На фоне возможности получения под свое начало этих броненосных гигантов, несколько терялось предложение, сделанное рядом частных лиц через приходящегося им хорошим знакомым контр-адмирала Макарова, о готовности продать испанскому флоту по сходной цене пять крейсеров, один из которых являлся безбронным, а три относились к классу минных. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы осознать, кто именно и какие корабли предлагает испанцам. И, учитывая заработанную этими людьми за последние годы репутацию истинных профессионалов своего дела, а также негласное звание пиратов, корсаров и кондотьеров, контр-адмирал Сервера признавался самому себе, что только ради получения под свою руку подобных моряков следовало бы очень внимательно рассмотреть сделанное предложение, игнорируя острый дефицит бюджета, как самого флота, так и страны в целом. Все же вместе с этими кораблями, по негласной договоренности и за определенную долю, на временную службу испанской короне обещались прибыть не менее двух сотен отчаянных парней, только и делавших что нюхавших порох в последние годы.
Стоило избранному четырьмя державами новому правителю Крита явиться на отныне подвластные ему территории, как русская эскадра, обеспечивавшая соблюдение российских интересов в противостоянии греков с османами, принялась расползаться по всем уголкам мира. Убыл на Дальний Восток "Император Александр II", чтобы составить компанию уже год как представляющим там Россию "Трем святителям" и "Рюрику" с "Дмитрием Донским". Взял курс на Балтику однотипный с ним "Император Николай I", где того ждала продолжительная и вдумчивая модернизация намного превосходившая то, что корабль прошел в известной всего нескольким людям истории. Котлы, броня, вооружение - все подлежало не просто ремонту, а полной замене на самые современные из ныне существующих и доступных к покупке образцов, что обещало сохранить боевую актуальность данного корабля хотя бы еще на одно десятилетие. Естественно, и речи не было о полном сравнении его возможностей с потомками вроде "Полтавы". Более того, не дотягивающий даже с учетом строительной перегрузки до водоизмещения в десять тысяч тонн корабль планировали перевести на один класс ниже.
Да, с одной стороны, подобный шаг выглядел немыслимо, поскольку все флоты мира, наоборот, стремились хотя бы на бумаге выглядеть, как можно более грозно. А вот с другой стороны итог самообмана в подобных вопросах императору Александру III был уже хорошо известен и потому более года он вовсю орудовал в вотчине своего младшего брата, продавливая, порой, абсолютно непопулярные среди господ офицеров и адмиралов решения. И вот когда во флотах мира начали появляться броненосные крейсера вроде аргентинского "Джузеппе Гарибальди", чилийского "О'Хиггинса" или японской "Асамы", скорее относящиеся к броненосцам 3-го, если не 2-го класса, оказалось, что у Русского Императорского Флота имелся лишь старичок "Адмирал Нахимов", которого можно было бы поставить против одного из этих представителей крейсерского класса. Да и то без особой надежны на победу последнего в гипотетическом противостоянии. Строить же достаточное количество точно таких же кораблей, чтобы закрыть внезапно образовавшуюся брешь, не было никаких ресурсов - ни людских, ни организационных, ни финансовых. Потому, в очень узком кругу и было принято решение отказаться от намеченных модернизаций ряда устаревших кораблей, которым в грядущую Русско-Японскую войну вообще не могло найтись применения, и пуске сэкономленных на этом деле средств в модернизацию вымпелов все еще способных показать себя вполне достойно. Вот одним из результатов данного решения и стало намерение противопоставить в будущем японским броненосным крейсерам отряд более тихоходных, но достойно вооруженных старичков одетых в новую броню.
И пусть диаметр стволов орудий главного калибра, после полной замены башни на аналогичную тем, что предназначались для броненосцев класса "Пересвет", обещал сократиться на шестую часть, выигранный за счет перевооружения вес позволял обзавестись столь необходимым верхним броневым поясом хотя бы в средней части и доведением толщины брони казематов до 102мм, как это планировалось делать на тех же крейсерах-броненосцах. Образовывающийся же при этом перегруз в восемь десятков тонн нивелировался полным демонтажем адмиральского салона с частью верхней палубы, а также полной заменой прежнего разносортного средне- и малокалиберного вооружения на новые 152- и 75-мм скорострельные орудия. При этом, несмотря на отказ от 305- и 229-мм орудий, ущерб, который могли бы нанести снаряды новых систем, идея сокращения веса взрывчатого вещества в которых была отвергнута императором в самых несдержанных тонах, не просто равнялся, а превосходил таковой от прежнего вооружения броненосца в разы. Заодно несколько сокращался экипаж корабля, что позволяло, наконец, хоть немного повысить уровень удобства размещения матросов, о жутких условиях жизни которых на броненосцах данного проекта знали все без исключения офицеры флота.
В результате, на бумаге броненосец становился лишь слабее, а по факту получал куда больше шансов уцелеть в грядущем противостоянии, поскольку должен был действовать против кораблей, чей главный броневой пояс пробивался-таки снарядами его главного калибра на дистанциях вплоть до 30 кабельтов. А сам он не только сохранял, но даже преумножал собственную возможность держать ответный удар. Разве что требовалось некоторое повышение скорости хода, но тут все зависело от новых, способных производить больше пара и, соответственно, создавать большее давление, водотрубных котлов Белльвилля, поскольку менять еще и машины корабля, виделось слишком разорительным мероприятием.
Вот только прежде чем покинуть воды Средиземного моря, "Император Николай I" лишился части боезапаса главного калибра, а также всех 152-мм и 47-мм орудий, что вместе со снарядами и зарядами перекочевали в трюм пришедшего разоруженным из Черного моря "Памяти Меркурия". Впрочем, внутреннее пространство последнего и так оказалось изрядно забито столь необходимыми любой воюющей, либо готовящейся к войне стране, припасами. Можно было сказать, что в его трюмах некуда было ступить, чтобы не напороться на подобные же орудия или снаряды к двенадцатидюймовкам, собранным со всех арсеналов и оставшихся на Черном море броненосцев. Все же, несмотря на различие в длине орудий главного калибра броненосцев типа "Екатерина II", чугунные фугасные снаряды более старых 30-калиберных орудий полностью подходили к более мощным и дальнобойным 35-калиберным орудиям. Разве что требовалось увеличение массы порохового заряда примерно на четверть. Но подобную операцию испанцы и сами могли впоследствии провести на своих арсеналах. Главное, было бы с чем работать!
Вскоре, с наступлением нового 1898 года следом за "Императором Николаем I" в сторону Гибралтара потихоньку потянулись и броненосцы, что планировалось передать испанцам, оставляя на хозяйстве в Средиземном море "Сисоя Великого" в компании с тройкой канонерок. Причем, бывшие ранее при эскадре транспорты, способные в весьма короткий срок преобразоваться во вспомогательные крейсера, еще раньше снялись с якорей и исчезли в одну из ночей, оставляя всех сторонних наблюдателей гадать, куда их столь внезапно могло понести.
0x01 graphic
Когда же в далекой Гаване прогремел-таки взрыв, отправивший на дно самый малоценный из всех американских броненосных крейсеров, в Мадриде, наконец, смогли в полной мере оценить сделанное за несколько месяцев до произошедшего предложение российского императора. Где, когда и каким образом русским дипломатам и шпионам удалось раздобыть информацию о готовящейся провокации, так и осталось тайной за семью печатями. И вряд ли в ближайшие годы могло стать достоянием общественности. Но свое дело эти, несомненно, талантливые люди выполнили на отлично. Во всяком случае, и королева Мария Кристина, и премьер министр Сагаста, и контр-адмирал Сервера, не пожалели бы для них столь высоких орденов, которые только имели право выдавать. Но подобному награждению сбыться было не суждено, по той простой причине, что все источники добычи данных сведений оказались засекречены дальше некуда. Чего только стоил тот факт, что даже спустя десятилетия ни в одном из архивов не было найдено ни одного слова, способного пролить свет истины на личности отметившихся в этом деле людей. Все ограничилось лишь краткой личной перепиской двух монархов, тем не менее, сыгравшей весомую роль в истории.
