– Где мой пистолет? – спросила Бенфика хрипло. – И паспорт?
– На встрече с адмиралом тебе надо выглядеть не слишком бунтарски, скорее – секси. Рост сто восемьдесят?
– Метр семьдесят восемь. – Бенфика поднялась, и они оказались одного роста. Впервые за долгое время она чувствовала, что выспалась, несмотря на ставшие привычными плохие сны. – Увижу новый документ, тогда и обсудим гардероб.
– Я хочу подружиться с тобой, Ольга! – высокопарно объявила тетушка Маммас. Одновременно ее узкая ладонь оказалась у лица Бенфики: мол, хватит пререкаться и ставить условия, которые никого в Дире не интересуют. – Сейчас ты примеришь платья и обувь, в которых поедешь на интервью с адмиралом Гайво. Времени осталось мало. Жду тебя в операционной через десять минут, Ольга.
На невысоком потолке горели мощные светильники с рассеянным светом. Пахло хлоркой, на светло-сером полу не было ни пятнышка крови. Тетушка Маммас аккуратно раскладывала одежду для примерки на операционном столе и на дополнительном столе для инструментов. Маки разглядывал себя в трехстворчатом зеркале, стоящем у стены. Ночью этой диковинной вещицы здесь не было – или она настолько вымоталась, что не заметила колониальный трельяж. Нижняя его часть из красного дерева состояла из трех отделений с ящичками, украшенными замысловатой инкрустацией.
– Ольга, ты меня разглядываешь или трельяж? – спросил мальчик, изо всех сил пытаясь говорить басом.
– Мне надо примерить одежду.
– Без проблем.
– Ты мог бы выйти?
– Нет.
Маки показал на калашников, стоявший в углу. Рядом лежала зеленая солдатская каска с облупившейся краской. Сбоку на каске была нарисована улыбающаяся белая рожица.
– Я здесь хозяин. Я видел голыми всех: наших женщин из племени, трех сестер, мертвую маму. И даже тетушку Маммас. – Он подумал и честно добавил: – За ней подглядывал.
Бенфика не нашлась что сказать и повернулась к тетушке Маммас. Та рассматривала разложенные на столах платья, куртки, рюкзаки, сумки, какие-то аксессуары. Примерно так же она разглядывала ранения на заднице повстанца прошлой ночью. Сейчас ей надо было поставить диагноз, чтобы приступить к особой операции.
– Значит, вот какие варианты. – Тетушка Маммас выдала предварительное заключение: – Если отталкиваться от обуви, то вот эти лакированные берцы можно смягчить либо легким шифоновым платьем макси, либо платьем-комбинацией. Сверху пиджак оверсайз или кожаная косуха. Еще можно казаки попробовать, так будет более элегантно, хотя они тоже создадут контраст женственному платью.
Бенфика примерила берцы на толстенной подошве. Они оказались маловаты.
– Сорок второй? – с легкой укоризной спросила тетушка Маммас.
– Сороковой.
Черные казаки с зауженным мысом, на скошенном каблуке, с ремешками и аппликацией из заклепок в виде цветов оказались впору. Бенфика прошлась по операционной. Сапоги были чуть разношенные; ходить было удобно. Тетушка Маммас осталась довольна.
– Это же Chloé, что тут сказать. Теперь с платьем определимся. Снимай с себя эти африканские тряпки.
Бенфика оглянулась. Маки сидел на полу, скрестив ноги. Военная каска теперь была у него на голове, автомат на голых коленях. Он занял боевую позицию и не собирался уступать ее ни противнику, ни союзным войскам. Бенфика вздохнула и сняла цветастую рубаху, оставшись совершенно голой.
Тетушка Маммас пришла в восторг. Ее не смутили даже синие гематомы по всему телу.
– У тебя прекрасная фигура, Ольга, идеальное тело. Тебе пойдут пастельные оттенки, припыленные, розовые… цветочный или гороховый принт… – Она размышляла вслух. – Хотя тебе с твоей восточной внешностью больше подойдут яркие, насыщенные цвета: красный, фуксия, изумрудный, бордовый. Все оттенки красного особенно подчеркнут зеленые глаза.
– На встрече с адмиралом у меня будут черные линзы.
– Ах да, точно, извини, я увлеклась.
Бенфика примерила платье красного цвета. Она полагала, что платье очень хорошее, поскольку скромное: до пят, с длинными рукавами и закрытой шеей, как и положено одежде мусульманки. Но тетушка Маммас была недовольна:
– Нет, ты сама по себе эффектная. И это перебор. Нам нужен стиль секси, но не секс. Чувствуешь разницу? Поэтому только не красный. Вот это примерь, розовое. В розовом есть романтичность, наивность и женственность, а красный – это уж прямо однозначно секс.
Бенфика подавленно молчала. Она знала почти все про удобную военную экипировку, про передовые бренды тактической одежды, прекрасно разбиралась в мусульманской одежде, но тут… Однако такое понятие, как «отступление», в ее правилах жизни отсутствовало.
– Тетушка Маммас, я примерю следующее платье, когда увижу алжирский паспорт и мое оружие.
Ответная реакция была скорой. В голосе западноафриканской «миледи» прозвучали командные нотки. Она умела отдавать приказы – жестко, но не повышая голоса.
– Мы закончим примерку, когда я решу, что ты готова. Не раньше. Документ покажу, но выдам на руки после операции. Надевай платье, Ольга.
Бенфика кивнула и надела следующее платье. Она не капитулировала; просто на чужом поле иногда выгоднее побыть наблюдателем. Хотя бы первое время. Платье оказалось не платьем, а атласной сорочкой пурпурного цвета. Бенфика подошла к трельяжу, отодвинув ногой мальчика с автоматом. Из зеркала на нее глядела модель из иллюстрированного Vogue Portugal 1985 года. Тот журнал мод привез из Португалии, из единственной в своей жизни туристической поездки за рубеж, ее дорогой отец шейх Ахмед эз-Зубейри – мир его праху! Длинный край великолепной сорочки едва доставал до середины смуглых икр. Грудь в глубоком V-образном вырезе не то чтобы оголилась (второй размер), но была видна отчетливо. Необычное ощущение. Может, даже круче, чем кофе-брейк в шатре с террористом, занесенным в стоп-лист ООН.
– Хорошо, но это же не платье, – сказала Бенфика. – Ночнушка.
– Это платье-комбинация Intimissimi из натурального вискозного шелка, – в голосе тетушки Маммас прозвучала гордость за точный диагноз и выбранное лечение. – Идеально на тебе сидит.
– У меня соски торчат.
– Вообще, торчащие соски – это тренд. Но… – берберская «миледи» красиво нахмурилась. – Ты права, пожалуй. И еще эта синюшная гематома под ключицей… Примерь-ка другое, с вырезом «качели», тут соски точно просвечивать не будут. Но учти, оно менее плотно прилегает к телу, поэтому при наклоне грудь, скорее всего, тоже оголится.
Поверх «идеально севшего» атласного платья цвета пыльной розы со складками, прикрывающими низ груди, они набросили кожаную косуху бордового цвета на размер больше, чем требовалось, – «оверсайз, ее лучше накинуть на плечи, не продевая руки в рукава, или даже только на одно плечо. Так моднее, тренд!». По прическе договорились, нужны локоны, «их можно либо на одну сторону уложить, либо в небрежный пучок собрать». «Макияж сделаем самый простой, легкие тени и тушь, ну и помаду можно посветлее, на твоем смуглом лице как раз хорошо будет!»
