Кто-нибудь мог сказать — «Для чего вообще создавалась „Слава“, если за все время с начала войны этот самый мощный в мире крейсер только и делал, что охотился на транспорты, да топил небольшие японские бронепалубники? С подобной ролью вполне могли бы справиться и русские шеститысячники, не говоря уже о броненосных рейдерах.» И в принципе, подобный человек, в чем-то был бы прав. Создание этого корабля стоило империи десятка миллионов рублей золотом, кои можно было пустить на куда более важные цели. Да и обойтись без него, в принципе, могли. Каким бы мощным ни являлся этот корабль, но выиграть войну одним фактом своего присутствия, он не мог. Несколько приблизить столь необходимый Российской империи финал — да. Выиграть — нет. Однако он был заказан и построен, дав немало пищи для размышлений всем корабельным инженерам и адмиралам всего мира. Как бы Иениш ни был влюблен в свое детище, он изначально согласился пойти по пути, ведущему в тупик. Прекрасно зная о том, как именно будет размещаться вооружение на сильнейших артиллерийских кораблях будущего, Виктор Христианович сознательно решил подложить мину под кораблестроительные программы Великобритании, Германии и Франции, продемонстрировав им превосходство шестибашенного крейсера, размещение вооружения на котором было отнюдь не идеальным. По сути Иванов и Иениш рассчитывали заставить остальных начать выбрасывать деньги на ветер закладывая целые серии подобных кораблей, в то время как русский послевоенный флот обязан был сосредоточиться на создании стальных гигантов с башнями, размещенными в одной диаметральной плоскости. В итоге эти потраченные на «Славу» 10 миллионов рублей должны были преобразиться в многие сотни миллионов, что будут выкинуты всеми политическими противниками их родины на постройку аналогичных вымпелов. Да, подобные корабли, так или иначе, будут являться весьма мощными боевыми единицами. Но тысяча-другая тонн веса лишних башен и корпуса для их размещения в конечном итоге приводили к получению будущими русскими стальными исполинами дополнительных преимуществ, что, непременно, обещало сказаться в бою.
Но все это было делом будущего. А пока свое превосходство над кораблями предыдущего поколения демонстрировал практически недосягаемый для японцев «Слава». В конце концов, если технические характеристики корабля позволяли его капитану диктовать противнику условия боя, то не воспользоваться подобной возможностью являлось преступлением против своего экипажа. И следовало отметить, что Протопопов в полной мере понимал данную аксиому и действовал соответствующе. Потому в то время как снаряды многочисленных японских орудий среднего калибра совершенно безобидно для русского крейсера падали в воду метрах в пятистах от его борта, создавая этакую водную стену из всплесков, его тяжелые 203-мм фугасы раз за разом накрывали «Мацусиму» порождая куда более высокие фонтаны воды каждые 30 секунд. И в конечном итоге количество все же перешло в качество.
Шедший концевым в японской колонне крейсер вздрогнул, когда действительно тяжелый 113-кг фугас, пробив небронированный борт, разорвался на батарее 120-мм орудий, вызвав детонацию доставленных к одному из них боеприпасов. По сути, в точности повторилась ситуация десятилетней давности, когда та же «Мацусима» едва не погибла от похожего попадания с одного из китайских броненосцев. Вот и сейчас колоссальной силы взрыв не только вывел из строя разом три орудия правого борта, попутно уничтожив их расчеты, но и выгнул верхнюю палубу, не говоря уже о начавшемся прямиком над крюйт-камерой пожаре.
В то время как все прочие корабли Российского Императорского Флота, снабженные 203-мм орудиями, вынуждены были довольствоваться исключительно легкими снарядами весом в 87,8 килограмм, которые еще представлялось возможным зарядить посредством исключительно мускульной силы матросов, полностью механизированная система заряжания, примененная в башнях «Славы», позволила оперировать боеприпасами, так сказать, более тяжелого класса. А с учетом их изготовления из отличной стали, в снаряд удалось поместить аж 12 килограмм тротила, что делало его втрое более мощным, нежели вдвое более тяжелый чугунный фугас к 254-мм орудию. Одним словом, поражающая способность подобного снаряда оказалась столь высокой, что уже после седьмого попадания с борта «Мацусимы» прекратилась всякая ответная стрельба, а сильно горящий крейсер начал отставать от своих систершипов и заметно вилять на курсе.
«Ицукусима» и «Хасидате», общими усилиями сумели выиграть своим подопечным еще всего лишь полтора часа, превратившись за это время один за другим в столь же жалкие развалины, что и оставшаяся далеко за кормой «Мацусима». Причем попавший под раздачу последним «Хасидате», не просто получил серьезные повреждения, а потихоньку тонул пораженный помимо фугасов четверкой бронебойных снарядов, что, пробив бронепалубу, покорежили одну из машин и проделали пару подводных пробоин с противоположного борта. Такими их и обнаружили торпедные катера с примчавшегося на всех парах следом за своим флагманом «Капитана 1-го ранга Иениша». Стоило ли говорить, что все три крейсера не пережили этот день?
Вообще из состава охранников этого конвоя не смог уйти ни один корабль. Ведь в то время пока отряд «Славы» нагонял японцев, ему навстречу летел со всей возможной скоростью чуть менее грозный «Громобой», на чью долю и пришлись оба шедших в авангарде вспомогательных крейсера. Его же артиллеристы, не разобравшись сразу, обстреляли вырвавшийся далеко вперед транспорт, что исчез во вспышке от огромного силы взрыва, стоило первым снарядам пробить его борт. По всей видимости, на пароходе везли сотни тонн взрывчатки, подрыв которой практически испарил судно в долю секунды. Потому в число трофеев он и не попал, как и еще один — выброшенный командой на камни одного из многочисленных островков южной оконечности Корейского полуострова. Но как уже было сказано ранее, куда больше потери транспортов и их грузов командующего Объединенного флота печалила гибель своих моряков и кораблей, возместить которые не представлялось возможным, ни за какие деньги. Именно это и стало причиной столкновения, что должно было войти в историю под наименованием — «Второе сражение в Желтом море». Однако прежде требовалось несколько уравнять силы сторон, и вперед стальных исполинов в бой были пущены смертники, что ценою своих жизней обязаны были максимально сократить линейные силы русского Тихоокеанского флота.
Глава 5.1
У пограничной реки битва или опять Ялу
Совсем не такого исхода морских сражений ожидали в генеральном штабе японской армии. Все же не смотря на ярое противостояние группировок армии и флота, ни одна из этих структур не имела ни малейшего шанса на достижение победы без серьезных военных успехов своих конкурентов за бюджетные деньги и политическое влияние. Именно по этой причине все первичные планы продвижения японской армии по корейской земле были тесно завязаны на получение флотом контроля над всем Желтым морем. Более того, даже солдаты одной из наиболее элитных дивизий, став свидетелями жесточайшего сопротивления русских моряков и последующей гибели на рейде Чемульпо не добитых в предыдущих боях японских кораблей, то и дело принялись выказывать нотки нерешительности в деле будущего противостояния русской армии.
Нет, естественно, никто не смел назвать японского солдата или офицера трусом. Более того, при непосредственном боевом соприкосновении с противником, японцы демонстрировали такой уровень отваги, каковой можно было смело называть эталонным. Но вот до боя, до того как противник окажется на дистанции выстрела, а то и удара штыка, на моральные качества солдат и даже младших офицеров огромное воздействие оказывала расцветшая в Японии, наверное, как нигде во всем остальном мире, система подчинения младшего старшему. А ведь все европейские державы, к которым в японском обществе естественно причисляли и Российскую империю, воспринимались именно как старшие. Отсюда и росли ноги той неуверенности, с которой японские армия и флот вступали в войну. И надо же было такому случиться, что русский флот сумел продемонстрировать всю правоту наличия подобной «гражданской» неуверенности. Пусть русские, как и японцы, не могли похвастать безоговорочной победой в уже отгремевших морских сражениях, тот факт, что морские коммуникации в Желтом море, на которые возлагались столь высокие надежды, оказались под угрозой ежедневного и даже ежечасного нападения, свидетельствовал о начале весьма тяжелого противостояния, усугубленного огромными проблемами продвижения японских сухопутных частей от Чемульпо к реке Ялу, что являлась границей между Маньчжурией и Кореей.
