К моменту отхода "Европы" от пирса, разведки всех заинтересованных держав знали не только точный путь судна, проложенный вокруг Африки, чтобы избежать гипотетических проблем с англичанами у Суэцкого канала, но и количество загруженного в него вооружения - вплоть до последнего патрона предназначавшегося для армии абиссинского негуса. Единственное, что осталось тайной для дипломатов и вообще всех посторонних, интересующихся данным грузом, то, что последний поднявшийся на борт пассажир уже после выхода из Балтийского моря вручил капитану лично в руки пакет скрепленный печатью самого императора и содержащий некоторые изменения в их миссии.
Встреча двух пароходов произошла близ порта Кадис, у которого "Находка" уже пару дней нарезала круги, чтобы не мозолить никому глаза холостым простаиванием на внешнем рейде. Все же и углем и провизией она была забита под завязку. Опознавшись, оба судна ушли к Канарским островам, где в течение пяти дней их экипажи, беспрестанно ругаясь на свою нелегкую жизнь, капитанов, страну, императора, солнце, ветер и загадивших все палубы чаек, перегружали тысячи ящиков с борта на борт. Естественно, работы велись не вручную, а с применением кранов, основами для которых являлись мачты. Но даже в этом случае всем приходилось рвать жилы, тем более что вес некоторых ящиков доходил до десятка тонн. Повезло еще, что на помощь морякам согласились прийти находившиеся на борту "Находки" "переселенцы" отправлявшиеся к дальневосточным берегам, дабы попытать счастья. По сравнению с тем количеством людей, что загружали в Одессе в свои каюты пароходы Доброфлота, их было совсем немного. Чуть более сотни. Сотня крепких мужиков некогда бывших неплохими артиллеристами на кораблях Российского Императорского Флота. Но также среди них сумели затесаться и несколько гальванеров с миноносниками, поскольку тягаться в будущем противостоянии с Итальянским флотом с помощью одной имеющейся артиллерии, нечего было и мечтать. А то, что бои с ним окажутся неминуемы, было ясно, как божий день. Все же итальянский флот являлся одним из крупнейших в мире и мог похвастаться наличием, как современных броненосцев, так и современных крейсеров, не говоря уже о миноносных силах. Конечно, его никак нельзя было сравнивать с английским или французским. С немцами и русскими, умудрись последние собрать воедино все разбросанные по миру и флотам корабли, ему тоже предпочтительно было не сталкиваться. Зато со всеми остальными он уже мог попытаться потягаться. Правда, только на бумаге, поскольку большая часть броненосных кораблей, будучи построенными на основе устаревших представлений о сражениях кораблей линии, никак не могли тягаться на равных с тем же "Наварином", который, правда, еще находился в достройке и даже однобашенные "Николай I" и "Александр II" имели неплохие шансы в противостоянии со своими итальянскими одноклассниками, не смотря на гораздо меньшее водоизмещение и вдвое меньшее количество орудий главного калибра. Во всяком случае, из десяти относительно современных броненосцев, четырем из них совершенно точно не рекомендовалось встречаться в бою с "русскими таранами" и еще у трех имелся одинаковый шанс, как самому запинать подобного противника, так и отправиться на дно от полученных в ответ взрывоопасных подарков. И лишь три броненосца последней серии, близкими аналогами которых в русском флоте являлись черноморские броненосцы типа "Екатерина II", имели неплохие шансы в гипотетическом противостоянии. Но все их недостатки нивелировались общим количеством и возможностью быстро собрать их всех в один кулак. То же касалось и крейсеров. Из дюжины этих гончих морей и океанов, лишь броненосный "Марко Поло" можно было причислить к кораблям 1-го ранга, остальные же, в силу своих размеров, относились ко второму, хоть и могли похвастаться солидным вооружением, которому мог бы позавидовать любой русский крейсер фрегатного типа, каковые и составляли основу крейсерских сил Российского Императорского Флота. Но в погоне за большим весом бортового залпа и экономией средств при строительстве, итальянцы очень сильно проиграли в скорости, так что некоторые из них даже оказывались медленнее броненосцев. Зато от обилия миноносных кораблей голова шла кругом. Миноноски, миноносцы и минные крейсера, и по количеству, и по вооружению, значительно превосходили своих русских одноклассников. А также гарантировали очень веселые ночи любому потенциальному агрессору оказавшемуся столь дурным, чтобы подводить свой флот к берегам Италии. Впрочем, далеко не самые успешные в плане финансового и внутриполитического благополучия годы успели сказаться и на флоте, отчего большая часть кораблей выводились в Резервный Флот и ходили с урезанными экипажами.
Впрочем, подобное можно было смело утверждать о большей части стран входящих, так сказать, в третью лигу по силе своего военно-морского флота. Италия, Австрия, Испания, Турция, САСШ - все они могли похвастаться солидным числом вымпелов, в том числе броненосными кораблями, но вот в качестве равноправного и равноценного противника ведущим мировым державам их нельзя было даже представить.
Так что хоть грядущее противостояние с итальянцами виделось куда более сложной задачей, нежели охота на японские суда. Ведь в этот раз не было той собственной большой дубины, как Бэйянский флот, который мог бы привлечь к себе внимание главных сил противника. Зато, в отличие от своих будущих противников, Иениш прекрасно знал время и место начала войны на море, что давало ему отличную фору для подготовки бурной встречи главным силам любителям красного вина и макаронных изделий. Хотя, то, что до времени покоилось в сотнях деревянных ящиков отгруженных под видом патронов, тоже должно было сыграть немалую роль. Ведь не обязательно было полностью уничтожать силы противника. Да и не виделось подобное возможным. А вот нанесение им достаточного урона, причем, зачастую даже не фатального, обещало помочь в затягивании времени. Все же главной действующей силой уже начавшейся войны были сухопутные части, и именно от их удачных действий зависело будущее, как самого Иениша, так и всего затеянного им мероприятия.
Выдохнуть собравшиеся на борту "Находки" люди смогли лишь, когда за кормой осталась узкая ниточка Суэцкого канала. Причем, причиной снижения уровня висевшего на борту судна напряжения являлся не только сам факт беспрепятственного преодоления этого узкого горлышка, но и трагедия, привлекшая внимание мировой общественности, как бы меркантильно и бесчеловечно это ни звучало. Еще в сентябре в Османской Империи вновь начались массовые убийства и грабежи армян. Сперва, в Стамбуле, затем, в Трабзоне, а после и во многих других городах восточной части Блистательной Порты тысячи армян были уничтожены силами как хамидие и армии, так и софтами, желающими искоренить всякий намек на христианскую веру в пределах границ Османской империи. Впрочем, участие в этой резне приняли и многие другие слои населения. Даже боевые группы стамбульских евреев успели отметиться, под шумок активно уничтожая своих главных конкурентов в делах торговли из числа армян. Естественно, подобная ситуация не могла остаться не замеченной европейскими государствами и в адрес султана Абдул-Хамида II полетели многочисленные ноты протеста, адекватные ответы на которые так и не были получены. Потому, скорое появление близ берегов Османской Империи десятков боевых кораблей не стало ни для кого сюрпризом. Причем, именно Италия пригнала самое большое число вымпелов, включая целых шесть броненосцев. И у нее были на то веские причины. Еще со времен Берлинского Конгресса 1878 года правительству Италии дали зеленый свет на включение в зону своих жизненных интересов территорию Ливии. С тех пор ее внешняя политика по отношению к Османской Империи делала акцент именно на отторжение данных территорий, что с учетом отношения турок к местному населению лишь поддерживалось ливийцами обеими руками. Так что, получив возможность надавить и показать свою мощь, Италия не стала мелочиться. Об этой демонстрации силы Иениш узнал из газет купленных в Порт-Саиде. И не смотря на горе постигшее армянское население Османской Империи, он надеялся на развитие этой трагедии, поскольку это давало дополнительный изрядный шанс собранной им команде.
