар.
Она неожиданно стягивает очки. Всматриваюсь внимательнее в темноту. Что-то не так! Нет накладок?! Точно! Они светлые, а я вижу темные тени на их месте.
— Ян?! Глаза твои…
Включите свет, я хочу видеть!
— Шагалов? Ты с кем там? — голос охранника.
Черт! Разворачиваюсь, закрывая собой окно.
— Показалось Вам.
— От окна отойди.
Но я стою, не двигаясь. Поднимает к лицу рацию.
— Ребята, пройдитесь вокруг административного, у нас тут беглецы, видимо.
Ай! Улетай, Мышка!
Разворачиваюсь к окну. Янки нет. Падаю на кровать. Улыбаюсь как идиот, прижимая костяшками порванную губу. В руках кручу бумажный тюльпанчик. Люблю…
Глава 24. Женский вариант графа Дракулы
ЯНА
— Ян, я здесь!
Миша встречает меня в холле салона.
— Ну? Прикольно?
Поворачиваюсь вокруг своей оси. Ощупываю пальцами тоненькие афрокосички с бордовыми нитями, заплетенные от лба к затылку.
— Класс! Красотка!
Сегодня сбежала со школы к врачу, а заодно и в салон перед маскарадом. Поправляю одежду, разглаживая ее руками. Хотелось вообще надеть юбку. Но юбка — это глупая идея для слепой девочки. Потому что загреметь ненароком никто не отменял. И лучше, когда оно происходит в штанах.
Но мне хочется выглядеть на день своего рождения привлекательно. Поэтому на мне стильная белая блузка с бордовым карсетом под грудь и угольные юбка-брюки из очень приятной на ощупь тяжелой ткани. Стилист из мультибренда уверял, что это выглядит охрененно. Миша оценил тоже.
— Кофе попьем? А то мне еще рано на смену.
— Давай, кофе с собой? У меня важное дело. Отвези меня, в парфюмерный бутик, пожалуйста.
Я долго думала какой подарок могу выбрать для Макса сама. А не просто полагаясь на вкус друзей. И единственное, что я могу выбрать по своему вкусу — это парфюм.
