То, как началась эта война, мягко говоря, очень не нравилось вице-адмиралу Того. Ставка на неожиданный ночной удар множеством миноносцев не оправдалась от слова совсем. Более того, судя по поступившим докладам, русские их ждали. Не вообще, а именно этой ночью. Ждали и готовили собственную западню, стоившую его флоту четверти истребителей миноносцев, которые так и не вернулись с боевого выхода. Конечно, оставалась небольшая надежда, что кто-то заблудился или потерял ход в силу полученных повреждений и сейчас дрейфует где-то в водах Желтого моря. Но надежда сия, следовало отметить, была очень слабой. Однако верить хотелось в лучшее, и он верил.
Не столь драматичная, но тоже неприятная ситуация произошла с высланными на разведку крейсерами 3-го боевого отряда. Все же русские не были китайцами и не экономили на флоте так, как последние. Вследствие чего теперь японский флот попадал в ситуацию обратную той, что складывалась десять лет назад, когда китайские крейсера вдвое уступали по размерам и боевым возможностям их японским визави. Теперь же то же самое можно было сказать о бронепалубниках Объединенного флота. Слишком большие, слишком зубастые и слишком быстрые бронепалубные крейсера 1-го ранга получил русский флот в последние пару лет. И, как показал недавний бой, русские знали, что делали, заказывая именно такие корабли. Что один на один, что отряд на отряд, даже самые лучшие японские бронепалубники во всем проигрывали русским, отчего теперь предстояло думать о возможности прикрытия их, как минимум, одним броненосным кораблем. Броненосным кораблем, каждый из которых был столь необходим в линии!
Но куда больше незавидной судьбы истребителей и крейсеров командующего беспокоила картина открывшаяся его взору на подходах к заливу Талиенван. Его никто не встречал! А ведь после столь активного противодействия легких сил, он не сомневался в получении не меньшего отпора от главных сил вражеского флота. Но море оказалось пусто! Лишь в глубине залива в небе клубились черные облака многочисленных дымов. И это заставляло крепко задуматься! Все же вице-адмирал Макаров не был дураком и, располагая информацией о приближении японского флота, не стал бы бросать на произвол судьбы вынесенные на острова батареи крупнокалиберных орудий. Сколько бы кораблей в море ни стоило каждое из них, сосредоточенный огонь двух дюжин только двенадцатидюймовок, не говоря уже о многих десятках пушек меньшего калибра, не смогла бы пережить ни одна батарея береговой обороны, брошенная своим флотом на произвол судьбы. И припоздниться с выходом русский командующий тоже никак не мог — слишком много времени прошло с тех пор, как его крейсера обнаружили японские броненосцы. Потому в данной ситуации оставалось лишь предполагать, что русские успели выставить минные поля и, прежде чем ввязываться в грандиозную драку, ждут первых результатов подводной войны. Именно по этой причине перед броненосцами были пущены крейсера 5-го боевого отряда, да и дистанция открытия огня по батареям Саншандао была определена в 45 кабельтовых, являвшейся практически предельной для шестидюймовых пушек. Выбрасывать дорогущие снаряды в белый свет как в копеечку и тратить не сильно высокий ресурс стволов, не было никакого желания. Но, и те, и другие, стоили куда меньше самих броненосцев и к тому же имелись в арсеналах, тогда как новых кораблей взять было неоткуда.
Наверное именно поэтому поступившее сообщение о подрыве «Токивы» аж на двух минах в некоторой степени даже успокоило вице-адмирала Того. Не было никакой мистики в поведении врага, не было никакой хитроумной ловушки. Все оказалось именно так, как он и предполагал — русские угадали с направлением удара и умудрились в кратчайшие сроки выставить минное поле там, где надо. А ему в свою очередь повезло провести по самому краю этого поля большую часть кораблей линии. Правда теперь следовало крепко задуматься о том, как довести подорванный броненосный крейсер до ближайшей базы флота и при этом отбиться от русских, которые, он в это верил, только и ждали подобного момента, чтобы выдвинуть свои броненосцы на то самое рандеву, к которому столь активно призывал их сам Хэйхатиро Того.
— Теперь и нам пора, — с некоторым опозданием в точности повторил мысли японского вице-адмирала Степан Осипович, закончив читать сообщение о подрыве одного из кораблей противника поступившее с батарей береговой обороны. Все то время, пока японцы вели обстрел «Николаевской батареи», его броненосцы не стояли на месте, как то предполагал Того. Они на малом ходу нарезали круги по заливу, время от времени стравливая лишний пар, с тем, чтобы в самый ответственный момент не терять это самое драгоценное время на выборку якорей и разведение огня во всех котлах. И вот, то к чему люди и корабли готовились все последние годы, наконец, случилось — командующий повел их навстречу равному противнику. А впереди уже летели три крейсера 1-ой бригады вместе с дюжиной контрминоносцев сопровождавшие флагман флота и имевшие задачу смести с пути «тяжеловесов» всю японскую «мелочь» буде такая сунется к броненосцам.
Как и ожидалось, получивший аж две подводные пробоины «Токива» в одно мгновение превратился в гирю на ногах всего флота. Хоть англичане и построили действительно крепкий и живучий корабль, о чем свидетельствовало его нахождение на поверхности даже после получения столь тяжелых повреждений и затопления двух отсеков, творить чудеса они не умели. Получивший крен в 17 градусов на правый борт и сильно потерявший в скорости из-за оставления постепенно затапливаемой носовой кочегарки броненосный крейсер заметно сел в воду и с трудом выдавал 7 узлов. Потому, когда из залива показались крейсера и миноносцы русских, основной задачей всего японского флота стало недопущение их к столь ценному для страны кораблю, который еще можно было попытаться спасти. К тому моменту «Токива» в сопровождении четырех бронепалубников и двух отрядов истребителей уже с четверть часа как отползал на восток, подальше от столь негостеприимных вод, а оставшиеся десять кораблей линии с небольшим эскортом постарались стать непреодолимой стеной на пути русских. И Макарова, державшего флаг на «Богатыре», подобное положение дел вполне устраивало. Схождение основных сил противников заняло еще свыше часа, но уже в 12:42 со стороны русских раздались первые пристрелочные выстрелы, возвестившие о начале главного противостояния этого дня.
К немалому удивлению Того, во главе колонны своих броненосцев русские поставили не новейшие «Цесаревича» с «Ретвизаном», а «Петропавловск», который сами японцы относили к броненосцам 2-го класса, как и все корабли этой серии. По совокупности характеристик он уступал даже старейшим из японских броненосцев — «Фудзи» с «Ясима», хотя, несомненно, нашлись бы те, кто поспорил с этим утверждением. Прочие же превосходили русский головной броненосец почти в полтора раза только по водоизмещению. Тут, кстати, зеркально повторялась история с бронепалубными крейсерами, на которых не стали экономить русские. Японцы же в свою очередь не стали экономить на эскадренных броненосцах, так что флагманский «Микаса» по всем характеристикам умудрился превзойти даже лучший из броненосцев Королевского флота. С более же старыми и слабыми броненосцами русских, шедших в середине колонны, могли на равных бороться даже броненосные крейсера. Но вот пара замыкающих линию «французов», заставили Того изрядно напрячься, ведь если тот же «Петропавловск» обязан был стойко держать своей броней крупнокалиберные снаряды, то замыкавшие японскую линию крейсера тем же самым похвастать не могли. А ведь по «Ивате» и «Якумо» вскоре должны были начать бить из четырех двенадцатидюймовок по каждому. На тот момент Того еще не знал, что у Макарова, помимо установки пропустить японскую армию на континент, еще имелся приказ всеми силами сокращать поголовье японских броненосных крейсеров, дабы те не мешали русским рейдерам творить бесчинства на коммуникациях. Потому, получив информацию о расположении кораблей во вражеской линии, он и определил замыкающими сильнейшие броненосцы всего русского флота. И, что оказалось вдвойне приятно, прикрывающий отход своего подранка Того оказался вынужден принять бой на скоростях вполне доступных не столь быстроходным русским броненосцам. Степан Осипович в этот момент даже порадовался за то, что подводники не утопили, а именно подбили вражеский крейсер, чем сделали шикарный подарок всему флоту.
