- Я предпочитаю одну пушку на берегу десяти пушкам на корабле. - процитировал Наполеона рассчитывающий новые данные для стрельбы Иениш, поскольку ни один снаряд батарей N1 из первого залпа произведенного по крейсеру не лег ближе полукабельтова от борта итальянца. К сожалению, такие новейшие приборы наведения, как оптические дальномеры Барра и Струда, приобрести в Англии не вышло, потому пришлось пользоваться привычным микрометром Люжоля-Мякишева да биноклем, которые, если верить рекламным материалам дальномеров, уступали последним в возможностях определения дистанции на порядок. Впрочем, буквально сроднившийся с этими приборами за долгие годы службы Иениш жаловаться не собирался. Он прошел с ними Японо-Китайскую войну. И прошел, надо сказать, весьма славно. Так почему этим, пусть устаревшим, но таким знакомым и испытанным приспособлениям было не показать себя с самой лучшей стороны и в этот раз? Тем более, что здесь и сейчас не требовалось делать поправки на собственное перемещение. Да и земная твердь способствовала точной стрельбе куда больше, нежели ходящая под ногами палуба.
Накрыть противника удалось на третьем залпе шестидюймовок, а добиться прямого попадания уже на четвертом. С этого момента жизнь безбронного "Кристофоро Коломбо" начала идти на минуты, поскольку в бой вступили четыре 170-мм орудия. Но и итальянские моряки не сидели, сложа руки. Борт корабля то и дело окрашивался всполохами орудийных выстрелов, а прибрежные воды, пляжи, скалы и дома превратились во временный филиал ада на земле. Все же четыре скорострельных орудия среднего калибра, не считая всякой мелочи, являлись весьма весомым аргументом в любом споре. Вот только с меткостью у сидевших на голодном пайке артиллеристов итальянских кораблей ладилось не очень. Впрочем, подобную картину Иениш наблюдал и на Российском Императорском Флоте, так что особо сильно принижать навыки итальянцев не стоило. Просто, его артиллеристы с "Полярного лиса", прошедшие недавно настоящую войну и вволю настрелявшиеся, как никогда в жизни, закономерно оказались на голову выше своих визави.
Не выдержав сосредоточенного на нем огня, "Кристофоро Коломбо" с наполовину затопленным машинным отделением, уже оставленным командой, и заливаемым через заклепки, негерметичные двери и воздуховоды котельным отделением, которое с огромным трудом удавалось отстаивать лишь благодаря работавшим в полную силу помпам, отвернул с курса уже на десятой минуте боя. Щеголяя солидным пожаром в центральной части, а также все больше садясь в воду, отчего не опасные с виду пара пробоин в борту грозили вскоре прибавить проблем командам пытающимся отстоять свой корабль, крейсер, следуя примеру своего напарника, отвернул лево на борт, чтобы оказаться как можно дальше от берега, вдруг оказавшегося столь негостеприимным.
Вот только курс, взятый капитаном итальянского крейсера, никак не мог гарантировать безопасность, поскольку подводил корабль под огонь батарей расположенных на Батарейном острове. С вооруженной четырьмя новенькими скорострельными 120-мм орудиями батареи с предвкушением наблюдали за щеголяющими пожарами противниками, что сами шли прямиком им в руки, и которым вскоре предстояло узнать, насколько сильно они ошиблись, заявившись в эти края. А повернуть обратно, на север, и уйти к любому другому ближайшему порту, ни командиру крейсера, ни командиру канонерской лодки, нечего было и мечтать. Во-первых, для этого пришлось бы вновь пересечь обнаружившееся минное поле, а во-вторых, подводные пробоины требовали от них приткнуться где-нибудь на мелководье в ближайшее время, дабы не лишить страну двух кораблей.
Однако, как это порой случается в море, куча собранных воедино факторов привели к очередной трагической случайности. Курс, выбранный командиром "Кристофоро Коломбо", вновь вывел того прямиком на край минного поля. Пройди он какими-то двумя метрами правее, и у корабля и команды появился бы весьма неплохой шанс доковылять до острова Фатма, на котором, по причине малого количества людей, не было выставлено даже малейшего гарнизона. Но госпожа Судьба решила по-своему. Задев очередную мину уже успевшим получить одну подводную пробоину левым бортом, он начал не только с еще большей скоростью садиться в воду, но и весьма быстро крениться на левый борт. В сложившейся ситуации единственное, что успел предпринять капитан корабля, так это приказать переложить руль вправо, чтобы хоть немного продлить агонию, тем более что справа по борту тоже находился относительно небольшой островок. Время жизни отмеренное крейсеру противником и силами природы утекало, как вода. Точнее, в данном конкретном случае можно было сказать, что оно притекало, как вода, поскольку именно от количества этой жидкой субстанции под верхней палубой зависело, сколько еще "Кристофоро Коломбо" сможет протянуть на поверхности моря. Как вскоре оказалось, в это уравнение всегда мог вмешаться еще один доселе неизвестный фактор. Фактор, имеющий на карте Иениша обозначение "Батарея N3".
Старый отставной кондуктор, что еще год назад командовал кормовым орудием "Полярного лиса", уподобляясь своему командиру, не стал спешить. Лишь когда до заметно кренящегося на левый борт крейсера осталось чуть более пяти кабельтов, он разгладил свои шикарные седые усы и довольно хмыкнув, дернул за рычаг спуска головного орудия батареи. Шестой по счету снаряд выпущенный батареей влетел точно в мостик попытавшегося отвернуть от очередной опасности крейсера. В результате, так и осталось неизвестным, желал ли капитан корабля увести его на глубину, чтобы он точно не достался коварному врагу, или просто рефлекторно постарался повернуться бортом к новой опасности. Подрыв 120-мм фугаса отправил на тот свет и его и старшего офицера и рулевого и еще двух сигнальщиков, а пока до управления добрался следующий по званию офицер, что-либо предпринимать оказалось попросту поздно. Имея угол крена в 25 градусов, и уже практически черпая воду краями бортовых спонсонов левого борта, он наполз корпусом на дно и вскоре замер, намертво застряв в песке, после чего окутался облаком аварийно стравливаемого пара.
Глубина прибрежных вод Асэба тоже стала одним из главных факторов выбора сделанного в пользу его захвата. Если непосредственно к порту вел природный канал глубиной порядка 10 метров, то в остальных местах от поверхности моря до дна редко где было более 5 метров, что делало невозможным применение глубоко сидящих кораблей, к числу которых относились броненосцы и крейсера более всего страшащие Иениша. По этой же причине большая часть мин была выставлена как раз на подходе к этому каналу. Так что как бы дилетантски не выглядела организованная на скорую руку оборона, прорвать ее с наскока, нечего было и мечтать. И незавидная судьба "Кристофоро Коломбо" оказалась прямым тому доказательством.
А пока крейсер героически погибал под артиллерийским огнем, не утихавшим вплоть до его посадки на мель, ковыляющая уже на 6 узлах "Вольтурно" отвернувшая к Тыловому острову, после того как ожила батарея N3, внезапно для себя обнаружила прямо по курсу четырех новых противников. Убегавшая еще несколько минут назад от них "Поллюс" вернулась на поле боя с подкреплением. Впрочем, и без подкрепления вид нацеленного с носа бывшего собрата по службе на "Вольтурно" огромного 400-мм орудия очень нервировал командира канонерской лодки. Одного единственного снаряда подобного калибра было вполне достаточно, чтобы гарантированно пустить его корабль на дно или поднять в воздух. Тут все зависело от типа снаряда и удачи. Но вот то, что его корабль точно не переживет попадания подобного снаряды являлось непреложной истинной. Конечно, оставался вопрос, попадут ли вражеские артиллеристы в сравнительно небольшую мишень. Но по какой-то причине проверять данный факт совершенно не хотелось. Да и дистанция в шесть кабельтов вскоре должна была позволить заявить о себе трем минным катерам, вооруженным самоходными минами, что было хорошо заметно по смонтированным на их носах минным аппаратам. Конечно, с этим вооружением тоже имелось немало вопросов, но в данном случае количество возможностей отправиться на тот свет явно зашкаливало любое допустимое значение. К тому же, не стоило забывать об артиллерийской батарее, что уже дожевывала куда более мощный и живучий крейсер.
