Егор подошел ближе.
– Мне скучно, Стасик. А с тобой весело. Представляешь, в Москве не нашлось, с кем бы так повеселиться. А помнишь, как раньше? Ты поднимаешь счет, я отыгрываюсь. А? Как было интригующе, согласись. Ты обманул, и я обманул. Ты украл, и я украл. Ты разбил кому-нибудь нос, и я разбил кому-нибудь нос. Ты унизил, и я унизил. Бесконечное соревнование.
– Ты нарушил правила!
– И ты нарушил, – сыто улыбнулся Егор. – А теперь я отыгрался. Тридцать четыре, тридцать четыре. Больше тебе не встречаться со своей Жанной. Как я тебя, а? Ты оценил? Твой ход. Даю тебе шанс. Если не поднимешь счет сейчас, тогда это сделаю я. Позволю себе вольности, и твоя новая герлфренд узнает меня не только через объектив камеры. – Он внимательно оглядел лицо Стаса, считывая его реакцию. – Оу, неужели ты не сказал Марьяне Михайловой, что она участвует в нашем маленьком реалити-шоу? Ты не сказал, что я наблюдаю за ней?
– И как я подниму счет? Нос тебе сломать? – Не дожидаясь ответа, Стас рванул из объятий здоровяка, но тот сдавил его до хруста в плечевых суставах и позвоночнике.
Стас еле сдержал стон и замер.
– Итак, – начал Егор, – ты сейчас пойдешь вниз, к реке, и искупаешься у меня на глазах. Если ты это сделаешь, я от тебя отстану, вот честное пионерское, отстану. Даже увезу обратно, к этому рыбаку. А? Давай?
– Нет, – отрезал Стас.
Егор перевел холодный взгляд на здоровяка.
– Я же говорил, что он не захочет. Начинаем.
Охранник сжал запястье Стаса и вытянул его левую руку вперед, приближая к Егору.
– Начнем с пальцев. Когда-то я сломал тебе два, помнишь? – Егор наморщил лоб. – Э… какие это были пальцы? Кажется, средний и безымянный? И как они? Гнутся? – Он обхватил указательный палец Стаса и резко вывернул вбок. – А этот был в порядке? Хоть убей, не помню.
Стас взвыл. От боли, пронзившей руку от ладони до самого плеча, даже ноги ослабли. Он попытался вырваться.
– Искупаешься? – напирал Егор. – А, выкормыш? Еще раз даю тебе шанс: искупаешься? – И схватился за мизинец. Не дожидаясь ответа, заломил его вверх. – А теперь?
Боль снова пронеслась по всей руке, к шее, достала до самого темечка. Стас подавил вскрик, но тягучий сип все равно вырвался наружу.
– А один… один ты ко мне подойти боишься? – простонал он. – Ничего в тебе… не изменилось… гнида.
Егор наклонился к лицу Стаса.
– В тебе тоже ничего не изменилось. – И добавил громче: – Большой палец будем ломать?
Егор и его подручный загоготали, и в этот момент Стас почувствовал, как ослабла хватка.
Он резко присел, высвобождаясь из объятий здоровяка, и немедля бросился на брата. Коротким ударом в нос заставил его замолкнуть. От неожиданности и боли Егор не удержался, осел в траву и зажал ладонями лицо. Стас навалился на него сверху, не обращая внимания на покалеченные пальцы, и принялся бить врага здоровой рукой, целясь точно в солнечное сплетение.
Он все больше подминал брата под себя, а тот совсем обмяк.
Стас понимал: вот-вот его оттащат от Егора, а потом сломают не только пальцы. И принял единственное решение, показавшееся ему верным, – схватил Егора за грудки и перекинул через себя, кубарем покатившись вместе с ним с обрыва. Прямо к бурлящей реке.
* * *
Стас все так же смертельно боялся воды, это правда, но кое-что в нем все же изменилось.
Больше двух лет он занимался скалолазанием, был отлично натренирован и физически вынослив. Егор об этом не знал. Сам он остался на прежнем уровне: изящный, высокий и далекий от спорта парень.
Измазанные в глине и зеленом соке травы, они рухнули к основанию обрыва. До воды оставалось метров пять-семь.
Стас легко скинул с себя Егора и навалился на него. Он хладнокровно выбирал, куда бить. Пару раз ударил брата в лицо, в кровь разбив ему губы и, судя по хрусту, сломав нос (аллилуйя, неужели он сделал это?), потом трижды – в солнечное сплетение и печень, сильно и точно.
Егор скорчился, уткнув грязное окровавленное лицо в траву, из его легких с хрипом вырвался воздух. Стас навис над братом, отдышался и только сейчас посмотрел на негнущиеся онемевшие пальцы левой руки. Указательный в районе сустава был сдвинут вправо, а мизинец торчал вверх.
– А ну-ка, иди сюда, – прорычал Стас, кидаясь на Егора. – Давай так: ты сломал пальцы мне, а я сломаю пальцы тебе…
Тут он почувствовал, что на его плечи легли тяжелые ладони и дернули назад, опрокидывая как игрушечного солдатика. Стас упал на спину, его схватили за раненую ладонь, до хруста стиснув сломанные пальцы, и потащили по берегу.
Боль пронзила тело от руки до пяток. Здоровяк в черной униформе поволок Стаса к реке, и он мгновенно вспомнил, что рядом вода.
Вода.
– Нет… нет-нет-нет, – заскулил он. – Пожалуйста… не надо… не надо…
Он молил о пощаде, пока его спину скребли обкатанные речные камни.
Охранник зашел в бурлящую реку, при этом Стасу подняться на ноги он не дал, и тот утопал в воде по горло.
– Ну что? Окунемся? – Одной рукой здоровяк сильнее сжал Стасу сломанные пальцы, а второй обхватил его затылок и погрузил в толщу воды.
Стас барахтался и бил ногами по склизким камням, поднимая волны и брызги и потеряв всякую способность думать. Он успевал лишь вдохнуть и снова оказывался в воде.
Раздался хлопок.
Звук ударил о речную рябь и дробью прогрохотал по берегам. Из кустов вспорхнули ночные птицы.
Здоровяк отпустил Стаса и ринулся из воды. Стас ухватился за камень, но течение, подхватив его онемевшее от страха тело, понесло в глубь реки.
– Стас! – услышал он сквозь клокочущий шум. – Сейчас, сейчас! – прокричали уже над его головой.
В подмышки ему вцепились сильные руки и потянули из воды. И пока его волокли на берег, Стас кашлял и отплевывался. Он ощущал себя куклой, которую то толкают в воду, то вытаскивают из нее, а он никак не может повлиять на эти процессы.
Уже на берегу, лежа на спине и продолжая надрывно кашлять, он увидел перед собой лицо Роберта.
– Ну? – спросил друг, тяжело дыша.
Стас попытался ему хоть что-то сказать, но только захрипел и закашлялся.
Наверху взревел мотор «Тахо», вспыхнули фары, шаркнули шины.
– Кто это был? Местные, что ли? – нахмурился Роберт.
Стас покачал головой и снова закашлял.
– Роб, посмотри… его рука… – Это был голос Марьяны. Она крикнула: – Константин Михайлович, у него что-то с руко-ой!
Через пару мгновений над Стасом склонился рыболов. За его плечом висело ружье. Мужчина положил оружие на камень и внимательно оглядел лежащего на берегу Стаса.
