Хотя, помимо брони была и еще одна немаловажная причина выбора "Кайо Дуилио". Как и премьер Криспи, адмирал Морине внутренне опасался потерять корабль на минах. И потому, допуская подобную возможность, не желал бы видеть в газетах заголовок - "Италия ушла на дно!". Но говорить о подобном вслух, означало поставить крест на своей карьере, и потому главной версией для всех заинтересовавшихся была именно непробиваемая броня избранного кандидата.
Впрочем, в подмогу старичку Морской министр собирался подобрать достойную компанию, чьи орудия могли бы заставить замолчать вражеские батареи, пока те расстреливали бы броненосец. И как бы горько или наоборот - смешно, это ни звучало, в помощь "Кайо Дуилио" он собирался отрядить еще более дряхлого, но активно молодящегося, старичка помнящего еще бой при Лиссе. Тогда, в далеком 1866 году "Аффондаторе" едва поспел к сражению, прибыв всего за день до его начала. Но именно на нем в итоге поднял свой флаг адмирал Персано командовавший итальянским флотом и именно это, скорее всего, не позволило броненосному тарану прославиться в том сражении. Уж слишком сильно адмирал дорожил своей жизнью и потому спроектированный и построенный для таранных ударов, "Аффондаторе" только и делал в течение всего боя, что избегал именно их. Несколько раз командир броненосца выводил свой корабль прямиком в борт австрийским кораблям, для любого из которых выдающийся на девять метров вперед таран являлся гарантированной смертью. Но каждый раз Персано приказывал отворачивать едва ли не в последний момент, так что единственными результатами действия данного корабля за весь бой являлись лишь пара удачных выстрелов с пистолетной дистанции. И все. А после боя "Аффондаторе" затонул из-за расшатанного в результате многочисленных попаданий корпуса.
Наверное, кто-нибудь мог поинтересоваться, с какой стати адмиралу Морине было посылать в бой этого ветерана активно просящегося на переплавку. А дело заключалось в том, что прошедший пару лет назад модернизацию "Аффондаторе" получил не только новую артиллерию, но и приписку к учебно-артиллерийскому отряду. Так что именно на его борту служили те офицеры, старшины и матросы, которые умели не просто стрелять, а стрелять точно в цель. Да и полноценный броневой пояс в пять дюймов с полноценными же бронированными башнями не следовало списывать со счетов. В общем, как орудийная платформа этот корабль еще мог показать себя во всей красе. И в отличие от всех прочих сохранившихся во флоте участников давнего сражения, его не страшно было выпускать из порта. Все же прочие ветераны войны с Австрией уже давно держались на плаву лишь чудом.
Однако, на этом список плавающего антиквариата подходил к концу и впереди маячил выбор крейсеров и миноносных кораблей. К величайшему сожалению Морского министра, здесь ситуация тоже складывалась не лучшим образом - уж слишком сильно по их численности ударили действия русских "добровольцев", умудрившихся выбить целых пять крейсеров. С учетом же запрета трогать находящиеся в Смирне корабли, выбор оставался совсем небольшой - лишь только-только завершивший ремонт и модернизацию бронепалубный "Джованни Бозан", да единственный броненосный крейсер Королевского флота - "Марко Поло" могли составить компанию броненосцам. Да, их было меньше, чем в потерпевшем фиаско отряде, но дополнительных кораблей попросту не имелось.
Ситуация же с минными крейсерами была несколько проще и одновременно сложнее. Зная о захваченном "Капрере", адмирал Морине не горел желанием облегчать жизнь противнику, направляя на театр боевых действий систершипы этого корабля. Но именно они составляли ровно половину всех минных крейсеров страны, и потому требовалось провести немалую ротацию, чтобы обеспечить "большим дядям" достойный эскорт. Хорошенько подумав, Морской министр пришел к мнению, что с защитой берегов метрополии вполне справятся миноносцы, и потому всем семи оставшимся минным крейсерам класса "Партенопе" вскоре предстояло заменить своих одноклассников в Смирне. Хотя, правильнее было бы сказать - пять, поскольку пара из них находились близ османских берегов с самого начала давления на Блистательную Порту.
Естественно, все это заняло не день и не два. Лишь набор экипажа на "Кайо Дуилио" и его загрузка всеми потребными припасами затянулась на целую неделю, в течение которой параллельно происходила смена минных крейсеров. Хорошо еще, что последним приписывалось прибыть прямиком в Порт Саид, без захода в метрополию, иначе, подготовка эскадры к выходу грозила бы затянуться еще на пару тройку дней. Но даже так прибытие в Массауа скопившихся у Суэцкого канала транспортов с войсками под прикрытием солидной эскадры произошло лишь 9-го февраля, когда ситуация на сухопутном участке боевых действий стала близка к катастрофической.
Но не в одной только Италии активно готовились к очередному раунду борьбы за Асэб. Получивший известия о разгроме итальянской эскадры Александр III вновь убедился, что Иениш является тем человеком, на которого можно делать ставки, а потому в Севастополь полетел весьма и весьма долгожданный приказ, следом за которым вскоре с немалой свитой последовал наследник престола собственной персоной. Не смотря на подаренную возможность прожить на несколько лет больше, император чувствовал, что с каждым годом здоровье не становится лучше, а вал требующих внимания правителя государства российского дел накатывал во все больших объемах, так что без активной помощи старшего сына справиться со всем не представлялось возможным. Да и последнему требовалось, как набираться опыта, так и зарабатывать авторитет не только внутри страны, но и на международной арене, дабы перестать быть лишь видным женихом для десятков жаждущих примерить корону российской императрицы принцесс.
Лелеемый не то что годами и десятилетиями, а веками план захвата проливов ведущих из Черного моря в Средиземное вчерне был подготовлен к лету 1895 года. А все потребные для операции по захвату Константинополя и последующему минированию подходов к Босфору со стороны Мраморного моря корабли, транспортные суда, войска, вооружение и припасы полностью приведены в соответствие с утвержденным списком уже спустя две недели после получения приказа из столицы.
Шесть современных броненосцев, противопоставить которым Османской империи было попросту нечего, канонерские лодки, минные крейсера, минные транспорты и шесть десятков гражданских судов, на которых планировалось перевезти десант первой волны численностью в 30000 человек со всеми потребными припасами в любой момент могли свалиться на голову ничего не подозревающих турок, как снег на голову. Не даром на Черном море из года в год проводились учения по выходу всех броненосцев и кораблей сопровождения из Севастополя, не даром пехотный части по десятку раз отрабатывали погрузку на суда Доброфлота, не даром в Одесском военном округе в тайне создавался усиленный "особый запас" артиллерии. Но, как и в известной всего нескольким людям истории, столь грандиозного события, способного полностью изменить будущее, не произошло. Точнее, не произошло самого акта боевых действий, а вот все приготовления и факт внезапного появления грандиозного боевого отряда близ входа в Босфор имели место быть. Конечно, не обошлось без потерь - в ночи не привыкшие ходить строем капитаны наскоро мобилизованных пароходов столь сильно разбрелись по акватории Черного моря, что к утру эскадра не досчиталась трети перевозивших десант судов, на поиски которых в конечном итоге пришлось высылать все минные крейсера и канонерки. Но даже тех сил, что с первыми лучами солнца получили счастье наблюдать защитники турецких фортов, оказалось более чем достаточно для разрастания натуральной паники во дворце султана Абдул-Хамида II. Мало того, что в его империи вовсю шли боевые действия с не пожелавшими становиться безропотными жертвами армянами, результатом которых стала наглядная демонстрация сил своих флотов близ берегов его страны ведущими мировыми державами, так еще и эти извечные соперники - русские, решили показать зубы, что в свете недавних событий в далеком Китае и информации о поражении итальянцев в Африке, заставляло очень сильно задуматься хотя бы о теоретической возможности противопоставить им что-нибудь, атакуй они прикрывающие проливы форты. Уж он то прекрасно понимал, что куда надежнее старых защитных сооружений столь ценные воды защищают от русских интересы тех же Англии с Францией. И пусть русские еще в 1870 году в одностороннем порядке официально отказались признавать статьи Парижского договора о "нейтрализации" Черного моря, фирман на проход своих боевых кораблей они несколько раз испрашивали, но что некогда виделось куда более весомым доказательством наличия у русских опасений реакций мировых держав - доселе еще никогда они не заявлялись к берегам Османской империи со столь поражающей воображение военно-морской силой. Пожалуй, собранная русскими эскадра смогла бы выступить на равных с английской эскадрой, что, в числе прочих, находилась с противоположной стороны проливов, случись такое чудо - как столкновение этих двух мировых тяжеловесов. Но именно здесь и сейчас и русские, и англичане выступали на одной стороне - противоположной той, на которой находилась Османская империя. И от этого становилось поистине страшно! Ведь от одной мысли о наличии возможной тайной договоренности этих извечных соперников о разделе Османской империи можно было смело лезть в петлю, поскольку удержать столь грандиозную силу, нечего было и мечтать. Оставалось лишь ждать, когда винтовки и орудия интервентов начнут подавать голос на подступах к резиденции султана.
