– Тетушка Маммас, – сказала Бенфика, примеряя у трельяжа серьги-пусеты с крупной шляпкой из белого золота, – сначала я ехала на интервью к адмиралу в сопровождении беглых уголовников в обычной одежде и ботинках за двадцать евро. Теперь вы отправляете меня к адмиралу одну, в розовом платье и казаках от Chloé. Что изменилось?
«Миледи» услышала вопрос, но продолжала разглядывать, ощупывать, перебирать вещицы на операционном столе и болтать на темы, в которых разбиралась ничуть не хуже, чем в осколочных и огнестрельных ранениях.
– Из аксессуаров нужно что-то совсем простенькое, чтобы в этнику не скатываться… рюкзак черный, но только совсем микро. Его следует держать не за спиной, как школьный ранец, а носить как женскую сумочку, на руке. Или можно взять вот такую поясную сумку, но носить не на талии, естественно, а так, небрежно, через плечо…
– Тетушка Маммас…
– Я тебя услышала… Омар должен был приехать на вашу стоянку в пустыне и сразу направить ко мне в Дире на подготовку всех троих. Но началась жуткая буря, и он опоздал. Ночью он мне наконец-то позвонил и сказал, что двоих уже нет.
– А если бы журналисты уехали, пока мы наряды в Дире примеряем?
– Репортеры приехали ради тебя, с чего бы им уезжать!
Она назвала террориста по имени: «Омар должен был приехать на ту вашу стоянку в пустыне… Ночью он мне наконец-то позвонил». Ясно, они знакомы. Понятно, совместно готовят операцию, но в представлении не имеющей личного опыта, но начитанной и чуткой Бенфики с такой интонацией успешная женщина-хирург, которую приглашают на день рождения короля Свазиленда, может говорить о террористе из стоп-листа ООН, только если он ее муж или старинный друг-любовник.
– Зачем вам-то похищение адмирала? – поинтересовалась Бенфика.
– Мы думаем, не менее пятидесяти миллионов африканцев планируют переселиться в Европу. – Тетушка Маммас принялась убирать с операционных столов не подошедшие на примерке вещи. – Это неприемлемо. И основные потоки мигрантов текут здесь, через север Мали в Алжир и далее в Европу.
– Хомахи говорил мне про какой-то халифат, – вспомнила Бенфика.
– Да, именно… Демократический халифат! О Господи, ну и название… Так вот, Democratic Caliphate of Central Sahara станет для мигрантов не коридором в новый мир, а центром притяжения. По краям пустыни мы построим великую зеленую стену, то есть посадим сотни миллионов деревьев. Начнем борьбу с опустыниванием, создадим сотни тысяч рабочих мест. Здесь появятся высокотехнологичные промпарки, сельхозуго-дия с инвестициями в несколько миллиардов долларов…
– Кто эти «мы»?
– Клуб влиятельных французов. Неравнодушные и очень богатые люди.
– И зачем им такие траты?
– У французов давние проблемы с идентичностью: бретонцы, гасконцы, корсиканцы и другие коренные народы иногда болтают, что они не совсем французы. Но с ними ладно… Теперь еще и миллионы приезжих мутят воду… Ты слышала про офицера парижского спецназа, который с криками «Аллах акбар» расстреливал коллег прямо в Управлении по борьбе с терроризмом? Он оказался латентным ваххабитом, его родители были мигрантами из Северной Африки. А если завтра тайным фанатиком окажется специалист или даже руководитель АЭС в Бельвиле? Или на других французских атомных станциях?
– Того ваххабита ликвидировали?
– Да, снайпер снял через окно… Мы надеемся, что вся эта пассионарная псевдомусульманская молодежь из пригорода Сен-Дени, из так называемых арабских кварталов Парижа, поедет в Democratic Caliphate of Central Sahara с большим восторгом. И наконец-то займется делом. А те, кто не поедет сюда с восторгом, поплывут на кораблях в наручниках. Обустроим здесь колонии для заключенных с максимально свободным режимом… – Берберская «миледи» на мгновение задумалась. – Условие у спонсоров единственное. И оно чертовски верное: государственным языком в халифате будет французский. Формально здесь будет заморский департамент, как на Мартинике, а по сути – другая Франция, мусульманская, управляемая по шариату, но на французском языке. И первым демократическим халифом станет Омар Хомахи.
– Вы морочите мне голову, тетушка Маммас.
– Ольга, ваш командующий Ибрагим Гали просил не морочить тебе голову. Он сказал, это очень опасно. Я и не пытаюсь… Маки, принеси-ка нам из лавки бананы. У нашей красавицы Ольги просто беда с руками. Мы сделаем сейчас маску из банановой кашицы и витамина А. И вылечим ее ужасные руки.
Мальчик подхватил автомат и, проворчав: надеюсь, вы не будете тут без меня мерить платья и раздеваться, – выскочил за дверь.
– Скажу только, – продолжила «леди Винтер», – что недавно Омар Хомахи в центре Парижа ужинал в ресторане с Лоран и Оливье Даммо. Да, с теми самыми знаменитыми братьями-миллиардерами. Им принадлежат французский аэрокосмический конгломерат, одна из старейших газет и все ипподромы Парижа. Потом Омар показывал фотографии с миллиардерами Ибрагиму Гали, и командующий убедился, насколько все серьезно.
– А DGSE?
– А что DGSE?
– Тетушка Маммас, похищение станет позором для армии Франции. Зачем это людям из секретного армейского директората?
– Старший оперативный офицер этой славной спецслужбы тоже пил вино в том ресторане. Руководители DGSE давно предупреждали правительство, что армия нуждается в лучшем финансировании, да и к управлению спецоперациями в бывших колониях в наш игиловский век надо относиться с большим пониманием… И пока не забыла: тогда в ресторане миллиардеры Даммо заметили, что проектом наверняка заинтересуются китайцы. У них в Синьцзян-Уйгурском автономном районе живут миллионы недовольных мусульман. У коммунистов с ними разночтения по всем вопросам. И они с удовольствием выгонят сюда всех своих муслимов… И, конечно, из гуманных соображений китайские корпорации присоединятся к проекту Concentrated solar power, то есть к строительству в Сахаре гелиоконцентраторов. Потенциал производства энергии от солнца огромен, хватит для собственных нужд и еще на экспорт останется…
В операционную бесшумно вошел Маки. В одной руке он держал связку бананов, в другой автомат.
– В лавке поговаривают, – важно сказал мальчик, – что на нас могут напасть мерзкие люди из малинки.
– Если нападут, сразу получат по ушам, – мгновенно переключилась тетушка Маммас. – Если бы твои фульбе вчера меня послушали, – невозмутимо добавила она, – и не поехали на встречу с людьми из малинки, в Дире все были бы живы и здоровы.
– Но, если бы вы не ударили хирургическим молотком того генерала из малинки, он бы не грозился вас укокошить. – Сила внушения «миледи» на Маки почти не действовала. – И перебить всех фульбе в Дире…
Он продолжал ворчать, но тетушка Маммас отвернулась от него и принялась готовить маску.
– Верни мое оружие, – попросила Бенфика мальчика.
– Твой пистолет и боевой нож вон там, – он со вздохом показал на шкафчики трельяжа. Ему было жалко отдавать «глок-22».
