В ватаге сопровождавших нас по деревне детей был один совсем мелкий – года три на вид, не больше. Он постоянно тыкал пальцем в Варю и повторял одну и ту же фразу. Я попросил перевода у нашего гида.
– Говорит, что она фея, – улыбнулся пацан.
Совсем маленький и одет в тряпье какое-то, но привлекали внимание его огромные синие глаза на чумазом лице. Варя подошла поближе, а мелкий не испугался и, взяв ее за палец, потянул за собой. Ну, пойдем поглядим. Мальчик привел нас к скромному домику, в котором не было печной трубы. Зашли внутрь. Одна комната. Открытый очаг. Дырка в потолке. Прокопченные стены. Бедность, скорее нищета.
За столом сидела женщина и что-то растирала в горшке. Встала, приветствуя нас, и поклонилась:
– Ханна.
Миниатюрная. Страха нет, меня она, похоже, узнала. И такой же, как и у мальчишки, взгляд огромных синих глаз.
– Они бедно живут, – потихоньку сказал мне гид, стоявший за спиной.
Мальчик, так и не отпускавший Варю, что-то залопотал. Он сообщал своей маме, что привел фею и она им поможет. Женщина смутилась. Стало неудобно. Я развернулся и быстро вышел, скорым шагом направившись к старосте. Гид бежал рядом.
Сван объяснялся сбивчиво, и было видно, что он напуган. В прошлом году на охоте пропал муж этой женщины. Да, они знают, что эти люди живут совсем скудно с тех пор. Помогают им как могут. Для прочистки мозгов я напомнил, что у нас тут пара лошадей имеется на постое, можем забрать. Староста понятливо закивал и сказал, что завтра же берет Ханну с сыном на полное довольствие.
– Сегодня, – поправил его я и вышел.
Проверю!
Раздраженный, возвращался на временную базу, Артем и Варя шли следом молча.
А во дворе у Михалыча кипела работа. Красноармейцы увлеченно перетаскивали туда-сюда трофейное имущество, Шура сидел с планшетом в руках и составлял опись. При этом глаза у бойцов были круглые от удивления.
– Заканчиваем, – глубокомысленно произнес Шура, подняв на меня глаза.
Однако затрофеились мы прилично! Список был внушительным. Оружие – три карабина Маузера, патроны по три обоймы к каждому, пулемет – MG-34, патроны – три барабанных магазина по семьдесят патронов каждый (калибр пулемета совместим с трофейным карабином – 7,92 мм), пистолет-пулемет МП-38 – два магазина на тридцать два патрона, пистолет Р-08 – парабеллум, он же «люгер», две обоймы плюс еще россыпью (патроны 9 на 19 мм, подходят как к автомату, так и к пистолету). Каски немецкие – четыре штуки, ремни, ножи, разная полезная мелочовка. Машина и мотоцикл с запасом топлива и инструментов. Отдельной строкой шли две винтовки Мосина и револьвер наган. Свои тоже посчитал – бюрократ!
Шура скомандовал бойцам приступить к чистке оружия. Начали со своего. Вышли во двор. Потихоньку стали обсуждать наши планы. По всему выходило, что нужно оставлять временную базу тут – тащить красноармейцев и тем более пленных в Цитадель пока нельзя. Кроме того, Шура сильно хотел прокатиться до замка – а чего, транспорт есть! Посмотрел на друга – в глазах восторг и легкая печаль. Прямо юноша влюбленный! Отговорил. Не сегодня, слишком много свалилось разом. Да и пленные гирькой повисли на нас.
Решили так: сейчас связываемся с Цитаделью и назначаем встречу у моста. Я выезжаю туда на машине, захватив Варю и Артема (толку здесь от них немного, нечего пока нам тут массовку водить на экскурсии), а обратно сюда сегодня возвращается Михалыч – он здесь нужнее сейчас. Артем уезжать не хотел, пришлось надавить на то, что камеру у портала ставить необходимо – пусть готовит оборудование, а завтра вернется. Варя только тихо кивнула – ей, похоже, приключений хватило на сегодня.
Солнце склонялось к закату, мы ждали в машине у моста. Наши должны были быть с минуты на минуту. Первой прибежала Герда и приветственно пролаяла нам. За ней показался Василич с «Сайгой» на плече. За ним топал Михалыч в камуфляже, с автоматом и рюкзаком за спиной – я попросил принести картошки сколько смогут. Здороваемся. Артем с Варей перебираются через ручей и лезут наверх.
У Артема за спиной навешаны три карабина Маузера – это оружие мы посчитали излишним для нас пока. Михалыч спускается, принимаю мешок и небольшой портфель – в нем мой ноутбук. Пригодится. Прощаемся до завтра. Рация. Цитадель-контроль. Встречайте. Около двух километров им обратно идти. Михалыч обходит машину вокруг, цокает языком – нравится! Ждем, разговариваем, делимся новостями. Приходит вызов. Дошли благополучно. Возвращаемся.
Вечер удался. С утра на охоте наши подстрелили небольшого кабана, и Михалыч привез с собой мясо, килограмма три. Во дворе у него было место под очаг, обложенное камнями. Развели огонь, и, когда дрова прогорели, мы положили на камни несколько металлических прутков, на этом мангале и жарили шашлык. Из специй, правда, была только соль, но мясо было молодое и таяло во рту. Вытащили из немецких трофеев фляжку со шнапсом, а скорее с деревенским самогоном. Качество напитка оказалось не очень, но под мясо нормально.
Бойцам тоже досталось по глоточку. Выпили за победу. Шура хмыкал, Михалыч смотрел с интересом – эти парни были практически его современниками. Пленным выдали на ужин трофейные консервы, ибо «не хрена на них продукт переводить», как заявил Шура. Стемнело, на небе засияли звезды, луны пока не появились, я сидел на лавке, подпирая стену дома и слушал звуки приближающейся ночи. Было спокойно и хорошо.
Тут передо мной вырос Соколов и спросил негромко:
– Разрешите обратиться, товарищ майор государственной безопасности?
Я вяло махнул рукой – обращайся, мол, присаживайся. Парень присел на краешек скамьи и после паузы спросил:
– Товарищ майор, скажите, а где мы?
Ну что ж, вопроса этого следовало ожидать. Не слепой же он и не глухой, да и образованием не обделен. Я помолчал и тихо ответил:
– Далеко, Максим, очень далеко от России.
– А как же война? – вырвалось у него.
– А в войне мы уже победили, в мае тысяча девятьсот сорок пятого года. – Я приложил палец к губам и добавил: – Все узнаешь в свое время. Иди спать. Тебе в караул ночью.
Утром меня разбудил доносящийся со двора громкий мат Шуры. Вышел посмотреть. У сарая он громко и сочно распекал обоих бойцов, те стояли повесив головы, готовые провалиться куда угодно, лишь бы подальше от взбешенного начальства. Оказалось, ночью сбежал политрук! Караул под утро достался Омельянчуку, и он задремал на посту. Арестованный сумел выбраться через дырку в крыше. И где он сейчас, неизвестно. М-да, неприятно. Хотя лично я почувствовал даже некоторое облегчение – что делать с этим типом, я просто не представлял.
Гнев начальства потихоньку утих. И мы начали заниматься текущими делами. Интересный факт – пленный немец был на месте. Хотя совершенно свободно мог также дать деру. После завтрака я вручил Курту лопату и под присмотром бойцов отправил его… на огород – картошку сажать. Часа через полтора появился староста. Кланяется, глаза бегают. Чего стряслось-то? Оказалось, мужики, ходившие с утра на охоту, нашли политрука в виде трупа. Километрах в трех от деревни. М-да… Я распорядился послать телегу и привезти тело сюда. Побежали выполнять.
