На втором этаже личное пространство генерала, оформленное в колониальном стиле, много белого цвета. Обязательные стрекочущие вентиляторы на потолке. Просторная спальня с большой, всегда незастеленной кроватью с шикарным пологом – реванш за узкую койку в армейской казарме. Библиотека, отливающая золотыми корешками, выкупленная оптом у семьи еврея-ювелира, сбежавшего после революции в Израиль. В гостиной плетеная мебель, а на паркете шкуры с клыкастыми мордами барсов и аравийских волков.
Гордостью был третий этаж. В стране, где шариат является источником уголовного права, устроить настоящий бар с длинной стойкой, способной принять не менее пятнадцати выпивох, – поступок смелый, почти безрассудный. В углу бара легендарный жук-бокс, способный проигрывать пластинки с обеих сторон. Музыкальный автомат доставили в контейнере с секретной почтой друзья из ЦРУ. Еще имеется старинное черное фортепьяно. Музыкальный инструмент, как и библиотеку, удалось перехватить у семьи, сбежавшей на историческую родину от йеменских радикалов. На железных цепях тугие боксерские мешки из толстой кожи, а в глубине зала ринг шесть на шесть, где он периодически избивал голого ординарца. Стена за барной стойкой оклеена долларовыми бумажками и фотографиями знаменитых боксеров. «Черный бомбардировщик» Джо Луис, итальянский гигант Примо Карнера, гитлеровский любимчик Макс Шмелинг, «костолом из Манассы» Джек Демпси, «брат-мусульманин» Мохаммед Али… Увы, его пьяные монологи о боксе, джазе и сексе выслушать и поддержать, вступить в дискуссию (лихой мордобой) было некому – генерал являлся единственным посетителем собственного бара. Осторожные приятели из американского посольства, посещавшие его «колониальный дворец», совсем не пили. Включали диктофоны и строчили в блокнотах его ответы на свои шпионские вопросы. Малолетний ординарец Абдель, выросший в деревне, не умеющий читать, исполнял роль бессловесного бармена и послушного спарринг-партнера. Во всей стране не было ни одного приличного человека, кому можно было довериться и предложить «как следует посидеть», не опасаясь позорного крушения карьеры и пожизненного тюремного заключения.
Еще у здания на Багдад-стрит имелась плоская крыша, огороженная со всех сторон двухметровой металлической сеткой. Внутри периметра – в подражание царю Навуходоносору и его висячим садам – обустроена зеленая терраса с растениями в кадках: молочаями, акациями, тутовыми и верблюжьими колючками. Еще был небольшой зоопарк с животными. Граждане Филиппин (молчаливая семейная пара), не знавшие по-арабски ни слова, кроме приветствия, следили за чистотой в доме и кормили животных в клетках на зеленой террасе…
Завибрировал айфон белого цвета. Scheisse! Ну зачем он дал деду Юсуфу свой номер? Однако надо ответить и успокоить не в меру болтливого старика. Три дня, всего три дня до эвакуации из этой страны…
– Алло, – сказал он, – внимательно слушаю вас, дед Юсуф. Ассаламу алейкум! Как дела? Всё ли в порядке у могущественного племени Зубейра?
– Мир и вам, господин генерал! Наконец-то вы освободились от дел особой государственной важности и нашли время для старого Юсуфа! Но, мой друг, вы обещали в обмен на кинжалы отдать нам грузовики с оружием. Мой сын сообщил, что кинжалы у вас. Он видел рюкзак, когда забирал Бенфику. Где наши ракеты и пулеметы?
– Шейх, я понимаю ваше нетерпение, но я не мог ввезти в столицу груз, пропавший с правительственных складов. На железе есть маркировка с номерами, и только Аллах знает, у кого сейчас документация на «игрушки»! Вы же не хотите иметь проблемы с Хуси? Зачем нам с вами неприятности? Через три дня я во всем разберусь, и вы получите груз…
Он еще долго слушал стенания старика, и ему пришлось заверить, что генеральское слово тверже алмаза… Почему алмаза, а не, например, стали? Налил бурбону. Три дня, всего три дня до эвакуации… Снова занервничал белый айфон на стойке бара. Номер не определен. Странно. Сам национальный лидер? Scheisse! Ему понравилось слово – злое и короткое, словно выстрел.
– Алло!
– Мир вам, генерал! – раздался в трубке незнакомый рык. – Это Итальянец.
– Ва алейкум ассалам! Не понял. Какой итальянец? Откуда у вас мой номер?
– Не важно. Я хочу узнать место, где находится тело моего сына Омара. И еще ты должен мне груз с «железом», принадлежавшим моему покойному сыну.
Генерал прижал телефон к щеке таким образом, чтобы не было слышно льющейся по стенке хрустального стакана тоненькой струйки виски. Вспомнился загадочный вопрос Бенфики, «звонил ли некий итальянец». Еще Карим говорил, на базу дивизии приехали «серьезные из Сомали»… Да, но откуда негры знают о грузовиках с оружием?
– Ну что же… Итальянец, да? Бери авиабилет в Йемен. Правда, самолеты в нашу страну теперь летают редко, раз в неделю, а то и реже, но ты прилетай! Мы разберемся цивилизованно с возникшим недоразумением.
– Генерал, ты назвал смерть моего сына недоразумением… Об этом мы с тобой еще потолкуем! – Голос мужчины на другом конце линии заревел, словно заведенный танк. – Я министр авиации Сомалиленда, и мне не нужны авиабилеты. Кстати, почему ты не снимаешь старую вывеску кафетерия с дома на Багдад-стрит? Хотя догадываюсь… Сейчас я с твоим ординарцем внизу, в гараже, веду беседу. Он сначала был неразговорчив, и моему парню Баако пришлось отрезать ножом пальцы на его правой ноге.
Генерал начал трезветь. Он попятился от стойки бара, развернулся и быстро прошел за помост боксерского ринга. Держа трубку недалеко от уха, генерал достал из шкафа со спортивным инвентарем бронежилет сухопутных войск США камуфляжной окраски с защитой плеч, паха и поясницы.
– Зачем ты парнишку в армейский камуфляж вырядил и калашников подарил? – продолжал Итальянец. – Для красоты? Тебя это заводит… Генерал, а я слышу, ты «парадный костюм» для встречи гостей надеваешь…
– А что же ты медлишь, поднимайся на лифте на третий этаж, Итальянец! – крикнул в трубку Гази. – Дверь не запираю. Без разрешения в мой дом не приходят, но тебе – добро пожаловать!
Генерал присел на корточки и подготовил пулемет M60. Оружие стояло на сошках за рингом, всегда готовое к бою. Снова рыкнул телефон.
– Твой смазливый крысеныш поведал мне, у тебя наверху могут быть «сюрпризы» для нежданных посетителей, а я не люблю шума.
– Итальянец, а ты подумал своими африканскими мозгами, что я наберу один номер – и скоро в этом здании будет не продохнуть от армейского спецназа?
– А ты считаешь, я в эту страну поперся с голой задницей? Чтобы меня оприходовали, как ты своего ординарца? Я в авиационном бизнесе без малого тридцать лет, генерал. У меня с Хуси неразрешимые религиозные противоречия, но грузов из Ирана мои самолеты для них перетаскали немало. В обход американских санкций и по честным ценам. Без обмана! И потому Хуси меня сильно уважают!
Гази не дослушал, сунул айфон в карман бронежилета, взял в руки пулемет и подошел к окну. Глянул через приоткрытые жалюзи на улицу. Солнце ушло за темные тучи, и по Багдад-стрит двигались редкие мокрые машины. Внизу выстроился ряд военных пикапов с йеменскими номерами.
